Эшли Дьюал - Смертельно безмолвна

— Да.

— Тогда я хочу…

— Послушай, ты этого не делал. — Металлическим голосом рявкает Хэйдан и внезапно подается вперед. Его пальцы впиваются в мои плечи пиявками. Я пытаюсь их сбросить, но не получается. Впервые Хэрри дает мне отпор, одновременно со мной дергается в бок и на мгновение становится сильным, старшим братом. — Тебя заставили нажать на курок, и Эби это знала, она понимала, что ты не желал ее смерти.

Смерти. Я резко усмехаюсь и покачиваю головой. Нет. О чем он? Она ведь жива, они должны были спасти ее, я видел, я помню. Шмыгаю носом и отрезаю:

— Отойди.

— Мэтт, ты не…

Надоело: хватаюсь за воротник его футболки и резким движением откидываю вглубь коридора. Брат валится вниз, скатываясь по стене. А я решительно прохожу на кухню. Но, едва моя нога переступает порог, я останавливаюсь. Примерзаю к месту, будто невидимая стена появляется на моем пути, и я сталкиваюсь с ней всем телом. Не понимаю.

— То, что случилось — чудовищно, — сообщает Норин Монфор, сокращая между нами дистанцию. Она замирает рядом, возможно, смотрит на меня с жалостью, а я взгляд на нее не поднимаю. Смотрю перед собой. — Но ты не виноват. В этом доме тебя поймут.

Поймут. В этом доме. В этом доме понимают убийц? Преступников? Монстров?

Подхожу к столу, на котором лежит Эбигейл Роттер . И сипло втягиваю воздух. Нет.

Встряхиваю головой. Нет. Этого не может быть. Нет. Я видел. Я думал, что они спасли ее!

Затыкаю глотку эмоциям и застегиваю пуговицы на окровавленной жилетке Эбигейл. Мои пальцы, дрожа и леденея, поправляют ворот ее свитера, стирают красные разводы со щек.

Эбигейл умерла. Я ее убил.

Что-то заставляет меня согнуться, но я стою прямо. Смотрю на белое лицо девочки и на ало-черную дыру в ее голове, из которой, будто бы ошметки, торчат куски обожженной кожи.

Эту дыру я сделал. Когда выстрелил, не сумев побороть принуждение. Я виноват.

Они могут говорить, что угодно, и искать во мне хорошее. Объяснять произошедшее с логической стороны и с не логической. Но я все равно буду виноват.

— Очень жаль, что так вышло, — говорит незнакомый женский голос, — мне жаль.

Пелена застилает глаза. Я упрямо смахиваю ее пальцами. Резко поворачиваю голову в сторону человека, оказавшегося рядом, и щурюсь. Я не знаю, кто это. Отворачиваюсь.

— Я — Мойра. Мойра Парки.

До меня не сразу доходит смысл ее слов. Сначала я думаю: родственник, знакомая , а потом внутри меня что-то пробуждается, вскипает! Со скрипом поворачиваю голову и уже ничего не вижу перед собой. Ничего, темнота. Я лишь слышу свое рычание, чувствую, как у меня подлетают руки, как разгорается лютая ненависть в груди. Впиваюсь в худощавые плечи женщины пальцами и со всей дури припечатываю ее спиной к стеклянному шкафу.

— Мойра? — Переспрашиваю ядовитым голосом. — Судьба? Вы?

— Мэттью, стой! — Командует Джейсон, оттаскивая меня в сторону, но я не поддаюсь.

— Это вы сделали, это вы ее убили!

— Так было нужно, — поясняет Мойра, поджав губы, — мне очень жаль.

— Жаль? Вам жаль? Вы могли все изменить, могли исправить, это ведь вы… вы…

— Черт возьми, Мэтт, отпусти ее.

— Нет, ничего страшного. — Судьба поднимает ладонь и вновь смотрит на меня. Глаза у нее голубые, чистые. Лицо миловидное. Но внутри кроется тварь, которая мучает людей, которая разрушает их жизни, убивает их родных, заставляет их убивать друг друга. Я даже не могу опустить руки, просто не могу! Я держу в своих пальцах сосредоточение зла. Все мы приходим к тем или иным мыслям тогда, когда она внушит их нам, когда она напишет нашу историю. Так почему я должен отступить? Почему должен позволить ей жить?

