Дмитрий Кузьмин - Лис. Сказания Приграничья (СИ)

Стражник вытащил меч и кивнул в сторону одной из расщелин. Пленники послушно выстроились в колонну перед стражником, огибая по широкой дуге лезвие меча. Положив руку Кэттона на свое плечо, поддерживая его за здоровый бок, я последовал их примеру.

Похоже, вот он шанс? Сейчас, когда все смешалось? Дойдем на выхода из шахты вместе. Там броситься на стражника. Я оглянулся — совсем молодой парнишка, не чета тем рыцарям, против которых уже довелось сражаться. С этим и драться не придется — просто отобрать меч и связать. Ну а потом — бегом, в леса. Все лучше, чем в рабах ходить.

Кэттон, вяло перебирающий ногами, вдруг споткнулся. Я придержал его, помог сохранить равновесие.

— Прости, Лис. Помутилось что-то. Наглотался пылищи, — улыбнулся Кэттон. Похоже, рана на боку ныла сильно, причиняя приятелю боль — лицо у него исказилось, выдавая вместо улыбки кривую усмешку.

И его мне нужно сейчас оставить, убегая? Я задумался — темный узкий коридор продолжался далеко вперед, но там уже замаячил прогал. Расщелина, откуда пробирался яркий свет. Я еще раз оглянулся на стражника. Тот расслабленно брел сзади, положив меч в ножны. Легкая цель.

— Не тяни, хороший шанс, — пробормотал Кэттон, правильно истолковав мой взгляд. — Прислони меня к стене и действуй.

Захотелось выругаться. Все верно, бежать сейчас — лучший вариант. Конечно, неясно, что ждет впереди. Но ведь все лучше, чем снова подставлять шею под цепь?

Я вспомнил крик Кэттона, когда впервые услышал гул в шахте. Сколько прошло секунд после, прежде чем кусок руды рухнул на кирку? Три? Успел бы я отпрыгнуть? Успело бы изнуренное ранами и трудом тело отреагировать на опасность?

— Еще рано. Слишком опасно. Иди дальше, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. Не то чтобы я слишком сильно верил в судьбу, но упускать такой шанс. Впрочем, вряд ли я делаю что-то неправильно.

— Зря, — покачал головой Кэттон.

— Вместе еще сбежим. Сейчас главное наружу пройти, а там разберемся, — прошептал я.

— Эй, не болтать там! — рявкнул стражник. Несмотря на субтильную комплекцию, возглас, усиленный узким коридором и каменными стенами, получился убедительно грозным.

Подъем стал круче — оказалось, что шахта начиналась не на уровне моря, как я думал, а уходила далеко под землю. Последние метры к выходу на солнечный свет давались с огромным трудом. Колени хрустели, приходилось кроме себя тащить еще и Кэттона, который после упавшего на ногу камня двигался с трудом. Наконец, преодолев последнюю лестницу, мы вывалились наружу.

Пройдя пару шагов от входа в шахту, я не выдержал. Ноги подогнулись, я рухнул на землю, повалив Кэттона. Черт, как же за день я отвык от яркого солнечного света. Лежа на теплой, прогретой земле, я щурился, глядя на солнце, светящее прямо в глаза. После тусклых факелов шахты оно казалось нестерпимо ярким.

Вдохнул полной грудью, чувствуя, как прохладный воздух, пропитанный ароматом леса и свежести пробирается в легкие. Опершись на локти, я чуть приподнялся. Рядом валялись уставшие пленники. Стражник отошел к группе таких же мужчин в легких доспехах, не обращая на нас внимания.

Вокруг носились люди. Нет, много людей. Кучками, они мельтешили перед глазами, каждый чем-то занятый. Кто-то нес тюки с соломой, другие катили на тележках руду. Вдали прохаживались кони, их оседлали гордо приосанившиеся всадники. Крестьяне в простых одеждах, рабы в грубых шерстяных робах — все старались что-то сделать, превращая мир вокруг в разворошенный муравейник.

— Добро пожаловать в деревню Маринэ, — сказал Кэттон. — Не думал, что увижу ее так скоро.

Я промолчал. Позже, все проблемы позже. Пока просто подышать свежим воздухом, вытянуть огрубевшие мышцы. Дать телу хоть немного отдыха.

К нам направился один из мужчин, до этого слушавший яростно жестикулирующего стражника, что привел нас в деревню.

— Ну что, смертники. Давайте разбираться, что с вами делать, — усмехнувшись в густые усы, сказал новоприбывший. Он был одет в легкую кожаную куртку, с протянутой через плечо синей лентой. Такой же, как у нападавших на меня всадников.

— Начальник стражи, — шепнул Кэттон, заметив мой вопросительный взгляд. Похоже — это лента, отличительный признак офицерского состава? Значит, есть чем гордиться, раз я справился с не одним таким «офицером».

— Пока вам в шахте жить негде, а гонять на разбор камней по два раза в день, — слишком долго. Да и стражников под этого выделять придется, — словно разговаривая вслух сам с собой, проговорил начальник стражи. — Ладно. Повезло вам, благодарите богов. Пока что здесь поработаете, а там посмотрим.

Я не сдержал улыбки. Отлично. Если в шахты спускаться не придется, значит, шансов сбежать больше. Да и проще — судя по тому гвалту, который стоит в деревне, контроля за рабами здесь меньше.

— Эй, в камеры их! — крикнул начальник стражникам, похоже, потеряв к нам всякий интерес.

— Похоже, выживем? — улыбнулся я Кэттону, подставляя плечо. Охнув, тот оперся о меня и мы заковыляли за криками подгоняющими нас стражниками.

— Вообще у нас довольно спокойно осенью — сбор урожая, скотину тогда же режем. Кто же будет воевать, когда пора запасы на зиму делать? А вот потом, когда снег падает, начинается плохое время, — усмехнулся Кэттон, бросая в чан очередную очищенную картофелину. Вообще этот овальный овощ назывался «тофлер», но по вкусу — та же наша картошка. Да и выращивается также. Вообще, мир, в котором я находился, был сильно похож на нашу Землю. Простая, доступная всем еда — такая же как у нас. Те же каши из круп, горячий хлеб, который здесь пекли не кирпичами, как у нас, а шарами. Первый раз зайдя на кухню, куда нас отрядили работать, я вздрогнул — в углу, в плетеных корзинах, были навалены желтые мячи. Потом попробовал — тот же хлеб, только другой формы. Не хватало ему жесткой корочки. А так — вкусно.

— А зимой что? — спросил я, подбирая с земли картофелину. Наверное, тысячную за сегодняшний день. Кто-то бы сказал, что чистить тофтелы на целую деревню, а это человек триста, довольно скучная работа. Но в мои армейские годы приходилось готовить и больше, поэтому время проходило хорошо, за беседой. По крайней мере, намного веселее, чем долбить киркой в затхлой шахте, где из света — один факел на пятьдесят шагов, а воздуха не хватает.

— Зимой реки замерзают, рыбы меньше. Да и в леса соваться не стоит — с гор спускаются твари всякие. Говорят, эльфы с ними дружны, но что-то мне не верится, что эльф сможет сговориться с варгом. Тот его скорее сожрет, чем привяжется, — засмеялся Кэттон и взялся за новую картошку. Рана у приятеля заживала, скоро и следа не останется. Не сильно оцарапался.