Ольга Николаева - Я иду искать

Вадим бросил взгляд на часы.

— Час, без десяти.

Светловолосый медленно поднял руку, на запястье которой виднелись часы с перепачканным кровью циферблатом.

— Пол одиннадцатого. За это время можно было далеко уйти. А можно было и не уходить. Ждать… — На его лице снова появилась та пугающая улыбка и Вадима невольно передёрнуло. Точно сумасшедший!

— С тобой ведь всё нормально?

— Да. — Парень обхватил правой рукой запястье левой с часами, потом медленно поднёс их к лицу, разворачивая кисть так, чтобы видеть циферблат. — Они больше не пойдут. Никогда… — Он покачал головой и его безумная улыбка стала ещё шире. — Никогда! Верные вещи умирают вместе с хозяином.

Вадим закусил губу. Уходить. Надо убираться отсюда! Повезло же выпускным вечером сначала переругаться с уже бывшими одноклассниками и, избегая неминуемой драки, наткнуться в разрушенном доме на раненого психа!

— Если всё нормально, мы пойдём?

— А я вас не держу. — Его лицо снова обрело нормальное, немного удивлённое выражение. — Разве держу?

— Да нет. — Вадим изобразил натянутую улыбку и повернулся к окну, возле которого, словно загипнотизированный, неподвижно стоял его приятель. — Слава, идём.

Слава вздрогнул, будто слова Вадима разбудили его.

— Идём…

Когда они были уже у двери, произошло то, чего Вадим боялся больше всего.

— Подожди!

Он оглянулся.

— Подожди… секунду!

Казалось, Слава только сейчас отошёл от испуга.

— Я пойду, внизу тебя подожду! — Он посмотрел на Вадима почти умоляюще.

— Иди. Я быстро!

Вадим обернулся и вопросительно взглянул на светловолосого. Он так же сидел на грязном полу и, похоже, не собирался их преследовать, так что запросто можно было просто сбежать вниз по лестнице вместо того, чтобы оставаться и ждать неизвестно чего. Но Вадим с досадой поймал себя на том, что ему жалко этого незнакомого парня, пусть он и ненормальный.

— Передумал? Может, всё-таки «скорую»?

— Нет… — он слабо усмехнулся одними губами и лицо его странно напряглось, застыло. — «Скорая» же ни в чём не виновата. Подойди, пожалуйста.

Вадим сделал несколько шагов не понимая, откуда на него внезапной волной нахлынул необъяснимый страх. Он вдруг взглянул на сидящего перед ним другими глазами: его лицо было не просто бледным, а бесцветным, как воск, особенно неприятным был сероватый цвет губ. Вадиму даже мысленно не хотелось проговаривать пришедшее сравнение: как у трупа. А ещё его черты были какими-то замороженными, как будто лицевые мышцы застыли, затвердели, и бескровные губы двигались словно через силу, отдельно от остававшегося неподвижным лица. Вадима передёрнуло от назойливо напрашивающегося сравнения. Словно в подтверждение этого парень коснулся щеки — осторожным, испуганно-неуверенным жестом.

— Ну? Чего ты хотел?

Тот протянул руку, указывая на зацепленные за ворот рубашки Вадима тёмные очки.

— Можно? На минутку…

— Да пожалуйста! — Вадим поспешно стал отцеплять очки, путаясь в их дужках и петлях расстёгнутого воротника. — Хоть насовсем возьми.

— Правда?

— Конечно! — Он протянул очки, стараясь не коснуться при этом перепачканной засохшей кровью руки.

— Спасибо… — почти прошептал светловолосый. Он повернулся так, чтобы свет из окна падал на стёкла очков и поднёс их к лицу, касаясь поверхности самыми кончиками пальцев, словно боясь спугнуть возникшее в ней отражение. — Спасибо…

Вадим осторожно отступил на несколько шагов, но парень больше не обращал на него внимания, вглядываясь в стёкла, словно в зеркало. Тогда Вадим развернулся и с облегчением бросился вниз по лестнице. Миновав один пролёт, он сбавил ход — здесь было темно, только самые нижние ступеньки вырисовывались в падающем из открытой двери подъезда свете. И возле самой последней виднелось лежащее на полу тело. Вадим застыл посередине лестницы, с замершим сердцем вглядываясь в него, узнавая и не желая узнавать запрокинутое лицо, видя, и не желая видеть перерезанное горло, из которого будто вырваны какие-то окровавленные лохмотья. Взгляд скользнул на последнюю ступеньку, забрызганную тёмными каплями, и остановился на ней, не в состоянии вернуться к лежащему человеку. Мысли вдруг стали неповоротливыми, размытыми, разум будто не желал фиксировать то, что находилось перед глазами.

В этот момент локоть Вадима сжала сильная рука и он, уже не помня себя, заорал, и так же резко замолчал, увидев перед собой светловолосого парня, с которым только что расстался в комнате. Он попытался вырваться, но тот только сильнее сжал его руку и потащил обратно наверх.

— Слава! — наконец выдохнул Вадим. — Там…

— Да. Ты ему не поможешь.

Оказавшись в комнате, Вадим рывком высвободился и снова бросился к двери, однако на пороге резко остановился, ухватившись за косяк и изо всех сил сжав шероховатое дерево, словно пытаясь удержать себя на месте против своей же воли, лишь бы не заметаться в панике, лишь бы сохранить хоть видимость спокойствия.

Не мог он выйти за эту дверь, спуститься по этой лестнице, внизу которой Слава! В одном светловолосый точно прав — ему уже не поможешь, Вадим очень хорошо запомнил, и вряд ли уже когда-нибудь забудет бессмысленно уставившееся в потолок лицо, раскинутые руки и тёмное, мокро поблёскивающее месиво на месте шеи. Он не мог, просто не мог увидеть мёртвого Славу ещё раз, не говоря уж о том, чтобы перешагнуть через него. Этого Вадим сейчас боялся даже больше, чем встретиться внизу с тем, кто его убил. Но ведь кто-то его убил. Вадим ещё сильнее сжал дверной косяк и оглянулся. Светловолосый сидел на узком пыльном подоконнике и спокойно смотрел на Вадима. Когда тот обернулся, он соскользнул на пол и распахнул окно. Без всяких слов. Вадим с трудом отпустил дверную раму, словно она была соломинкой, не способной спасти, но дающей иллюзию опоры, и подошёл к окну. Сразу под ним был железный козырёк крыльца. Внезапно Вадим почувствовал, как на его плечо легла рука и чуть не вскрикнул.

— Подожди. Сначала я. На всякий случай.

Вадим мог только кивнуть, переводя дыхание. Парень легко перескочил через подоконник, наполовину оторванный лист железа громыхнул под его тяжестью. Не останавливаясь, светловолосый так же легко — слишком легко для раненого — соскочил вниз и застыл, осматриваясь. Вадим уже хотел последовать за ним, но в этот момент едва уловимый звук заставил его резко обернуться. Сзади никого не было, только темнел в противоположной стене дверной проём, но нервы сплелись в тугой клубок страха. Несколько секунд тишины и снова отчётливый звук, словно скрипнула половица на лестнице. Больше ни о чём не думая, Вадим перелетел подоконник, поскользнулся на наклонном козырьке крыши и едва не свалился на землю, лишь в последний момент успев приземлиться на ноги.