Эри Крэйн - Мятеж

— У меня не так много денег, — натянуто улыбнувшись, произнес Фьорд, когда девушка выжидающе уставилась на него. Развязав мешочек, подаренный Нури, он на глаз прикинул средства в его расположении, и выложил на стол две треугольные монетки с изображением крылана, и пододвинул их к краю стола. — Мне бы чего в дорогу. Да и бульону буду рад.

— Я что-нибудь с этим придумаю, — девица быстрым движением смахнула монеты в карман промасленного передника и скрылась в дверях за стойкой.

За два крылана Фьорд получил глубокую миску наваристого бульона, от которого шел пар, буханку грубого хлеба и маленький ломоть вяленого мяса на кости.

Расправляясь с тарелкой бульона, он то и дело поглядывал на четверку, тихо сидящую в углу. Тяжелые дорожные плащи — не самая лучшая одежда для летних дней.

— Я могу еще чем-нибудь порадовать гостя? — девица вновь появилась возле стола Фьорда, так и прожигая его взглядом. Юноша, не готовый к такому вниманию, замялся и поспешил занять голову чем-то другим.

— Довольно странное название для таверны — «Говорящая голова», — не считаешь?

— Ах, часто кто спрашивает, — девица рассмеялась, обнажив неровные зубы. — Эту хижину построил еще мой прадед. Он же сделал из семейного гнезда прибежище для путников. Скверный у него был характер, сварливый. Как-то он задолжал одному торговцу, за что тот, пожаловав во главе бравых разбойничков, голову деду да с плеч долой. После чего надел ее на кол, что и ныне стоит перед входом, и пригрозил, что если ее снимут до того, как долг будет уплачен, он вернется и заменит ее чьей-нибудь еще. Так она и висела, облепленная мухами и глодаемая червями, пока не остался один лишь белесый череп. И каждый день со столба раздавались крики: «Пошевеливайтесь! Твои пироги давно превратились в угли, старая кошелка! Дай зерна скотине или я накормлю ее твоими потрохами!». Но, конечно, когда кто-то смотрел на голову или, вернее, то, что от нее осталось, та хранила целомудренное молчание. В итоге долг вернули, голову сняли, но с тех пор это место — «Таверна говорящей головы».

Лицо Фьорда исказила гримаса, не столько от отвращения, сколько от здорового скептицизма. Юноша отставил тарелку с остатками бульона в сторону и, пряча принесенные хлеб и мясо в свой сверток, вновь бросил взгляд в сторону четверки в углу.

— Они из Ордена Смиренных, — прокомментировала его взгляд не отлипающая от стола девица. — Поговаривают, что маг-отступник сжег дом фермерши Миры, а пришедшие за ее деньгами дружки Сорро еле ноги унесли. Хорошо, что мерзавцы наконец получили по заслугам. Мы от них немало натерпелись. Но Мира… отец всегда брал у нее зерно, а теперь…, — девица пожала плечами, — цены в городе нас разорят.

— Благодарю за еду и рассказ, но мне стоит еще много пройти до темноты, — юноша улыбнулся и, стараясь сохранять спокойствие, поспешил к выходу. Его намерение разузнать что-либо о близлежащих селениях и дорогах придется отложить до более спокойных времен.

— Доброго пути! — крикнула девица, недоумевающим взглядом смотря ему в след.

Выйдя из таверны, Фьорд значительно ускорил шаг, желая поскорее убраться подальше. Совсем немного, и дело могло кончиться плохо.

«Однако, как быстры слухи, и какой невиданный размах они могут приобрести», — думал Фьорд, вспоминая слова девчонки из таверны про мага-отступника обратившего в пепел дом Миры.

— Эй, парень, погоди минуту! — окрикнул Фьорда сиплый голос. Юноша остановился и, сжав кулаки, обернулся. Его взгляд пробежал по четверке, вышедшей вслед за ним из таверны. Разные по росту и комплекции тела носили столь же разномастные лица, но все они имели одну общую черту: печать Проклятого посередине лба.

Фьорд не всматривался в лица магов — его внимание привлек тот четвертый, что все время скрывался в полумраке помещения: теперь юноша хорошо видел эти тонкие, женские черты на бледном мужском лице, выглядывающий из-за плеча колчан со стрелами и рука, крепко сжимающая лук. На мгновение Фьорд почувствовал ноющую боль в левом плече — воспоминание об их предыдущей встрече.

— Ну уж нет, — переполненный яростью выдавил из себя юноша. Бросив на землю сверток с припасами, Фьорд выпустил из себя энергию пламени, руками закручивая ее во вращающийся вихрь огня, и, швырнув его в четверку, бросился бежать.

Прорываясь сквозь словно нарочно сомкнувшиеся тесными рядами заросли, Фьорд не оглядываясь, то и дело бросал назад клубы огня размером с тыкву, поджигал лес вокруг, делая все возможное, чтобы оторваться от преследователей. Свист стрел, пронизывающих воздух, подгонял его.

Мчась изо всех сил, юноша не сразу понял, что произошло, когда земля под его ногами вздыбилась, подбросив его в воздух. Скатившись в небольшой овраг, Фьорд сразу же вскочил на ноги и, обернувшись, провел правой рукой горизонтальную черту в воздухе, возводя дрожащую стену огня между собой и не отстающими преследователями.

Его легкие переполнял разгоряченный воздух, кровь стучала в висках, но он продолжал бежать, прикрывая голову от камней, что вспарывали кровоточащие трухой стволы рядом с ним. Теперь он был благодарен, что деревья стояли плотнее друг другу, а пространство между ними изобиловало кустарником. В какой-то момент справа на него налетел порыв ветра, толкнув на раздвоенный столб дерева, но юноша продолжил бежать.

Тщетность его усилий вскоре стала доходить до загнанного разума: ему не уйти от четверки магов, когда у него нет преимущества знания местности. Сил оставалось все меньше — слишком много энергии он потратил, призывая в этот мир огонь. Но Фьорд не собирался останавливаться, пока еще мог бежать. Ветки расцарапали ему руки и лицо, а сшитые Мирой ботинки были разодраны о торчащие корни и сучья.

В лицо юноши ударило невероятным жаром: он едва успел остановиться, прежде чем влетел во внезапно выросшую стену пламени. Огонь, вырывающийся с шипением, словно из самих недр земли, и возносящийся к вершинам деревьев, стремительно распространялся, пока Фьорд не оказался запертым в круге пламени.

Юноша обернулся в сторону погони, но все вокруг утонуло в слепящем глаза и обжигающем кожу свете. Все, что ему осталось — это пятачок пространства около восьми метров в диаметре.

Стена огня послушно пропустила незнакомый силуэт, до этого маячивший по ту сторону, и языки пламени еще несколько секунд целовали бордовый плащ, соединенный на груди круглыми зелеными пуговицами. Он носил непроницаемую маску из редкого зеленого сапфира, с единственной прорезью в области правого глаза. В черных волосах, спускавшихся за плечи, танцевало пламя, придавая им кровавый оттенок.

— Довольно, парень, — его голос был силен и властен — голос полководца и голос чудовища, скрывавшегося за каменной личиной. Таким его увидел Фьорд, и даже мятежный дух юноши отступил назад. — Хватит бегать. С тобой всего лишь хотели поговорить, а ты чуть не сжег целый лес.