Георгий Паксютов - Что мне приснится

Ну, не всем же дверям передо мной открываться.

Без особой надежды я заколотил кулаком в третий раз, еще сильнее. Под одним из ударов дверь негодующе скрипнула и приоткрылась - она была не заперта.

Я осторожно вошел внутрь. Свет, проникающий через дверной проем, слегка осветил открывшийся передо мной коридор. Прямо по коридору располагалась комната, с правой стороны, немного не доходя, еще одна. Там было совершенно темно; действительно, еще снаружи я обратил внимание, что дом выходит на улицу двумя окнами из настоящего стекла, но оба окна сейчас были закрыты ставнями изнутри. В доме не были зажжены ни свечи, ни очаг. Хозяин все же куда-то отошёл?

- Эй, есть кто? - мой голос прозвучал неожиданно хрипло.

Моя тень, протянувшаяся вперед по коридору, мелко дрогнула.

Я сделал шаг вперед. Рука непроизвольно легла на рукоять меча и слегка потянула его из ножен.

Когда в жизни событий мало, хочется, чтобы их было больше. Когда событий много, хочется, чтобы их было меньше.

Пока я шел сюда, я уж точно не собирался попадать в событие.

Я сделал шаг по коридору, затем еще один. Свет из открытой двери едва-едва достигал передней комнаты; напрягшись, можно было различить очертания того, что в ней было: кровать, маленький стол у кровати, что-то из вещей. Больше ничего.

И правда отошел, что ли.

Я сделал широкий шаг, разом преодолев расстояние, отделявшее меня от боковой комнаты.

В таких случаях разум всегда отходит на второй план, уступая место инстинктам. Разум требует время - может быть, и совсем немного, доли секунды - на осмысление происходящего. Инстинкт позволяет действовать, не теряя эти доли секунды, которые часто и определяют, выживешь ли ты в бою или нет.

Мое движение, которым я избежал того, что прыгнуло на меня из темноты, было продолжением предыдущего - иначе было никак не успеть - и оттого получилось неловким. Я не столько отпрыгнул, сколько упал в переднюю комнату, в падении переворачиваясь на спину и извлекая из ножен меч.

Падать оказалось на удивление больно - видно, слишком часто я выкидываю такие трюки в последнее время. Наверняка все-таки не больнее, чем сделали бы мне когти этого существа.

На полном ходу врезавшись в стену вместо того, чтобы пустить мне кровь, оно в ярости приготовилось к следующей атаке. Выигрывая себе время и пространство для маневра, я подался назад, в приседе выставив меч перед собой.

Рост и комплекция существа соответствовали человеческим, но то, как оно держалось, скорее напоминало о медведе, вставшем на задние лапы; уродливая морда также походила на звериную, того же медведя, например. В разинутой пасти были видны устрашающие клыки, на вытянутых вперед лапах красовались длинные, как ножи, когти. Естественное оружие хищника, который охотится на людей.

Мне было не до размышлений о том, какая именно передо мной тварь, но все-таки мельком проскочила непрошеная мысль: Орден никогда не посылал охотиться на вампиров в одиночку.

Существо издало пронзительный вопль и ринулось вперед. Меч длиннее его когтистых рук, что дает определенное преимущество. В момент перед тем, как оно до меня доберется, податься в сторону, избегая столкновения, и нанести удар по уже разогнавшемуся и не способному отреагировать противнику...

Резкая боль пронзила мою грудь, и я, не контролируя свое движение, врезался в стену. В легких не было воздуха, и я разинул рот, как рыба, без толку пытаясь сделать вдох. Меч я выронил.

Я с усилием повернул голову набок. Тварь стояла в паре шагов от меня, ее оскал напоминал улыбку; она не торопилась меня убивать. Я отчего-то очень медленно - почему так медленно?! - потянулся к спрятанному ножу. Не было никаких сомнений, что с такой скоростью оно может убить меня в любую секунду.

Очень громко, как раскат грома, послышался треск разбивающегося стекла. После удивительно долгой паузы - должно быть, мое восприятие времени исказилось - запертые изнутри ставни влетели в комнату, сорвавшись с петель так легко, как сделанные из бумаги. Следом за ними влетел Орест, корпусом вперед, с обнаженными мечами в обеих руках.

Восприятие времени вернулось в норму, судя по тому, что я даже не увидел движения, с которым Орест распрямился и нанес удар - таким быстрым оно было. Тварь заверещала, пятясь к противоположной от меня стене; ее правую руку, плечо и часть груди теперь соединяла с туловищем тонкая полоска плоти.

Должно быть, оно своим нечеловеческим чутьем почувствовало, что бой уже закончен, возможно, и таким существам ведом парализующий волю страх. Так или иначе, тварь с уродливой гримасой недоумения отступала, пока не уперлась в стену. Там ее и настиг последний удар Ореста, отделивший голову твари от плеч.

Я поднялся на ноги, с хрипом втягивая воздух. Рубаха на груди была разорвана, и видны были кровавые полосы, оставленные когтями твари. Ранение, впрочем, было куда более легким, чем мне вначале показалось.

Орест молча, не выказывая никакого интереса ко мне, склонился над телом убитого существа, как будто изучал что-то.

Пошатываясь, я вышел в коридор.

В боковой комнате на полу лежал рыцарь Ордена. Он был мертв - темная лужа крови не позволяла в этом усомниться. Со странным равнодушием я переступил через безжизненное тело и раскрыл ставни, запуская свет в комнату.

Я никогда не встречал его раньше. На теле в нескольких местах видны были жестокие раны, причиненные когтями, а на лице и на шее - следы укусов чудовища. Неподалеку лежал меч - он сопротивлялся, но не смог ничего противопоставить такому противнику.

Когда его тело обнаружат (чему я, и без того имея достаточно проблем, способствовать не собирался), этот меч отправят в резиденцию Ордена. Только меч, ничего больше - его самого предадут погребению здесь, может быть, за полмира от его родных мест. Этот самый меч вскоре найдет себе нового владельца, того, кто только что принес свои клятвы; новый владелец ничего не будет знать о судьбе старого.

Такова наша судьба и судьба наших мечей.

Присвоить меч, чтобы выдавать себя за представителя Ордена, никто не посмеет. Впрочем, Орден полагается не только на свою репутацию: мы носим печать не только на рукоятях мечей, но и на собственных спинах, в виде татуировки.

Когда я вернулся в другую комнату, Орест все еще склонялся над убитой им тварью.

- Не вышло хорошего боя, а, - произнес он, не глядя на меня.

Сейчас мне нечего было на это сказать.

- Встретился со своим информатором? - равнодушно спросил я.

Орест оглянулся на меня. В его голосе звучала досада.

- Да вот он лежит, информатор.

Часть четвертая

Я пил осторожно, стараясь не капнуть случайно на свою новую рубашку. Как странно вышло - купил первую попавшуюся (заодно и самую дорогую в лавке), потому что не хотел тратить время на подобные мелочи, а рубашка оказалась такая удобная и ладная, что теперь думал, как бы ее не испортить.