Анна Чарова - Волчонок на псарне (СИ)

— Ах, спасибо, — взгляд-укол. — Вы вдохновляете меня.

— Тогда давай станцуем еще, — предложил он холодно.

И снова они закружились в танце. Аллена пыталась вспомнить, каким он был раньше. Вроде горячим, вспыльчивым, нервным. Сейчас из него будто бы вынули душу. Казалось, ничто земное его вообще не интересует.

— Я вас помню, — повернуться, шаг, шаг, присесть.

— И я тебя, ты стала еще красивее, — Дарий изобразил улыбку, и будто холодом с горных вершин повеяло. Интересно, он и правда такой равнодушный ко всему, или это часть игры?

Если его в постель затащить и сделать ему приятно, он так же будет смотреть, будто выворачивая наизнанку? При мысли о том, что Дарий раздевается в ее тайной спальне, у Аллены закружилась голова и зашлось сердце.

Его руки… Овальные ладони с сильными пальцами. Так захотелось, чтобы он разорвал платье, толкнул ее на кровать и овладел ею грубо, без прелюдий. Ей представлялось, что с ним будет именно так.

Когда танец закончился, Аллена изъявила желание выпить, и маг поддержал ее. Она забыла о Бретте, о наследном князе и завистливых сплетницах, одно ее волновало — лед в его глазах, которые она помнила искрящимися.

***

Ближайший бордель был далеко от Дааля, но и здесь, на приеме, собралось достаточно развращенных особ, готовых откликнуться на зов плоти. Из всех девушек Дарий выбирал самую отвратительную, самую подлую и злобную. Женщину, которую он никогда не полюбит и не пожалеет. Аллена подходила как нельзя кстати, к тому же она красива, и ею будет приятно владеть. Только что она унизила и растоптала Сандро — Дарий помнил с детства этого ранимого скромного мальчишку, — и вполне заслужила наказание. Так что если план не сработает, Аллена окажется лучше, чем он полагает, и с ней потом что-нибудь случится, будет не сильно жалко.

Глупая женщина кокетничала, строили глазки, пыталась его подцепить десятками крючков-уловок, но Дарий видел каждый ее шаг наперед. Осторожная хищница подозревает неладное, но разве она послушает интуицию? Толку с женских уловок, когда Дарий читает ее подобно открытой книге? Так богомол ползет по шкуре затаившейся кошки и не знает, что через пару секунд она выпустит когти.

Впрочем, Дарий будет нежен и обходителен, она в обиде не останется. Он даже предупредит Аллену, но она, конечно же, не прислушается. Бесспорно, талантливая женщина. Незаслуженно красивая. Она таяла от каждого прикосновения, и Дарий не посчитал правильным мучить дальше ее и себя.

Они сбежали с бала и брели в темноте, взявшись за руки. Слегка пьяный, Дарий даже на миг ощутил себя счастливым, будто вернулся на пять лет назад, когда еще не знал, чем ему придется платить за свой талант. Будто не Аллена с ним сейчас, а действительно близкий человек, с которым можно хохотать до упаду и целоваться в узких переулках и не терзаться вопросом, почему вдруг его срочно вызвал магистр Раян из Восточной обители. Там его все устраивало: угрюмый люд, не вызывающие симпатии забитые женщины, отвратительные шлюхи, будто выгоревшие на солнце. Никаких соблазнов, не то что здесь.

— Сейчас луна, — прощебетала Аллена, обнимая его за талию. — Пойдем к морю?

Мгновенное очарование улетучилось. К морю, туда, где ходит она? Где она смотрит на пенные волны? Превратить святыню в вертеп? Ну уж нет! Дарий сжал пальцы Аллены и увлек ее в лабиринт ночных улиц.

Он снял жилище, которое занимало весь первый этаж двухэтажного дома в середине старого города — не худшее место. Не богатое, конечно, но и не трущобы. Тут обитали состоятельные ремесленники, хозяева крупных лабазов и талантливые лекари.

Конечно же, Аллена привыкла спать с самыми богатыми и выдающимися, потому лучше ее не пугать убожеством жилища — пусть будет полумрак. Дарий зажег единственную свечу, увлек девушку за собой в спальню, прижал к себе.

— Должен предупредить: если я полюблю тебя, ты очень рискуешь.

Аллена рассмеялась, села на кровать и бросила с вызовом:

— Мне кажется, это ты рискуешь.

Играет с судьбой, дурочка. Дарий перевел взгляд на ее грудь, спрятанную под множеством ярких оборок, на тонкую, кокетливо высунутую ножку. Красивая дурочка. Немного опасная. Совсем чуть-чуть.

— Знаешь ли ты о том, что любой, кто не прошел обряд Отречения и принял дар, то есть стал магом, потом очень дорого платит за него? Я имел в виду это.

Аллена рассмеялась, легла, опершись на локти, провела ногой по ноге, поднимая юбки.

— Смешной.

Дарий криво усмехнулся, стянул белоснежные перчатки, бросил на кровать, расстегнул кафтан. Он знал, чего хочет эта развратная, порочная женщина. Ему самому хотелось того же — не играть же с ней в нежность? Актерского таланта не хватит.

— Ведьма, — проговорил он, швырнул кафтан на пол, туда же полетела рубашка, у него много месяцев не было женщины, и происходящее заводило его. — Знаешь, что делают с ведьмами?

Глаза Аллены засверкали, отражая огонь свечи, пламя будто бы ожило и затанцевало в ее зрачках. Дарий сел рядом с ней и продолжил:

— Известно ли тебе, что большинство ведьм, которых казнят крестьяне, и вовсе не ведьмы, а просто красивые женщины?

— Догадываюсь, — прохрипела она, потянула шнуровку на груди. — Им все завидуют.

Дарий накрыл рукой грудь, показавшуюся в разрезе. Аллена запрокинула голову, застонала, выгибаясь, и принялась перебирать пряди его волос, приговаривая:

— Красивые. Мне нравятся. Не смей их обрезать!

Дарий отстранился.

— Ты самая настоящая ведьма, — вынес вердикт он, вытащил из-под кровати моток веревки и сказал ласково: — Я ведь тебя предупреждал.

В глазах Аллены промелькнул страх.

— Что ты собираешься делать…

— Всего-навсего поиметь тебя, — он перехватил ее руки за запястья и развел в стороны. — Ты ведь этого хотела?

Аллена взирала с восхищением. Его поубавилось, когда Дарий заткнул ей рот снятыми перчатками, руки привязал к кровати. Не давая ей опомниться, Дарий перевернул ее на живот, поднял платье и облизнулся, увидев белые округлости, ровные стройные ноги, провел ладонями по бархатистой коже, поднимая платье выше на спину, легонько шлепнул Аллену и принялся ласкать ее пальцами. Если бы не перчатки у нее во рту, все соседи услышали бы, как ей хорошо.

Изначально Дарий собирался доставить удовольствие себе, а не ублажать развращенную особу, потому он поставил Аллену на четвереньки, раздвинул розовые лепестки, она глухо замычала, принимая его, а он задвигался, все наращивая и наращивая темп. Долгожданное освобождение они получили одновременно.

Он откатился в сторону и снова ощутил это чувство — пусто, грязно. Хотелось, чтобы Аллена ушла, но она, похоже, рассчитывала на продолжение бурной ночи.

Отдышавшись, Дарий развязал ее, вытащил перчатки изо рта и сказал с наигранным сожалением: