С Лисочка - История одной практики

Ну вот, кажется, началось…

— Мы бы попросили вас удовлетворить наше любопытство и рассказать вам, в каких вы отношениях с нашим сыном Льюром, — сказала леди. — Согласитесь, что подобный вопрос вполне естественен с нашей стороны.

— Ах, хотела бы я сама это знать, леди, — вырвалось у меня.

И лорд снова склонил голову налево, а леди, синхронно с мужем — направо, и снова этот полный любопытства взгляд… На меня смотрели как на некую заморскую диковину, некое странное произведение искусства, которое на каждом шагу не встретишь. Я чувствовала, что наливаюсь пунцом, никогда еще мне не было так неловко. Даже когда меня Штейн отчитывал. Вот ведь ситуация… А ведь говорил мне папа, что увлечение генетической алхимией меня до добра не доведет. Говорил! Надо, надо было его слушать!

Я, конечно, такой реакции от эльфийки ну никак не ожидал. Растерялся. А тут еще шуточки Квентина. Даже немного обидно стало.

— Ну-ну, — сказал он, бросив взгляд на мою физиономию. — Просто в следующий раз, прежде чем такие вещи говорить, убедись, что у того, кому ты их говоришь, с сердцем все в порядке. Был у меня один случай в самом начале карьеры… ладно, я его потом как-нибудь расскажу.

Он склонился над эльфийкой и стал аккуратно хлопать ее по щекам. Почти нежно, я бы сказал. То ли хлопает, то ли гладит.

— Может быть, врача позвать? — спросила Селена.

— Не стоит, — сказал шеф. — Она сейчас в себя придет. Кто-нибудь, дайте-ка мне стакан воды.

Я подошел к комоду у стены, на котором, помимо вазы с цветами, стоял графин с водой и три стакана. Наполнив один из них, передал его Квентину. Айлин в этот самый момент открыла глаза, а Квентин очень ловко напоил ее, поддерживая голову, как мать ребенку. Вот уж кто с женщинами обращаться умеет!

— Успокойтесь, Айлин, — проворковал он над эльфийкой. — Уверяю, мы не преследуем цель как-то вас обидеть, или еще что-то в этом роде. Мы выясняем истину, и делаем это ради вашей же пользы. Чем честнее вы будете с нами, тем проще нам будет вам помочь.

— Если Орнер узнает, — простонала эльфийка, — то я погибла! Он и дочь — это все для меня!

Она неожиданно очень крепко схватила шефа за рукав и заглянула ему в глаза.

— Умоляю! Не говорите ему ничего!

Квентин воспользовался этим ее порывом, помог ей подняться с пола и усадил ее на стул.

— Если вы расскажете нам все, как было на самом деле, то мы не станем вас выдавать без особой на то необходимости, обещаю, — сказал он ей. — Давайте вы сейчас успокоитесь и все-все нам расскажете… Эрик, налей-ка еще один стакан госпоже Штепелтини.

Выпив второй стакан воды, эльфийка несколько расслабилась, и мы вернулись на свои места: я и Селена — на диван, Квентин — в кресло.

— Итак? — спросила Селена. — Мы вас очень внимательно слушаем.

Эльфийка шмыгнула носом, промокнула платком уголок левого глаза и тяжело вздохнула.

— Ла Локо нас преследует не только потому, что его послали патриархи, — сказала она с видом человека, который бросается с головой в ледяную воду. — У него есть и своя личная цель. Это — я. Он меня… хочет…

Мы молчали, ожидая продолжения, а Айлин между тем отвернула голову к окну и стала медленно моргать, стараясь удержать слезы. Получилось у нее не очень, откровенно говоря.

— Продолжайте, — сказала Селена, решив, что молчание затянулось. — Мы вас внимательно слушаем.

— Когда-то, там, в Винчеции мы были… вместе, — продолжила эльфийка, старательно подбирая слова. — То есть не то чтобы вместе… Он клиентом был… а я… танцовщицей… в одном… кабаре…

— Публичном доме, — поправила Селена мягко, почти с сочувствием.

Айлин с резко повернулась к вампирке и бросила на нее взгляд, полный стыда и злобы.

— Да! — закричала она. — Да! Вам обязательно было это от меня услышать, да?

— Успокойтесь, Айлин, — ровно произнесла Селена. Сочувствие не вполне покинуло ее голос, но его явно поубавилось. — У нас тут не приемная комиссия в Институт благородных магичек, а следствие по делу о захвате клиники. Нас интересуют факты, которые могут иметь значение для этого следствия. И если нас и интересует ваше прошлое, то только в этом ключе. Ни обсуждать его, ни тем более осуждать, мы не собираемся. Так что успокойтесь и продолжайте.

— Легко вам говорить, — всхлипнула эльфийка. — А я про этот ад вспоминать не хочу! Он мне до сих пор по ночам снится! Да, это был публичный дом, да! Элитный дом, для элитных клиентов. И я там работала! И ла Локо был моим клиентом! И Ренато — тоже!

— Кто такой Ренато? — спросила Квентин, не обращая внимания на выкрики эльфийки.

Айлин замолчала, отвернулась и ответила уже более-менее спокойно:

— Ренато ла Бортозо, тот самый патриарх, про которого мы с мужем вам говорили, — она мотнула головой в сторону Квентина. — Он меня выкупил и устроил при себе личной наложницей.

— А, понятно, — кивнула Селена. — А что ла Локо? Как он на это отреагировал?

— Не знаю, если честно. Когда меня Ренато к себе забрал, я о нем забыла, как о страшно сне. Там было что забывать, поверьте. Может быть, он не знал, куда я делась, а, может быть, с домом Синего Шелка связываться не пожелал. У Ренато там была и официальная должность, не очень высокая — старший счетовод… но Дома за своих служащих всегда крепко стояли. А после, когда на нас охота началась, он, видимо, себе что-то про меня навоображал. Он требует от меня, чтобы я стала его любовницей. И записки те он об этом писал!

— А ваш муж про все это не знает? — спросила Селена.

— Нет! То есть он думает, что я с Ренато познакомилась в кабаре, а про то, что я была не только танцовщицей — не знает. Я ему сразу не решилась рассказать, а теперь… теперь тем более не могу. Понимаете, почему я про ла Локо скрываю от него?

— Это понятно. Непонятно другое: почему ла Локо это от него скрывает, — не выдержал я.

— Я пообещала ему, поклялась, что если он Орнеру расскажет об этом, то я покончу с собой.

— И подействовало? — удивился я.

Теперь мне достался взгляд, полный злобы и ненависти. Зря, зря она на меня так посмотрела. Нельзя так на порченых магов смотреть. Вредно для здоровья. И дело не в том, что я такой мстительный. Я-то как раз все понимаю, я-то как раз зла ей и не желаю. Но тут не только от моего желания все зависит. Ай! Кольнуло в левом виске, как всегда бывает, когда проклятье спускается помимо моей воли. Я невольно поморщился и поспешил поглубже вдохнуть. Боль тут же отступила, будто ее и не было. Все. Просто есть определенные законы природы, которые никак не нарушить. Нельзя корчить рожи в зеркало и не увидеть своего отражения. Если, конечно, не ночь. Фигурально выражаясь.

— Смейтесь сколько угодно, — с вызовом сказала эльфийка. — Подействовало!