Анна Дашевская - Лицо под маской (СИ)

Призрачный ребенок, тем временем, совершенно потерял туманный облик и стал выглядеть, в общем, довольно обычной девочкой — с косами, забранными в сложную прическу, в длинном голубом платье с кружевным воротником и манжетами. Она неторопливо пошла по гостиной, останавливаясь то перед одной, то перед другой женщиной и всматриваясь в черты под масками.

Всколыхнувшееся было общество постепенно успокоилось, графиня Боттарди предложила в качестве диджестива сладкое и ароматное Amarone, и я сочла, что можно было бы и откланяться. С Франческой мы договорились продолжить знакомство завтра же утром, отправившись вместе на знаменитый остров Мурано, посмотреть, как делают тамошнее стекло: ей нужно было заказать какие-то бокалы, ну, а меня вело любопытство.

Я распрощалась с хозяйкой дома, отправила сообщение Массимо, чтобы он ждал меня у входа, и пошла к двери. Почти возле нее меня остановило ощущение ледяной струйки, прокатившейся по руке. Я повернулась и увидела перед собой маленького призрака. Темные глаза посмотрели, кажется, внутрь меня, а в голове прозвучал тихий голос:

— Мы с тобой еще встретимся. Не бойся, я помогу.

Утро — понятие растяжимое. Для рыбака или крестьянина оно начинается с рассветом, для актрисы или светской дамы — далеко за полдень. У меня, как медика, утро начиналось всегда рано; плановые операции на вечер не назначают, ну, а срочные в пластической хирургии, к счастью, случаются редко.

Франческа присоединилась ко мне за довольно ранним завтраком в «Палаццо Дандоло», и наша гондола отправилась в сторону острова Мурано в начале десятого.

— Ты всегда встаешь так рано, даже после светских мероприятий? — спросила я с удивлением.

— Ой, да я в этих, как ты говоришь, светских мероприятиях, участвую раз в месяц, а то и реже. Вообще-то на мне все хозяйство Ка'Контарини-Боволо — дети, слуги, меню, приемы, кладовые…

— Большое хозяйство?

— Считай сама, — хмыкнула она. — Помимо меня с моим мужем Витторе и наших четверых детей, в доме живут еще моя кузина, ее муж и дети, младший брат мужа и ее молодая супруга, две незамужние тетушки и четверо подмастерьев Витторе. Плюс дворецкий, экономка, две кухарки, восемь горничных, учителя и гувернантки, и всякие помощники и поварята. Плюс четыре гондолы и два катера с, так сказать, водителями. Ну, как, большое?

— Я бы с ума сошла, — честно ответила я. — И ты справляешься?

— Так других-то вариантов нет… — Франческа длинно вздохнула. — Можно, конечно, в монастырь уйти. Я иногда себе представляю — келья с белеными стенами, маленький садик, тишина…

— Точно! А потом окажется, что стены не так побелены, в садике розы растут не в том порядке, да и постные блюда в монастыре готовят не по правилам. Станешь ты матерью-хозяйкой, и будут у тебя двадцать шесть монахинь, сорок послушниц, мать-настоятельница и два садовника. Хочешь?

— Ох, я уж лучше так…

Мы рассмеялись и замолчали, глядя на проплывающий мимо остров-кладбище Сан-Микеле. Ажурные кованые ворота были уже приоткрыты, и стайка пожилых дам в черных шляпках покидала катер, чтобы в них войти.

Февраль решил сегодня показать переменчивость своей натуры: с самого утра все было затянуто свинцовыми тучами, а сейчас они ушли в сторону открытого моря, небо голубело, и на солнце можно было даже погреться. Я откинула капюшон плаща, подняла на лоб полумаску и подставила лицо теплым лучам.

— Это была форма школы Великой Матери, — неожиданно сказала Франческа.

— Что? — я вздрогнула.

— Вчерашний маленький призрак. На девочке была форма школы, которая примерно сто тридцать лет назад была открыта при храме Великой Матери. Школу давно уже закрыли, но моя свекровь вспомнила. Ей куда больше каких-то жалких ста тридцати…

— То есть, получается, что больше ста лет призрак сидел на месте и никому не показывался, а теперь решил посетить пару-тройку светских мероприятий? Странно как-то…

Ветерок вновь показался мне холодным, и я поплотнее закуталась в плащ, вернув на место капюшон и маску.

— Да, это странно… Маргарет обещала разузнать кое-что, она как раз не в храм Единого ходит, а к Великой Матери.

— Маргарет — это твоя свекровь?

— Да. Графиня Контарини. Супруга главы клана. Ух, сколько крови они нам с Витторе попортили в свое время!

— Я так понимаю, ты с ними справилась?

Франческа пожала плечами.

— Разумеется. Ты ведь будешь сегодня на балу в Ка'Фоскари?

— А, так говорить я там буду с твоим свекром или кем-то из старших родственников? — до меня, наконец, дошло. — Так, может быть, ты мне расскажешь, в чем дело? А то эти тайны начинают уже утомлять.

— Извини, — Франческа развела руками, — не могу. Мое хозяйство — Контарини-Боволо, а в главный дом клана я со своими правилами соваться не могу. Да потерпи до вечера, осталось каких-то десять часов! Кстати, платье тебе Флавиа уже доставила?

— Ты знаешь, я даже не посмотрела, что привезли. Ну, ладно, думаю, и в этот раз она не промахнулась. Вот только как я все это буду перевозить?

— Перевозить? Куда? Разве ты уезжаешь? — Моя спутница развернулась так резко, что гондола даже покачнулась.

— Просто я переезжаю из отеля в арендованный дом.

— До-о-ом? Это хорошо. Ну-ка, рассказывай!

Франческа ухватила меня за полу плаща и подергала. Я рассмеялась:

— Тебе понравится. Ка'Виченте, окнами на Гранд Канал. С меня запросили немыслимо маленькую сумму, но дело даже не в этом.

— Дом пришелся тебе по душе, так? Эти старые casa так умеют влезать в душу, и захочешь — не уйдешь. Ка'Виченте… вроде никаких страшных историй про него не рассказывают, разве что зеркала… Но это тебя не должно коснуться.