С Лисочка - История одной практики

— Не исключаю. Во всяком случае, кое-какие косвенные данные говорят, что у ла Локо остались сообщники на свободе.

— Какие данные? — поинтересовался я.

— У меня стойкое ощущение, что мы собрали не все артефакты, что ла Локо привез с собой. Разумно предположить, что кто-то где-то сидит и охраняет их. С другой стороны, те артефакты, что мы изъяли у тропиканцев, в списке, который он задекларировал по прибытии в город, не значились. Разумно предположить, что их провез кто-то другой.

— Или он сам, во второй свой приезд, — заметила Селена.

— Очень даже может быть. Ладно, не буду тянуть мертвого котолюда за хвост и прямо скажу: мы с Илисом нашли логово ла Локо. Очень милый домик на Дубравной улице. Не знаю, сколько людей там сейчас, но, как минимум, тот, человек, который его снимает, он-то точно — сообщник нашего виконта. Сейчас возле этого дома дежурит Илис. Вот, посмотрите, это справка, которую я получил из нашего архива.

Пока мы знакомились с историей суранского художника, подравшегося с гномами, Квентин в задумчивости мерил комнату шагами.

— И что мы будем теперь делать? — поинтересовалась Селена.

Квентин в задумчивости посмотрел на нас.

— Вот что, — сказал он. — Сейчас мы с вами пойдем опрашивать свидетелей, а после заката наведаемся в тот самый дом. Разумеется, не одни, а с силовой поддержкой.

— Еще один штурм? — фыркнула Селена. — Опять меня в разведку боем пошлешь?

— О, а я вижу, ты начала входить во вкус? — засмеялся Квентин. — Пошлю, обязательно пошлю.

Селена пожала плечами. Кажется, ей подобные вылазки не очень нравились, но спорить с шефом она не стала.

— А ты, что молчишь? — спросил у меня Квентин. — Чего кислый такой?

— А чего мне веселиться? — спросил я, усаживаясь на подоконник открытого окна и закуривая. — Меня-то ты на штурм все равно не возьмешь.

— Возьму, — сказал Квентин.

— Зачем? Опять стоять в оцеплении и ждать пока вы там все сами сделаете?

— Ну, в оцеплении тоже кому-то быть надо. А если не в оцеплении, а с нами, в первых рядах? — поинтересовался Квентин.

Я замотал головой.

— Что? — не понял Квентин.

— Не верю! — ответил я. — Ты меня никогда на серьезное дело не брал. Что изменилось-то?

— Во-первых, тогда, в башне, ты нас спас. Этого даже Свиклай не отрицает. Конечно, очень для тебя удачно получилось, что ты оказался в реанимации и потому не получил по первое число за такой героизм, но тем не менее. Во-вторых, не далее, как вчера ночью ты работал со Стражей против замещенцев. То есть, доказал, что реально можешь выступать в качестве боевого мага, а боевые маги нам будут нужны. Впрочем, ты можешь отказаться, я пойму…

Я-то прекрасно понимал, что он меня сейчас «на слабо» берет. Понимал, и все же повелся. Моментально испепелив окурок, я спрыгнул на пол и спросил:

— Когда штурм?

Квентин и Селена засмеялись.

— Не раньше, чем мы тут закончим, — сказал Квентин, отсмеявшись. — Ну что? Блокноты и карандаши у всех есть? Ну, так вперед, свидетели сами себя не допросят!

Квентин ушел, а я остался. Нашел себе место между крыжовником и малиной, где не видно меня из дома, и с улицы не видно, прилег и стал сторожить. Ответственная задача! Раз кошак тут жил, значит и другие, кто в доме живут, преступники. Потому что не сказали о том, что он тут жил. Тут запахов много было, человек десять, никак не меньше. Правда, из-за того, что пока к самому дому подходить нельзя было, я определить не мог, сколько приходило из них, сколько уходило, сколько вернулось и сколько в доме сейчас есть. Ничего, когда стемнеет, пойду на охоту… то есть, на разведку, я сказать хотел. Тогда внимательно посмотрю, кто, кого и сколько. Квентину расскажу потом, а Квентин меня похвалит опять. Одно плохо — опять рапорт писать придется.

А пока под крыжовником хорошо лежать было. Я задремал даже. Не так, чтобы сильно, потому что я на службе все равно, даже если под крыжовником. И даже если бы я совсем спал, пропустить никого не мог бы, если бы кто-то в дом заходил или из него выходил. Тут дорожка одна, мне ее хорошо и глазами видно, и носом. И сплю я всегда чутко. Да я и не пропустил. Ближе к вечеру из дома вышел человек, от которого олифой пахло и вином; я тут же дремать перестал, голову осторожно приподнял, и даже к забору аккуратно подполз поближе, чтобы увидеть в какую сторону по улице человек уйдет. А через час он вернулся, как раз темнеть начало. Он с двумя кульками большими бумажными пришел, и от пакетов колбасой пахло, сыром, солониной, хлебом и другой едой всякой. В лавку, ходил, значит.

Он в дом зашел и тут же, через минуту, свет в окнах зажигаться стал. Значит, если в доме еще кто-то есть, то они прячутся, без этого человека свет зажигать не хотели. Чтобы не догадался по свету кто-нибудь, что они там. Значит точно — преступники. Я еще полчаса подождал, когда стемнело совсем и осторожно из укрытия своего вылез, чтобы посмотреть вокруг дома внимательно.

Я сначала на задний двор пошел. Там еще одна дверь в дом оказалась, но ее не открывали давно, дня три не открывали. Тут только следы того человека были, который за продуктами выходил и еще одного, другого. Тогда я вдоль стены неторопливо пошел, чтобы не пропустить ничего. Но тут не интересно было совсем, и я к главному входу вышел. Тут посмотреть было на что, тут много следов было. Это вот не просто на самом деле, взять, посмотреть и понять кто и когда тут ходил, пришел он или ушел. Тут думать надо. Но я умный, я подумал и понял. А когда понял, обратно под крыжовник пошел, потому что там удобно было лежать, а в дом я все равно никак проникнуть не мог: двери закрыты, окна закрыты, отдушина в погреб закрыта. Окошко на втором этаже открыто только, в трубу печную пролезть можно еще, наверное, и через чердачное окно тоже, но я решил, что для меня это высоко очень.

Я уже подумывал, не поискать ли мне убежище получше, потому что с неба капать немного начало, а крыжовник от дождя не слишком хорошо защитил бы, когда легкий свист со стороны улицы услышал, и Квентина носом увидел. И Селену. Я пролез через решетку и рядом с ним прошел немного, а потом на ноги встал.

— Ну? — спросил Квентин.

— Их там шестеро должно быть, — сказал я. — Выходил только один, за продуктами, перед закатом. Может быть, не только за продуктами, не знаю. Вернулся через час где-то. Они там прячутся, свет зажгли, только когда он вернулся.

— Тогда я полетела? — пискнула Селена с плеча.

Она мышкой на плече у Квентина ехала.

— На разведку? — спросил я.

Это я сам догадался, без подсказки.

— Там, на втором этаже, окно приоткрыто, и на чердаке тоже, — сказал я.

— Лети, — сказал Квентин Селене. — Осторожнее там только.