Свят Заставный - Книга Чужаков (СИ)

Все что можно было хуманизировать, превратить в разумную, человекоподобную единицу, присутствовало здесь. Вивисекционный букет всех невообразимых обличий, собранных в одном месте и превращенных в потрясающее подобие функционирующего и взаимодействующего друг с другом, социума. Не мутанты или химеры, а самые настоящие виды, вышедшие из горнила матушки эволюции.

Я видел: хомяков в деловых костюмах, что спешили куда-то сидя в машинах с откидным верхом; пеликанов, торгующих каким-то фастфудом на углу огромного и строгого, наверняка государственного, здания; бабулю, похожую на кентавра, — только с низом льва, а не коня, — что ругала восьмирукого гиганта с красной кожей и огромными черными рогами на затылке; парнокопытных «эльфов», что выстукивали чечетку, чтобы угомонить ревущего ребенка; белокрылых игуан, красящих фасад, судя по цветам, — увеселительного заведения…

И это лишь малая, крохотная часть тех, чьи одеяния, по разношерстности и разнокалиберности, вообще не поддаются описанию. Разнообразность гуманоидальных, и не очень, форм жизни просто поражала.

Кроме всего этого, — улочки, проспекты и площади были наполнены наистраннейшими вещами и приборами. Это были и ящики на колесах, и роботоподобные создания такой же разнокалиберности как и «жители», и кареты запряженные столь диковинным существами, что я чуть не задохнулся от переизбытка красок и форм.

Все мерцало стеклянным глянцем и хмурилось каменным твердолобием. Мегаполис гудел и жил своей аляповатой жизнью, полной каких-то колдовских технологий, транспортных средств и совершенно бесконечных фенотипов.

Здесь можно было увидеть как парящие лодки с огромными турбинами и золотыми парусами, так и, едва ли не, танки с какими-то башенками, похожими на беседки под крышами в японском стиле. Как парки, полные детишек играющих со своими диковинными питомцами и родителями (иногда было сложно понять кто есть кто), так и облаченных в строгую форму патрульных на жутких разновидностях мопеда.

Разнообразные цвета и их сочетания, дразнили глаза, будто пытаясь выбить дух своим обилием. Некая вариация Нью-Йорка с межпланетной миграцией, выжимала из меня покой, каждым увиденным квадратным метром.

Небо бороздили несколько дирижаблей, крутящих рекламу на серых элипсоидных тушах. Множество маленьких дельтапланов, на реактивных двигателях, мелькали со скоростью звука. Неисчислимое количество автомобилей стояли в пробках широченных магистралей…

— Я рехнулся, — тихо констатировал я, сползая по облицовке шкафа на шахматный пол. — Пля-а… — кажется, даже завыл.

В том, что меня посетило безумие не стоило даже сомневаться. Самые страшные мои опасения воплотились в реальность. Я сумасшедший… Это не наваждение, я действительно сошел с ума. Столь реалистичные галлюцинации бывают лишь в одном случае.

Безумие….

Неожиданно в комнату вбежал… человек. Парень.

С виду ему было не больше двадцати. Кожаные штаны, белая рубашка с пышными манжетами и круглой завязью воротника, кожаная же безрукавка и сапоги немного выше колен. На бледном, наверно привлекательном для девушек лице, виднелась гримаса испуга и тонкий шрам через лоб, бровь, скулу и до самой челюсти.

Он смотрел на меня бирюзового цвета глазами из под не слишком длинных светлых волос. Возле правого уха свисала тонкая косичка с неким подобием круглой брошки на кончике.

Его вид добил меня окончательно.

— Эстеримо тэко? Вао ллей сенеталь, — с явной вопросительной интонацией молвил он, как-то чересчур осторожно приближаясь ко мне.

Супер! Мой дебильный мозг даже на искажение речи не поскупился!

— Тэко? Вао ллей! Денет аврей, — продолжил он.

— Парень, иди на хер, — обреченно шепнул я. На мое удивление он даже испуганно отскочил, прикрываясь руками.

Печально… Мое воображение настолько изуродовало очертания психиатрической палаты и санитара, что, после увиденного, остается лишь один выход, — самоубийство. Я всегда считал, что при утрате моего единственного достояния, — разума, суицид неизбежен. Лучше сразу умереть, чем увядать в собственном аду воспаленного мозга…

— Вао ллей, — не унимался санитар, подходя ко мне, как к забитой в угол кошке.

Я увидел не уходящий испуг вперемешку с беспокойством, на его лице.

— Убей меня…

— Денет аврей.

— Пожалуйста…

— Вао… ллей…

Он подошел впритык и продолжал что-то бубнить.

Описать словами мое состояние в данной ситуации весьма проблематично. Сойти с ума, без надежды на спасение, было той запретной гранью ужаса, которой я пытался не касаться даже в самых черных думах. Я столкнулся лицом к лицу со своей самой ужасающей фобией, — безумием. Тем, о чем всегда старался даже не задумываться, держа за доброй бесконечностью замков, в казематах собственного тщеславия.

Однако, как и любые отходы человеческой деятельности, — оно всплыло.

Сейчас психоделическая ипостась санитара посадит меня обратно в кровать и попробует успокоить. Если начну буянить, мне уколют одно из сотен успокаивающих, или и вовсе накормят до треска, чтоб, как говорится, — наверняка…

«В любой ситуации есть как минимум два выхода…». Да, это правда…

«В психиатрии, в большинстве случаев, устранение причины тянет за собой устранение последствий…». Даже, если не вдаваться в крайности типа суицида, возможный отходняк от препаратов, тоже можно утрясти при помощи небольшой взбучки.

Жаль, что тогда мне это было невдомек и единственное, что набатом гремело в ушах, — конец. Панически, истерично, безапелляционно…

— Убей! — Я даже сам не успел понять, как набросился на парня, обхватив его шею пальцами.

Благо состояние аффекта помогло не ослабить хватку в первую секунду.

— Убей! Меня!!!

К моему удивлению парень как-то не слишком удачно сопротивлялся моему натиску, что несвойственно санитарам, особенно когда атакует такой хлюпик как я. Односторонняя борьба перенеслась в комнату и я повалил парня кровать, все так же настырно требуя ответной реакции.

В какой-то момент парень начал задыхаться и потихоньку синеть, а отдачи от него не было.

Ничего не понимая, я слегка ослабил хватку, давая ему возможность поквитаться. Но вместо того, чтобы броситься на усмирение, он продолжал торочить свое «вао ллей»…

Может это не санитар вовсе? Моей воображение хорошо поработало и сменило пол медсестре? Но тогда почему она одна? За столько времени точно кто-нибудь прибежал бы на помощь. Да и в «дурке» медсестры поодиночке не ходят…

Словно оправдывая размышление, ощутил мощный толчок и меня буквально пригвоздило к шкафу. Едва придя в сознание я рисковал опять провалится в беспамятство.

На сцене появился еще один персонаж. Одетый почти так же как парень, условно названный мною «вао ллей», это был светловолосый мужчина чем-то смахивающий на викинга. С виду ему было лет сорок и он держал меня за барки, придавив к шкафу. Его глаза были темно-фиолетового цвета и в них читалась агрессия вперемешку с угрозой. То что надо!