Василий Тарасенко - Драконий Катарсис. Изъятый

Дурманящие запахи джунглей, крики невидимых тварей, яркие цветы и грозди корней растений-паразитов создавали ощущение нереальности. Сама мысль о том, что мы сейчас шли на безумной высоте над невидимой землей, внушала трепет. Но еще больше всяких страхов нам хотелось жрать. Мне — точно, насчет тура — не уверен.

Часа через три бесконечного утомительного пути по удивительной дороге среди туманного леса мы вышли к настоящему городу, построенному на множестве площадок, сооруженных вокруг неохватного ствола. Земной опыт подсказал мне аналогию — в старом фильме про войны среди звезд и лазерные мечи примерно в такой же деревне жили мохнатые героические мишки-разумишки. Только масштабы никак не срастались. Город моркотов заронил в душу ощущение поразительного восторга своими ажурными мостиками, деревянными домами в виде башенок и хижин, светящимися разными цветами шарами, озарявшими пространство фееричными бликами на лохмотьях тумана. И все это расползлось по множеству уровней, на которых суетливо жили своими делами красноволосые. Нас повели по подвесному мосту шириной с проспект, ведущему к огромному дому, прилепившемуся к самому стволу. Очевидно, это был местный аналог дворца. На полпути Эркирро остановился, насмешливо улыбнулся мне в лицо и сказал:

— Сегодня вы будете гостями красной ветви, пришельцы. Мой Ходящий-по-снам уже приготовил вам должную встречу.

Его взгляд стал многозначительным, словно меня ждало что-то неприятное и ответственное. Кажется, сейчас будет первое испытание на доказательство того, что я имею право ходить тут живым и бодрым, а не лететь куда-то в глубину Бездны, в которой родились деревья этого Леса. Ну что же, шицу мои далекие и родные, возможно, скоро вы станете свободны. Я вновь представил всю глубину возможного падения, причем буквального, сглотнул, получил ободряющий тычок от тура (чуть не улетев с моста) и последовал за князем в светящийся прямоугольник больших ворот здания. Мама, роди меня обратно!

Стол в доме князя Эркирро был похож на песню. Балладу в честь голодного желудка. Местные боги послали нам в этот замечательный день множество умопомрачительной еды безумно разнообразной формы и цвета, жареной, вареной и перетертой, острой и кисловатой, соленой и горькой… Но, дождь меня побери, на столе не оказалось ни грамма мяса! Сбылось самое худшее предположение Горотура — моркоты оказались травоядными существами. Мои несчастные родственники пришли в ужас при одном только намеке на кусочек мяса. Их взгляды метали молнии негодования и ужаса. Только один из тех, кто, кроме нас с туром, сидел за столом, остался невозмутим и доброжелателен. Ну да ему профессия помогла справиться с потрясением.

Ходящий-по-снам племени красных моркотов выглядел настоящим денди на фоне остальных. И всего-то делов — носил красные штаны и рубаху. Цивилизованный, однако, субъект. С минуту послушав нарастающий за столом ропот рассерженных моим невинным вопросом о плоти насущной, Ходящий подал какой-то сигнал насупленному князю, на что тот громко рявкнул, привлекая внимание своих домочадцев:

— Молчать!

Родня и приглашенные за стол вмиг проглотили языки, а Ходящий благожелательно улыбнулся мне, поправил локон красных волос, сбившийся на нос, и сказал:

— Наши давно исчезнувшие сородичи, черная ветвь Тримурры, очень любили мясо. А еще они никогда не брезговали кровавой охотой на ветвях каньянов, детей Бездны. Прошу вас, успокойтесь, и давайте отдадим должное дарам Леса.

Тишина за столом сменилась чавканьем и треском плодов, сначала вялым, но уже через пару минут бодрым и смачным. Все-таки жизнь на природе не дает шансов испытать ту сытость, от которой и родилась поговорка про два пельменя в моем родном мире. Обгрызая вкусное подобие кукурузы замечательного синюшного цвета и сладкое до сахара на губах, я хорошенько рассмотрел типа, готового меня испытать на вшивость. Ничего так на породу, утонченный и спокойный, на плечах татуировки, правда, не такие большие, как у князя, но в тоже вполне заметные. Наверное, это какие-то знаки статуса, надо будет расспросить кого-нибудь при случае.

Ходящий заметил мой интерес и с улыбкой указал на одно из деревянных блюд на столе, в котором горкой лежали какие-то пушистые плоды оранжевого цвета. Недолго думая я цапнул один, понюхал и с удивлением уловил знакомый запах. Так на моей родине пах кишмиш, таежный лианный плод, далекий родственник тропического киви. От предвкушения удовольствия рот наполнился слюной, и я с жадностью слопал оранжевый деликатес, потом еще один и еще. Язык знакомо защипало, а вот в голове совсем даже странно помутилось, слегка так. Я удивленно посмотрел на Ходящего и спросил:

— Ут ахойса нахоти?

Что за ересь? Язык отказался слушаться. Однозначно — наркотик! Пиршественный зал вокруг поплыл куда-то, застилаясь красноватым туманом. Огромные глаза Горотура в изумлении уставились на меня, наполнились холодной злостью, и мир схлопнулся в небытие.

Хорошо, хоть ненадолго. Через мгновение словно включили свет. Я оказался в странном помещении с деревянными стенами и прочим, что навело на мысль об огромном дупле без выхода. Желтый свет давали многочисленные гнилые пятна в стенах. Кроме меня тут находились еще трое. В одном из них я с оторопью узнал того молодого вампира, с которым свела судьба месяц назад. Как там его звали? Тэнцио… Он стоял неподвижно, только грудь вздымалась так, словно каждый вдох клыкастику давался с трудом. Интересно, а какого черта он без своей черной рубашки? И без штанов? И вообще происходящее мгновенно смахнуло с меня обычное язвительное отношение к жизни. Мой взгляд перешел на других соседей по дуплу. К столбам навроде пыточных индейских тотемов были крепко прикованы цепями из белого металла старая человеческая женщина и… Слова сами сорвались с губ:

— Ты?! Что ты тут делаешь? Ты же должна быть в Санаане!

Полностью обнаженная эльфийка медленно вскинула голову и уставилась на меня синими глазами, полными боли и надежды. Родерия не издала в ответ ни звука, лишь вновь поникла. Я сглотнул и с обмиранием в груди уставился на женщину. На ней был старый, ношеный халат, разрисованный восточными драконами, да и вообще что-то в ней было болезненно знакомое. Сердце стукнуло раз, другой, третий и сбилось. Этого просто не могло быть! Я подбежал к ней и в ужасе крикнул:

— Мама! Что с тобой?!

Родная постаревшая мама посмотрела на меня взглядом, полным теплой любви, едва заметно улыбнулась растрескавшимися губами, но тоже промолчала. Холодная пустота в груди зашевелилась гладкой смертоносной змеей. Я обернулся к вампиру и спросил: