Эри Крэйн - Мятеж

Частые легкие шаги по дороге привлекли внимание Фьорда. Юноша насторожился и удивленно поднял брови, когда рядом с ним остановилась Нури, прижимая к груди сверток с вещами.

Девочка замерла, не решаясь подойти ближе.

— Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе вред, — Фьорд улыбнулся и протянул малышке руку. Но Нури проигнорировала ее и повисла на шее мага, так же как и в тот день, когда юноша спас ее от трясинного кота.

— Вечереет, а тебе еще возвращаться. Твой брат сойдет с ума, если узнает, — Фьорд отстранил девочку и усадил рядом с собой.

— Шел думает, что я опять прячусь в саду, — Нури улыбнулась и принялась копаться в принесенном с собой свертке. Вытащив на свет пару грубо сделанных легких ботинок, протянула их юноше. — Мама сшила их специально для тебя. Бери!

Фьорд благодарно улыбнулся и не стал спорить. Следующим из свертка появился маленький мешочек со звенящими внутри монетами.

— А вот это даже не проси принять. Они вам куда нужнее.

— Я не брала чужого! — обиженно надула губки Нури. — Это мои, я копила!

Фьорд вздохнул и забрал мешочек с монетами, взъерошив волосы девочки. Что бы он там не говорил, но деньги уж точно не будут лишними.

— Я собрала тебе немного хлеба и вяленой рыбы, — девочка обернулась в сторону дома, беспокоясь, как бы Шел не обнаружил пропажу и не пошел следом. — Иди по дороге через лес, а на развилке направо не ходи. Дорога та ведет в город, куда отец брал меня с братьями на базар. Тебя будут искать. Сорро точно расскажет о случившемся церковникам.

— Спасибо, Нури, — Фьорд поднял глаза к заметно потемневшему небу. — Тебе пора возвращаться. Не бойся, я буду рядом.

Фьорд протянул девочке ладонь, на которой зародился маленький светлячок пламени. Искорка взлетела в воздух, освещая дорогу. Фьорд поднялся на ноги, чтоб лучше видеть уходящую вдаль дорогу и темнеющий за полем дом Миры. Нури напоследок прижалась к магу, обняв того за пояс и поспешила домой. Юноша провожал девочку пристальным взглядом, не давая сопровождающей ее искре погаснуть. Когда силуэт Нури слился воедино с темным пятном дома, Фьорд едва заметно перебрал пальцами воздух, и искра растворилась в вечернем сумраке, а вместе с ней и надежда, когда-либо еще прикоснуться к золотистым кудрям.

Фьорд отправился в путь с наступлением утра. Ему нужно было время, чтобы взять себя в руки и подумать, как быть дальше, да и мысль о прогулке по ночному лесу не прельщала мага. Следовало как можно скорее скрыться в лесах, пока из города не пожаловали церковники, но Фьорд решил рискнуть и остаться на меже полей и леса до рассвета.

Маг позавтракал вяленой рыбой и ломтем хлеба. В свертке, принесенном Нури, он нашел мешочек с солью и потрепанный бурдюк, полный колодезной воды.

Взглянув на виднеющийся вдали дом Миры в последний раз, Фьорд исчез под сенью леса. За свою жизнь маг бывал лишь в ореховой роще и печально известном лесу на западе, где он повстречал трясинного кота. Они изобиловали колючим подлеском и землей, усеянной тонкими сухими веточками и опавшей листвой.

Теперь же юный маг шел по поросшей травой колее, задрав голову вверх и щурясь на солнце, изредка проглядывающее сквозь сочную мягкую листву. Крепкие деревья с раскидистыми ветвями расталкивали друг друга, стараясь занять как можно больше места. Птичьи голоса звенели в кронах, грызуны то и дело выныривали из-под ног.

Юноша добрался до развилки, о которой говорила Нури, после полудня. Потратив немного времени на раздумья, он свернул на тропу, что уходила левее. Эта дорога поросла густой травой, в редких залысинах которой виднелись следы бывавших здесь жителей лесной чащи.

Спустя пару часов ходьбы Фьорд услышал звучный женский голос, перекрикивающийся с мужским, и гулкое фырканье. Сойдя с дороги, он укрылся в зарослях, осторожно прокрадываясь поближе к источнику звуков. Несколько раз маг натыкался на натянутую паучью сеть, неприятно лезущую в глаза и рот.

Меж силуэтов деревьев штрих за штрихом вырисовывался дом из сруба в два этажа. У привязи перед входом стояли три существа, невиданные Фьордом ранее, время от времени огрызаясь друг на друга. У всех продолговатые узкие морды, с пастями ощетинившимися десятками зубов, короткие широкие уши и бегающие маленькие глазки; прогнутые под дорожными седлами подвижные длинные спины и четыре жилистые лапы. Седла были широкие и глубокие, с двумя парами стремян. Звери прижимались к земле, готовые сорваться в места в любой момент. На мордах красовались кожаные намордники с заброшенными на металлическую дугу на месте передней луки поводьями. Существа мели землю собачьими хвостами, ими же отгоняли мух.

Перед входной дверью пристроился навес, на котором, раскачиваемая ветром, шаталась вывеска «Таверна говорящей головы». Время от времени дощечка глухо постукивала о возвышающийся рядом деревянный столб, на верхнем конце которого скрипел заржавевший флюгер.

Фьорд перехватил сверток с вещами поудобнее и направился к входу в таверну. Вяленой рыбы надолго не хватит, а кто знает, сколько еще идти до города или деревни? Об этом, между тем, можно разведать в таверне.

Юноша остановился под болтающейся вывеской, окинул взглядом трех осклабившихся на него существ, усердно нюхающих воздух, и толкнул дверь. В своем селении он редко заглядывал в питейную, что кособоко стояла с краю, принимая в свои стены, как правило, только уставших горняков. Ее хозяин, тучный мужик и незадачливый маг камня каждый раз отказывался от предложения подровнять стены, заверяя, что в таверне важно ее содержание, а не панцирь, в котором она обретается.

Перегретый на солнце уличный воздух сменился душным нутром «Таверны говорящей головы»: небольшой зал с тремя радами столов и лавок — двух вдоль стен и одного по центру, за которым стояла широкая стойка, заставленная бутылями и кружками. Ставни были закрыты, и по помещению разливался тусклый свет лампы, чадящей под потолком в центре.

Фьорд заметил четверку посетителей, расположившихся в правом углу, сразу у входа. Трое из них сидели спиной к залу, четвертый же забился в угол, скрытый сумраком. Четверка даже не шелохнулась при появлении юноши, лишь скучающая за стойкой девушка встрепенулась и проводила мага к столу у противоположной от компании стены.

— Замечательный сегодня денек! — бодро затараторила девица разглаживая на себе передник. Для девушки с такой ладной фигурой, как у нее, она была излишне дурна лицом: слишком широкий и крутой лоб, слишком мясистый нос с широкими ноздрями и слишком тонкие губы, превращающие рот в кривую прорезь на лице. Крайне оживленную прорезь. — У нас еще остался горячий бульон из птицы и румяные булки. Моя матушка великолепно печет!