Дэвид Эддингс - Обитель чародеев

— Избавь меня от этих объяснений, — сказал Белгарат, поворачиваясь к Гариону. — Ну, ты кончил или нет?

— Что скажешь? — спросил Гарион, протягивая тому письмо.

Старик быстро пробежал его глазами и ответил:

— Сойдет. Только подпиши, и положим куда-нибудь, где его завтра утром найдут.

— Лучше к вечеру, — предложил Силк. — Когда Полгара узнает, что мы сбежали, я хотел бы находиться от неё подальше.

Гарион поставил свою подпись, сложил письмо и написал: «Для леди Полгары».

— Оставим его на троне, — сказал Белгарат. — Так, надеваем эту одежду и идем за мечом.

— Не чересчур ли меч громоздкий? — спросил Силк после того, как Гарион с Белгаратом переоделись.

— Ножны отыщутся в одной из прихожих, — ответил Белгарат, осторожно открывая дверь и заглядывая в погруженный в тишину зал. — Гарион понесет его на спине.

— Он будет светиться.

— Мы чем-нибудь прикроем Око. Пошли.

Они выскользнули в слабо освещенный коридор и в ночной тишине, крадучись, направились в тронный зал. Раз, правда, навстречу им попался заспанный слуга, бредущий на кухню, и пришлось нырнуть в оказавшуюся рядом спасительную нишу.

— Он заперт? — шепотом спросил Силк, когда они подошли к двери зала райвенского короля.

Гарион взялся за большую ручку и повернул её, испуганно вздрогнув, когда в ночной тишине громко щелкнул замок, потом толкнул дверь, и она со скрипом отворилась.

— Надо будет её смазать, — пробормотал Силк.

Око заалело, когда они вошли в зал.

— Оно узнало тебя, — сказал Силк Гариону.

Когда Гарион брал меч, камень вспыхнул еще сильнее, осветив зал райвенского короля темно-голубым сиянием. Гарион нервно оглянулся, как бы кто не прошел мимо и не заметил это свечение.

— Прекрати это, — попросил он камень. К его удивлению, пламя Ока перешло в слабое пульсирование, а триумфальная песнь сменилась приглушенным шумом.

Белгарат испытующе посмотрел на внука, но ничего не сказал. Он провел их в прихожую и из шкафа, стоявшего у стены, вынул длинные простые ножны с сильно потертым ремнем. Старик перекинул его через правое плечо Гариона. В шкафу также лежал небольшой чехол.

— На, — сказал Белгарат.

Гарион накрыл большой меч чехлом, затем взял его за лезвие и осторожно опустил в ножны. Было неудобно, но ни Силк, ни Белгарат не вызвались помочь, так как все прекрасно понимали, что этого делать нельзя. Меч вошел в ножны, а поскольку он был почти невесом, то не причинял неудобств. Лишь эфес, торчавший за спиной, слегка касался головы.

— Он не предназначен для длительных путешествий, — сказал Белгарат. — Пришлось брать то, что есть под руками.

И снова они двинулись по темным коридорам спящего дворца, пока не вышли через боковую дверь во двор. Силк скользнул в сторону и растворился в темноте, как кошка, а Белгарат с Гарионом остались ждать. На высоте двадцати футов над ними открылось окно, и слабый голос произнес:

— Миссия?

— Да, — ответил Гарион, не раздумывая. — Все будет хорошо. Отправляйся спать.

— Белгарион, — произнес мальчик со странным чувством удовлетворения и добавил:

— До свидания, — после чего исчез.

— Остается надеяться, что он не побежит к Полгаре, — пробормотал Белгарат.

— Я думаю, ему можно доверять, дедушка. Он знал, что мы уходим, и захотел попрощаться.

— Ты не мог бы объяснить, откуда тебе это известно?

— Понятия не имею. — Гарион пожал плечами. — Просто знаю, и все.

Через минуту раздался свист Силка, и Белгарат с Гарионом последовали за ним по тихим улицам города.

Наступила ранняя весна, и ночи были прохладные, но не холодные. Аромат цветов, приносимый ветром с горных лугов Райве, смешивался с торфяным дымом и соленым воздухом моря. Сверкали яркие звезды; молодая луна, повисшая над горизонтом, высеребрила дорожку через море Ветров. Гарион чувствовал возбуждение, которое всегда его охватывало, когда он отправлялся куда-то ночью. Он слишком долго находился в тесном и душном помещении, и теперь каждый шаг, уводивший подальше от скуки и однообразия аудиенций и церемоний, наполнял радостью сердце.

— Хорошо вновь пускаться в путь, — негромко проговорил Белгарат, словно читая его мысли.

— Так всегда? — тоже тихо спросил Гарион. — Я имею в виду, что после стольких лет такой жизни ты все-таки это чувствуешь?

— Всегда, — ответил Белгарат. — А почему, по-твоему, мне нравится жизнь бродяги?

Они миновали тихие и темные улицы и через городские ворота вышли к причалу, выступавшему далеко в море, которое было расцвечено лунными пятнами.

Капитан Грелдик спал, когда они подошли к его кораблю. Привыкший к скитаниям моряк пережидал зиму в тихой и безопасной гавани Райве. Его корабль был вытащен на берег, дно очищено, а швы проконопачены. Грот-мачту, которая угрожающе потрескивала во время перехода из Сендарии, заново укрепили и оснастили крепкими парусами. Когда работы на корабле закончились, Грелдик с командой предались пьяному разгулу. Последствия трехмесячного загула были видны на его лице, когда Гариону с товарищами удалось разбудить его. С затуманенным взором, мешками под глазами и спутанной бородой, он, пахнув на Белгарата винным перегаром и сообразив, что им необходимо срочно покинуть остров, недовольно пробурчал:

— Может быть, завтра… или лучше послезавтра. Через день будет отличная погода.

Белгарат принялся более настойчиво объяснять, что плыть надо немедленно.

— Мои люди не в состоянии поднять даже весло, — упорствовал Грелдик. — Они заблюют всю палубу, и потом её и за неделю не отчистишь.

Белгарату пришлось перейти на самые жесткие выражения, и в конце концов капитан сполз со своей измятой койки и, пошатываясь, побрел в сторону кубрика, подолгу останавливаясь и хватаясь за поручни, чтобы облегчить желудок; потом с большим трудом спустился в носовую часть, где с помощью пинков и проклятий привел в чувство команду.

Луна поднялась высоко, и до рассвета оставалось несколько часов, когда корабль Грелдика бесшумно выскользнул из гавани навстречу вздымающимся волнам моря Ветров.

Погода благоприятствовала им, хотя ветер и не всегда бывал попутный, но через два дня Грелдик высадил Гариона, Белгарата и Силка на пустынном песчаном берегу неподалеку от устья реки Селина на северо-восточном побережье Сендарии.

— На твоем месте я бы не очень спешил в Райве, — сказал Белгарат Грелдику, выходя из шлюпки и вручая бородатому чиреку кошелек, полный звонких монет. — Я уверен, что ты со своими ребятами отыщешь какое-нибудь местечко, где можно неплохо поразвлечься.

— В это время года недурно в Камааре, — задумчиво протянул капитан, подбрасывая на ладони тяжелый кошелек, — и я знаю одну молодую вдову, которая всегда ко мне хорошо относилась.