Антонина Клименкова - Тень Радуги

— Что ж это я, — пробормотала ведьма успокаивающим тоном, — с какими-то чудищами страшными не справлюсь?

Гортензия очертя голову ринулась в бой. Она танцевала среди чудовищ, размахивая факелом и алебардой, описывая в сумраке огненные дуги. Опаляла уродливые морды, выжигала глаза, рассекала шкуры. Демоны рвались к дверям, от нее же отмахивались как от надоедливой осы, огрызались, но не пытались разделаться, как будто посчитав, что из-за одной помехи не стоит терять время и упускать возможность скорее схватить главную добычу. Это их безумное стремление и спасало пока ее жизнь — но надолго ли?

Чудовища взвыли — как показалось Гортензии ликующе. Сердце ведьмы пропустило удар — неужели они прорвались в дом? Получив желанную кровь, сейчас набросятся и на нее...

Сверху на ведьму посыпались осколки черепицы с крыши. Кто-то спрыгнул ей за спину, она не успела развернуться — сзади на плечи легли сильные руки. Гортензия вздрогнула, попыталась вывернуться — она не хотела умирать!!..

— Ты танцевала, как настоящая фея! — коснулся ее уха теплый шепот. — На миг мне показалось, что у тебя выросли крылья.

Гортензия замерла. Чудовища вокруг выли не от предвкушения — а скулили от ужаса. Вместо того, чтобы броситься и растерзать, эти исчадия преисподней рванулись кто куда, заметались бестолково, загнанные в ловушку двумя всадниками: Дэв-хан и Дакс прорубались через толпу с разных сторон — и тварям некуда было бежать.

— Иризар! — с облегчением воскликнула ведьма.

Бросила свое оружие, развернулась — она была так счастлива вновь увидеть радужные глаза демона, что готова его расцеловать!

Чудовища, избежавшие клинков двух приятелей, ринулись на них. Но Иризар, бережно поддерживая ведьму, встретил нападение градом острых осколков — повинуясь его воле, разбившаяся черепица поднялась в воздух с земли — и сорвавшись вперед, изрешетила шкуры, окрасив в ржавый цвет. Гортензия отвернулась, впившись взглядом в холодное лицо демона — лишь бы не смотреть на орудующих окровавленными клинками демонов.

— Ты цела, фея? — спросил Иризар, по-своему растолковав этот взгляд.

Гортензия вдруг поняла, что краснеет. Замершее от ужаса сердце принялось выколачивать частую дробь где-то под самым горлом.

— Думаешь, я не управилась бы сама с этими демонами? — буркнула ведьма. Опомнилась, что невольно прильнула к надежной груди, ища защиты. Быстро, снизу вверх взглянула — и вспыхнула от едва различимой улыбки, прячущейся в мерцающих глазах.

— Я помню, как ты с одним демоном справлялась, — усмехнулся Иризар. И оттолкнул ее: — Прости, мне некогда!

Гортензия обидчиво сжала губы, глядя, как он легко вышиб запечатанную ею дверь.

— Созданные мертвецами — это не демоны, а гниль! — проворчал Дакс. Вытерев клинок, вложил меч в ножны. Им не потребовалось много времени, чтобы очистить улицу.

Гортензия имела полное право считать Иризара мерзким типом, но не могла не одобрить его предусмотрительности — демоны привели оседланных лошадей, явно рассчитывая убраться из города как можно скорее. Что ж, в этом она с ними более чем согласна. Как бы ни была хороша эта троица в бою, со всеми тварями, заполонившими столицу, им не справиться.

— Сколько кровищи!! — воскликнула Фредерика, наконец-то выпущенная из дома. Мериан, высунувшийся следом за ней, побледнел, едва взглянув на поле битвы.

Фредерике интересно было всё — и убитые чудовища, в уродстве так разительно отличающиеся один от другого, и Дакс с Дэв-ханом, восхитившие ее своим сходством с бесстрашными рыцарями из баллад.

Но когда над улицей зашумели крылья — и на мостовую опустилась дракониха, Фредерика просто замерла от переполнивших ее чувств.

— Стефана и Изабеллу по приказу господина Иризара в турнирный городок доставила! — шутливо отрапортовала Сильг. — Там есть кому защитить государя, пускай хоть теперь господа рыцари-бездельники и чародеи делом займутся! Не всё им друг друга колошматить без толку.

Она не замечала спрятавшуюся за лошадями драконессу. Лошади беспокойно переступали ногами, тесно сгрудившись, то боязливо косясь на разбросанные по улочке уродливые тела, то поглядывая на дракона. Рядом с Сильг даже рослый жеребец казался не больше осла.

— Кстати, — продолжала дракониха, понизив голос, — не говорите Гилберту, но его матушка кажется слегка тронулась рассудком. Мне пришлось тащить ее, завернутую в ковер, и передать с рук на руки маршалу, а он ее запер под замок и приставил лекарей сторожить.

— Давно надо было это сделать! — хмыкнул Дакс.

— Так где Иризар-то? — огляделась Сильг. Аккуратно запалила из ноздри пару уличных фонарей.

— Пошел хозяина с принцессой в чувства приводить, — кивнул Дакс на окна трактира. — Поди, обе "красавицы" со страха в обморок попадали!

Сильг несильно хлопнула демона хвостом пониже спины:

— Не ржи, как конь! Мальчишке сегодня досталось.

— Слава Небесам, о вашем чернокнижнике было кому позаботиться! — сухо объявила Гортензия. — Как и о брошенном вами яйце, — добавила она негромко, между прочим.

Слух у драконихи оказался исключительный. Сильг повернула голову к ведьме, в ее огромных желтоватых глазах отразилась целая гамма чувств, Гортензия и не думала, что драконья морда может быть такой выразительной. Ведьма скрестила руки на груди и многозначительно посмотрела на свою воспитанницу.

Фредерика, вытянув шеи, робко выглянула поверх лошадиного седла.

— Благодарю вас, госпожа Хермелин, — проговорила дракониха, и на глазах ее блеснули слезы. — Благодарю, что вырастили моих девочек. Я... я не хотела, чтобы они родились в подземелье. Я хотела, чтобы они были свободны. Я даже обрадовалась, когда пришел срок — а я оказалась далеко от герцогского дворца... Я собиралась сбежать и забрать с собой моё сокровище, улететь далеко в горы... Но когда я вернулась за яйцом, на эти земли оказалась наложена печать, через которую я не смогла пробиться, сколько ни старалась...

— Выходит, мы не одного Иризара там случайно заперли! — хмыкнул Дакс, пихнув локтем в бок Дэв-хана.

— М-м...Ма-а-ма-а!!! — уж не могла сдерживаться, разрыдалась в шесть ручьев Фредерика, ринулась к Сильг, распугав лошадей, повисла на огромной шее.

Гортензии кольнуло что-то в сердце. Ревность? Да нет же, глупости. Скорее обидно, ей пришлось столько времени нянчиться с этим трехголовым чудищем, скормила ей все свои сбережения, покупая вкусности, читала на ночь сказки, пичкала кашей с ложки, рискуя остаться с откушенными пальцами — а теперь что? Зачем теперь Фредерике ведьма, когда у нее появилась мать.

— Пойду, потороплю их там, — пробормотала Гортензия, отправляясь в дом. Оставлять принцессу наедине с этой парочкой ей тоже было как-то неспокойно.