Анна Завгородняя - Помощница ведьмака. Книга 2. Путь Мрака (СИ)

Зимовит напрягся. Рука непроизвольно дернулась, чтобы ударить клеветницу, но он удержался от удара.

Скрипнувшая дверь, впустила в комнату отца. Князь бросил хмурый взгляд на происходящее, спросил:

— Кто это? — указав на пани Пяст.

Старуха поднялась и открыла было рот, чтобы представиться, когда Зимовит ответил за нее.

— Пани уже покидает нас, — в голосе молодого мужчины прозвенела сталь. Княгиня хотела было возмутится, но взглянув в полные тьмы глаза Зимовита, только улыбнулась.

— Да, я уже ухожу! — закивала она. — Если мне дадут угол в этом доме…

— Я велю провести тебя до ворот, — Зимовит шагнул к двери и распахнул ее перед старухой.

— Но я проделала такой путь! — воскликнула Варвара. — Вы же не выставите меня, как самую последнюю побирушку?

Взгляд молодого княжича не предвещал ничего хорошего и, вздохнув, пани Пяст прошла к порогу. Князь-отец не вмешивался. Он видел, что сейчас творится с сыном и догадывался, что старая карга принесла ему очень страшные вести. Хотел бы князь все разузнать, да вот Зимовит, видимо, этого совсем не хочет.

«Пусть поступает по совести!» — решил отец и отвернулся, когда старая женщина оглянулась на него на пороге, словно умоляя позволить остаться.

«Хотя бы эту ночь!» — умоляли ее глаза.

— Иди же, — едва удержался княжич от того, чтобы не подтолкнуть княгиню.

С глубоким вздохом, старуха вышла, представляя себе, как на уставшей лошади, посреди морозной ночи будет возвращаться назад в таверну. Отчего-то так некстати вспомнились ей и разбойники на тракте, и волки, чей вой она слышала, когда спешила в имение, чтобы принести свои черные вести. В душе стало тоскливо и холодно. Что-то жуткой прошлось холодком по спине. Предчувствие или просто страх?

Зимовит вывел Варвару из дома. Передал с рук на руки стражникам и велел выпроводить за ворота, не желая более, чтобы она находилась с ним под одной крышей. Даже под одним небом, но тут он уже был не властен.

Мороз сковывал дыхание женщины, превращал в пар. Небо над головой стали затягивать тучи, обещая скорый снег. Погода совсем не благоприятствовала путешествию по пустой дороге, через лес. Варвара поежилась, когда ей помогли забраться на козлы. Подали в руки вожжи и открыли ворота, указывая на выход.

«Чертов идиот!» — подумала про себя Варвара, ругая Зимовита. Но, ей казалось, что дело свое она сделала. Она думала, что все прошло так, как она хотела. Вряд ли после такого рассказа, княжич захочет связать свою жизнь с Есеславой.

«Женщины ее проверят, осмотрят, и какой будет позор для Казимира, когда все подтвердится», — она даже смогла улыбнутся от этих мыслей. Затем, взяла в руки хлыст и дернула поводья, заставляя уставшую лошадь отправится в путь.

Лошадь обреченно захрипела и потащила коляску в ночь.

С неба упала первая снежинка. Скрипнули, закрываясь ворота за спиной княгини. Впереди лежала только тьма, густая, сочившаяся сквозь деревья. Где-то вдалеке раздался вой. Он разнесся над лесом и затих.

Варвара Пяст возвращалась домой.

Этой ночью мне не спалось. Я лежала на лавке и думала, глядя в бревенчатый потолок над своей головой. Думала о том, что произошло со мной за последние месяцы. Моя жизнь, из размеренной, полной забот по дому, забитой продажами цветов и зелий в теткиной лавке, превратилась в полную опасностей, насыщенную жизнь. Рядом любимый мужчина и верный друг в одном лице. Что будет с нами дальше?

Я повернула голову и посмотрела на ведьмака. Он спал на полу на шкурах, заложив руку за спину. Было темно, но я могла видеть его темный профиль и могла представить, как именно выглядит мужчина. Я знала его лицо наизусть, могла с точностью сказать, где находится какая морщинка. Я чувствовала его, так как никогда никого не чувствовала. Каждую эмоцию, если он только не пытался ее скрыть, но даже и тогда я могла разгадать то, что происходит в его душе.

«Роланд!» — это имя осталось в моем сердце навсегда. Я даже не мыслила себе жизнь без него.

«А что случится, когда пройдет год? — мелькнула мысль. — Вы договаривались на год, а ведьмаки не те, кто заводит семью!» — и я снова вспомнила о Лотере и его дочери. Вздохнула и закрыла глаза, призывая сон. Но тот упорно не шел ко мне.

Где-то в ногах сопел Мрак. Еще одна головная боль. Надо же… Жених! Слов нет, чтобы передать мое удивление от этой новости. Я пока еще не задумывалась о том, что произошло. Упорно гнала прочь мысли о правде, о том, что я, вовсе не я, не Ульяна, а какая-то другая девушка, чужачка для себя самой. И пусть я сказала Роланду, что не принимаю Настусю, но я была ею и, в глубине души, знала, что мне все-равно придется столкнуться с действительностью рано или поздно.

Генрих хочет заявить на меня права, но ему не удастся. Я отказываюсь принимать его в качестве будущего мужа. Помочь помогу, но замуж… Тут уж нет. Не заставит!

Роланд перевернулся во сне, и я невольно уронила взгляд. Посмотрела на его широкую спину, улыбнулась.

«Спи, мое счастье!» — подумала про себя. Завтра ведьмаку предстоит снова выполнить свою работу. И снова опасность, и снова я буду ждать его, переживать, как бы что не произошло.

«Как же сильно я люблю тебя, ведьмак!» — очередная мысль и сердце сжалось от сладкой радостной истомы.

Мой мужчина… Мой Роланд! Никто больше не займет в моей душе больше места, чем ты. Никто и никогда не разделит нас, не разлучит!

Я улыбнулась своим мыслям и вытянула руку, чтобы коснутся к плечу мужчины, но одумалась. Разбужу… а ему завтра предстоит тяжелый бой!

«Спи, моя любовь!» — подумала снова.

За окном запел протяжную песню ветер. Погода начинала портиться.

Зимовит несколько минут просто стоял перед дверью за которой находилась Есеслава. Он все не решался зайти и просто стоял, глядя на двери и слушая тихие всхлипы, доносившиеся из комнаты.

Слова старой карги все еще звучали в его ушах. Сердце сжималось от боли и злости. Он не хотел верить услышанному, но не мог.

«Почему она приехала? — подумал мужчина. — Видимо, хотела опередить старуху, а значит, знала о поклепе… или о правде?» — все слишком запуталось. Зимовит понимал, что ему надо поговорить с Есей, но не мог заставить себя просто протянуть руку и открыть дверь. Не мог переступить порог. Одновременно не хотел видеть княжну и мечтал прижать к груди, сжать до хруста тонкие худые плечи, встряхнуть и заставить рассказать правду.

Его душа разрывалась на части. Счастье было так близко! Он ведь уже представлял в своих мечтах эту девушку рядом с собой, видел своей женой, своей женщиной, своей возлюбленной…

Мужчина прижался спиной к противоположной двери стене. Медленно сполз вниз, продолжая слушать звуки, что доносились из-за закрытой двери и мучаясь от нерешительности и страха.