Анастасия Штука - Дар (СИ)

— Я погубила ее, Зиберина, я сгубила душу, которую ты мне дала… Я предала того, кто любил меня и кого я сама так сильно любила. Я убила, убила ту, что мешала мне…

Холодная рука, сомкнувшаяся на маленьком подбородке, резко подняла залитое слезами лицо вверх, заставляя Маару прямо смотреть в потемневшие, словно покрытые толстой коркой льда глаза. Зиберина молчала, слегка прищурившись, изучала ее, словно пыталась найти ответы на незаданные вопросы в ее взгляде.

— Не такими глазами смотрят на мир убийцы, Маара. Нет в них не сожаления, ни раскаяния, ни признания своей вины. Они осознанно делают свой выбор и никогда, слышишь, никогда не раскаиваются в содеянном. Что же сделала ты, чтобы самой себе подписать такой приговор?

Она верила ей? Даже тогда, когда Маара вслух произнесла те страшные слова, которые так боялась услышать? Когда она сама не верила в себя и ждала справедливой кары за совершенное преступление? Вера же в нее Зиберины не поколебалась ни на секунду…

Захлебываясь от слез, Маара отчаянно рассказывала о том, что произошло по ее вине, о тех днях, что стали для нее темнее ночи, наполнившись мраком и отчаянием. И чем больше она говорила, тем мрачнее и задумчивее становилась Зиберина. Ее лицо оставалось таким же спокойным и бесстрастным, но в глазах с каждой секундой разгоралось беснующееся пламя решимости. Маара вздрогнула, когда ее ладонь ласково и утешающе коснулась ее щеки, стирая горячие слезы, безостановочно текущие по ее бледному, осунувшемуся лицу.

— Люди с начала времен были подвержены множеству страхов, соблазнов и наваждений. Никто из нас не может похвастаться тем, что в прошлом не совершил какой-нибудь ужасной и страшной ошибки, коснувшейся не только нас, но и близких нам людей. Я не оправдываю тебя, но понимать прекрасно понимаю… Ты — не убийца, Маара, никогда не была и не будешь ею. Твоя рука никогда не поднимется для того, чтобы совершить такое черное и страшное преступление. Ты слишком чиста и светла для этого. А сейчас нам нужно спешить, времени осталось очень мало. Ты должна рассказать мне, где произошло это несчастье.

— Ты… Ты можешь спасти ее? — Маара во все глаза смотрела на женщину, стоящую перед ней так, словно впервые увидела ее. Она знала, что Зиберина таит в себе страшную опасность и обладает смертельно опасными знаниями, но и представить не могла, что ее власть и сила простирается так далеко.

— Отвечая на твой вопрос, я скажу да. Я могу вернуть ее назад, из царства мертвых. И это будет проще и менее хлопотно, нежели забирать твою душу и возвращать ее в первое вместилище. Которое, кстати, очень счастливо и довольно своей нынешней жизнью, — Зиберина не сдержалась, и рассмеялась, глядя на следящую за ней огромными, пораженными глазами девушку.

— Какой же ты в сущности ребенок, Маара. Даже если бы ты совершила все то, в чем винишь себя, я не поступила бы иначе. Ты выбрала для роли исповедника, который может отпустить тебе все твои грехи, не того человека. Я делала в своей жизни такое, что уже давно уничтожило бы тебя: вытравило душу, разрушило разум и разбило сердце. Поэтому я — последний человек на свете, кто осудит тебя за проявленную слабость. С наваждением, подобным этому, нужно бороться, а ты просто смирилась. И в этом так же есть доля моей вины. Ведь я не могла научить тебя давать отпор собственным теням, а они таятся глубоко в душе каждого живого существа. Потому что я сама не умею с ними бороться… Мой мрак уже давно окутал все мое существо, подчинив себе разум и душу. Я уступила ему себя, но тебя забрать не позволю…

Зиберина заставляла себя действовать точно и верно, хотя промедление было слишком опасно, но поспешность могла сыграть с ней злую шутку. Ритуал Возрождения был сложным, тонким, требующим полной самоотдачи и предельной концентрации. У нее не было права на ошибку, а подобное действо она совершала лишь однажды, так давно, что все окутывала легкая дымка забвения, заставляя усомниться в правдивости того, что это происходило с ней. Слегка нахмурившись, она тщательно, отточенными до механизма и выверенными движениями собирала нужные компоненты. Хитростью опоенная дурманящим снадобьем Маара безмятежно спала в ее постели, свернувшись в трогательный комочек, словно маленький ребенок. Ее взгляд задержался на разметавшихся по расшитым подушкам светлым, казавшимися серебряными в полумраке волосам, а сердце болезненно сжалось.

Как же она хотела, чтобы и та, первая Маара — дарующая счастье, была такой же, как эта девочка. Но ее старшая сестра, родившаяся всего на несколько лет раньше нее, никогда не была, да и не могла быть другой. Рождения ребенка в королевской семье ждали нетерпеливо и долго. Королева не могла зачать ребенка много лет, и в отчаянии обратилась за помощью к человеку с очень сомнительной репутацией, о котором ходила не хорошая слава злого и жестокого колдуна. Она заключила с ним сделку, и вскоре забеременела. Радости отца не было предела, ведь в их роду все еще не было того, кто пришел бы к власти после него, заняв древний трон. Рождение маленькой, крикливой и болезненной девочки стало настоящим счастьем для королевской семьи и долгожданным праздником для всего народа. В Остианоре, в отличие от многих стран, престол наследовал первый рожденный ребенок, не зависимо от пола. Но ликование и радость длились не долго, сменившись трауром и горем, когда через несколько дней после рождения малютки ее мать, королеву, нашли мертвой под окнами собственных покоев. Лекари, осматривавшие ее, в один голос утверждали, что она сама сбросилась с огромной высоты собственного балкона. А на ее лице читался панический, практически животный страх. Никто так и не узнал, что же так испугало женщину, что, пытаясь спасти свою жизнь, она погубила ее.

Едва окончился траур, Лиарм, ее отец, был вынужден заключить второй брак, с наследной княжной из соседней страны. Ему казалось, что маленькая принцесса не должна оставаться без материнской опеки и заботы. И его надежды, возложенные на прибывшую во дворец девушку, полностью оправдались. В лице новой королевы Лиарм обрел не только мать для своей так рано осиротевшей дочери, но и прекрасную, любящую и верную жену для себя. Брак ее родителей стал притчей во языцах для всего королевства. А спустя девять месяцев после свадьбы новая супруга подарила ему еще одну дочь, ее, Зиберину.

В детстве принцессы были очень дружны, но чем старше становились, тем большая пропасть пролегала между ними. Такая нежная, милая и светлая Маара на фоне всегда спокойной, собранной и сосредоточенной младшей сестры казалась настоящей феей. От матери она унаследовала тонкую, изысканную красоту, грацию и способность очаровывать всех вокруг себя.