— Потому что ты не убийца, Мэттью Нортон, — отвечает Мойра Парки, вглядываясь в мою душу, от которой ничего не осталось. Я топчусь на месте, а она кивает. — Я знаю.

— Ничего вы не знаете.

— Тебе больно. Но так было нужно.

— Кому было нужно? Черт возьми, кому была нужна смерть этой девочки?

— Смерть этой девочки — важный поворот, который просто обязан был случиться. Так вышло, что я должна жертвовать многими, чтобы другие поняли свое предназначение.

Господи. Что за ересь, что за чушь? Я порывисто отпускаю Мойру и закидываю руки за голову. Что она несет, о чем она вообще говорит. Зажмуриваюсь и слышу:

— Вы исцеляетесь тогда, когда болеете. Мне приходится делать больно.

— Вы сумасшедшая.

— Тебе трудно понять.

— О да. Мне трудно понять, когда умирает мать от рака! — Вспыляю я, ткнув в Судьбу пальцем, и щурюсь. — Мне трудно понять, когда брат отдает жизнь за подругу, когда люди встречаются, чтобы уничтожить друг друга. Мне трудно понять, когда умирает ребенок, и, когда его не старость уносит и не болезнь. А убивает человек, которому она доверяла! Да, Мойра, — восклицаю я, — мне трудно, мне невероятно трудно это понять.

— Ты злишься.

— Я злюсь.

— Но ты знал, на что идешь. Ариадна — не простая девушка.

— Не произносите ее имени. Ариадна умерла.

— Мэтт, — растерянно шепчет Хэйдан, подойдя ко мне, — что ты…

— Ари нет. Мы пытались спасти чудовище, которое не хочет, чтобы его спасали.

— Не говори так.

— Я буду так говорить. И вы все знаете, что я прав.

— Ты с самого начала верил, что Ариадна изменится. — Говорит Мойра.

— Я ошибался.

— Ты думал, что она сама справится. Но ей нужны близкие. Всегда были нужны.

— Ей никто не нужен. В ней не осталось больше ничего человеческого. Я видел утром ее взгляд, видел, как черная дрянь скапливалась в ее глазах. Ариадна мертва.

— Хватит, — недовольным голосом восклицает Мэри-Линетт, — прекрати так говорить.

— Вы со мной не согласны?

— Нет.

— Нет? — Я подаюсь вперед и хватаю Мэри за запястье, она пытается вырваться, но во мне вспыхивает такая дикая злость, что я становлюсь сильнее, злее, яростнее. Думаю, тетя Ариадны просто не ожидала от меня такого натиска, поэтому не успевает дать отпор. — Вы мне не верите?

Вот. — Я толкаю женщину к столу, к мертвому телу Эбигейл. — Вот, что она сделала, милая Ари, хорошая Ари. Ари, которую мы все любим и хотим спасти.

— Ты сходишь с ума. — Отвечает за сестру Норин. — Прекрати. Мы видим девочку. Но она умерла потому, что Дьявол руководит Ариадной, он говорит ей, что делать.

— Эта девочка умерла потому, что я выстрелил! Все проще, Норин, соображаете! Кто вам вообще сказал, что Люцифер руководит вашей племянницей? Вы это видели? Знаете?

— Черт возьми, Мэтт, — Хэйдан взволнованно сводит брови, — пожалуйста! Ари стала такой из-за меня. Она ведь мне жизнь спасла. Помнишь?

— Помню. Я и не отрицаю, что раньше она была хорошей. Просто теперь ее нет.

На кухне становится тихо. Все на меня пялятся, а мне наплевать. Пусть смотрят. Они до сих пор верят, что мы можем что-то изменить? Что-то исправить? Все кончено! Мойра, наверняка, знает об этом. Вот и пришла, потому что совесть заиграла.