Дэвид Эддингс - Обитель чародеев

Но чародейку, по-видимому, мало волновало то, что кое-кто из арендов не горит желанием влиться в их ряды.

— Скажи мне, Леллдорин, — обратилась она к нему, — мог бы ты собрать своих друзей в одном месте… в одном надежном месте, где они не могли бы бояться подвоха с нашей стороны?

— Что ты задумала, Полгара? — удивленно спросил король Родар.

— Кто-то должен поговорить с ними, — ответила Полгара. — Кто-то, кого уважают, я так думаю. — Она снова повернулась к Леллдорину:

— Пожалуй, большая толпа нам ни к чему — по крайней мере, на первых порах. Сорока… пятидесяти человек хватило бы, но только не тех, кто настроен решительно против нас.

— Я соберу их сейчас же, леди Полгара, — заявил Леллдорин, вскакивая на ноги.

— Уже довольно поздно, Леллдорин, — заметила она, глядя на солнце, повисшее над горизонтом.

— Чем раньше я начну, тем скорее их соберу, — горячо возразил Леллдорин. — Если дружба и узы крови что-то еще значат, я не подведу. — Он поклонился Се'Недре. — Ваше величество, — сказал на прощание и побежал туда, где стоял привязанный конь.

Ариана вздохнула, взглядом провожая удаляющегося молодого воина.

— Он всегда такой? — с любопытством спросила Се'Недра.

Девушка-мимбратка кивнула и произнесла:

— Всегда. Слово и дело у него никогда не расходятся. Боюсь, что он мало задумывается над смыслом слов. Это прибавляет ему обаяния, но иногда, признаюсь, сбивает с толку.

— Представляю, — согласилась Се'Недра.

Часом позже, когда принцесса и Полгара остались одни в своем шатре, Се'Недра удивленно взглянула на тетю Гариона.

— Что мы собираемся делать?

— Не мы, Се'Недра, а ты. Ты должна будешь говорить с ними.

— Я теряюсь на людях, леди Полгара, — призналась Се'Недра. — Толпа пугает меня, и я немею.

— Это пройдет, дорогая, — успокоила её Полгара, задумчиво глядя на принцессу. — Ты же сама хотела возглавить армию, помнишь? Ты в самом деле считаешь, что достаточно нацепить латы, вскочить в седло с призывным криком — и весь мир бросится за тобой?

— Я…

— И хотя ты изучала историю, но упустила из виду одну простую вещь, которой обладали все великие полководцы. Ты была очень невнимательна, Се'Недра.

Се'Недра опешила, когда до неё начал доходить смысл сказанных слов.

— Не так уж важно собрать армию, дорогая. Необязательно быть блестящим полководцем, необязательно быть доблестным воином, не нужно величия и благородства. Все, что от тебя требуется, — быть красноречивой.

— Я не справлюсь, леди Полгара.

— Об этом нужно было думать заранее, Се'Недра. Ты зашла слишком далеко. Родар поведет армию, так что можешь не беспокоиться, но твоя задача — заставить пойти за собой.

— Я не имею ни малейшего представления, что говорить, — призналась Се'Недра.

— Это придет, дорогая. Ты же веришь в то, что мы делаем, верно?

— Да, конечно, но…

— Ты решилась, Се'Недра. Тебя никто не принуждал. Получилось по-твоему, и возврата назад нет.

— Пожалуйста, леди Полгара, — взмолилась Се'Недра. — Меня тошнит во время выступлений на публике и может вырвать.

— Ну что ж, это случается, — философски заметила Полгара. — Но постарайся не делать этого перед людьми.

Спустя три дня принцесса, Полгара и олорнские короли достигли стен разрушенного города Во Астур, руины которого лежали в чаще леса и покой которых ничто не нарушало. Се'Недра ехала по залитому солнцем лесу в состоянии, близком к панике. Невзирая на все уговоры, Полгара оставалась непреклонной. Слезы не трогали её, не помогали даже истерики. Принцесса с горечью подумала, что если бы она даже умирала, то все равно Полгара заставила бы её пройти через этот ад. Чувствуя себя совершенно несчастной, Се'Недра покорилась судьбе.

Как и Во Вейкун, Во Астур подвергся опустошению во время арендийской гражданской войны. Разбросанные камни, покрытые зеленым мхом, лежали в тени огромных деревьев, которые словно оплакивали честь, гордость и печаль Астурии… Леллдорин ждал, и с ним было человек пятьдесят богато одетых молодых людей, в глазах которых читалось любопытство, смешанное с подозрительностью.

— Вот сколько мне удалось собрать за такое короткое время, леди Полгара, — извинился Леллдорин после того, как она слезла с лошади. — В округе найдутся еще люди, но они убеждены, что наша кампания — это хитрость мимбратов.

— Достаточно, Леллдорин, — ответила Полгара. — Они расскажут, о чем здесь шла речь. — Она обвела взглядом заросшие мхом и покрытые пятнами солнца руины, потом указала Се'Недре на обрушившуюся стену. — Думаю, это подойдет. Идем, Се'Недра.

Принцесса, облаченная в доспехи, повесила шлем и щит на седло белоснежного коня, которого король Чо-Хэг привез ей из Олгарии, и повела животное в поводу, сама с трепещущим сердцем следуя за чародейкой.

— Надо, чтобы тебя не только слышали, но и видели, — напутствовала её Полгара. — Поэтому взбирайся на этот камень и говори оттуда. Место, где ты будешь стоять, сейчас в тени, но вскоре солнце переместится, и, я думаю, получится очень неплохо.

Се'Недра совершенно упала духом, заметив, какой долгий путь предстоит пройти небесному светилу.

— Нет, наверняка мне станет дурно, — дрожащим голосом произнесла она.

— Может быть, потом, Се'Недра. Но сейчас у нас для этого просто нет времени. — Полгара повернулась к Леллдорину:

— Теперь можно представить её величество.

Леллдорин вспрыгнул на стену и поднял руку, призывая к вниманию.

— Соотечественники, — громким голосом начал он, — в последний Эрастайд произошло событие, которое до основания потрясло наш мир. Более тысячелетия мы ждали этого момента. Соотечественники, райвенский король, вернулся!

При этих словах толпа загудела.

Воодушевленный поддержкой, Леллдорин начал рассказывать о том, как меч обрел своего истинного хозяина и как присягнули на верность Белгариону из Райве олорнские короли. Се'Недра, готовая упасть в обморок, почти не слышала, что он говорит. Она пыталась мысленно повторить те слова, с которыми собиралась обратиться к молодым дворянам, но в голове все перемешалось. Затем, к своему ужасу, она услышала:

— Соотечественники, я представляю вам её императорское величество, принцессу Се'Недру… райвенскую королеву.

Головы повернулись в её сторону.

Дрожа всем телом, она взобралась на высокий камень и оглядела лица взиравших на нее. Все заготовленные заранее фразы были забыты, и она стояла, трясущаяся и бледная, не имея ни малейшего понятия, с чего начать. Наступившая тишина, казалось, вот-вот раздавит её.

Как часто бывает, выручил случай. Один из молодых астурийцев, стоявший впереди, вероятно с утра хлебнувший слишком много вина, громко заметил товарищу:

— Я думаю, её величество проглотила язык. Возмущенная его грубостью, Се'Недра отреагировала моментально: