Антон Темхагин - Чувства и тени

Хотя в общем и целом Тилон показался мне нормальным парнем. До вечера мы еще успели обсудить предстоящие вступительные испытания, экзаменаторов и множество тем меньшей значимости. Ну, во всяком случае, проблем с соседом у меня возникнуть не должно было.

Правда, влетевшего в окно Эстебана Тилон сначала хотел прогнать, запустив в него учебником по «теории магии». Сова такой встречи не ожидала, и от потрясения чуть не проговорилась, возможно — нецензурно, но к нашему общему счастью сдержалась. Пернатый друг только с укором посмотрел на меня, будто я тут в чем-то был виноват. Я только развел руками.

Пришлось объяснять Тилону, что сова принадлежит мне.

— Оригинально, — ответил тот, оценивающе разглядывая глазастую птицу. — В прошлом году у моего соседа кошка была. Но сова то, конечно, экзотичнее.

Остаток вечера Эстебан провел на правой половине письменного стола, старясь держаться ко мне поближе.

Утром я проснулся с таким беспокойством, что не знал, за что взяться. Достал из шкафа наряд, купленный специально для экзаменов, переоделся, растолкал спящего Тилона. Он, в отличие от меня, не волновался вообще, словно не второй год пытался поступить в Университет. Так и хотелось сказать ему: «Эй, шансов то больше не будет!»

За завтраком вся когорта поступающих была мрачнее тучи. Я не слышал обычного гама, шуток и смеха, вместо этого лишь раздавались редкие покашливания. Все были сосредоточены и взволнованы.

Теа выглядела еще хуже — губы сжаты в тонкую нить, лицо бледное, даже взгляд потух. Нервно поздоровалась со мной, ковыряя вилкой жаренную картошку в тарелке. Есть мне, кстати, тоже не хотелось.

Если Кир и волновался каким-то образом, то по его виду это определить было невозможно. Да он всегда хмурый и подавленный какой-то, что тут изменится? Но думалось мне, что и он все же волновался. Как и все остальные присутствующие, что создавало в столовой атмосферу безысходности и уныния. На казнь, что ли, идем?

После завтрака народ неровной цепочкой потянулся в главное здание Университета. Даже стоявшая в тот день теплая солнечная погода не могла бы улучшить всеобщего настроя. Еще никогда в холле не было так людно — обычно казавшийся огромным зал теперь стал вроде как меньше и теснее из-за собравшихся учеников. Многие судорожно листали учебники в надежде запомнить лишние крохи информации. Я решил книгу с собой не брать — с таким мандражом внутри все одно читать невозможно. Да и не изменишь этим уже ничего — ты либо готов, либо нет. А дальше остается надеяться на свои знания и удачу. Меркис что-то там говорил про удачу и успех, но сейчас у меня все лишнее из головы вылетело.

Около десяти в холле появился высокий молодой человек в синей мантии и с очками-половинками на носу.

— Поступающие, внимание! — провозгласил он, вскинув руку вверх. — Можете проходить в аудиторию. Не толкаться, спокойно и не спеша.

Про аудиторию-то услышали все, а «не толкаться и спокойно», видимо, пропустили мимо ушей, потому что в тот же момент началась такая толчея, что мастера в очках чуть самого не затоптали.

Я оказался примерно в середине людского потока. Добрался до второго этажа без приключений, хоть сзади и напирали. Неужели все уместятся в одной аудитории?

Все мои сомнения по этому поводу рассеялись, когда я прошел мимо двери с металлической цифрой «шестнадцать». Да тут и больше человек войдет! Аудитория была громадной и светлой. Ученические места ступенчато шли снизу вверх так, чтобы было видно преподавательский стол даже с самого последнего места. Ряды мест тянулись далеко вглубь аудитории, так что даже их количество сосчитать было трудно.

За кафедрой восседали трое. Один — лысоватый старичок в голубой мантии с золотыми узорами. Он лениво скреб пальцами свою клочковатую седую бородку, с улыбкой разглядывая волну учеников. Второй оказалась женщина с иссиня черными волосами и подведенными темной тушью глазами. Ее пухлые губы были также накрашены в темный тон — что-то вроде фиолетового. Она, в отличие от своего коллеги, не улыбалась, скорее на ее лице читалось безразличие. Сидела, осматривая ногти на правой руке, остальных не замечала вовсе.

Третьим был Терион. Он привычно сложил руки на груди, как-то с грустью наблюдая за входящими в аудиторию. Одет он был в ту же темно-зеленую мантию, его плащ был отстегнут и висел на спинке кресла.

Четвертым экзаменатором оказался тот тип в очках, что позвал всех в класс. Он занял свободное место рядом с Терионом и достал из ящика стола толстую папку.

Я устроился ближе к концу аудитории. Положил перед собой тетрадку и карандаш, мысленно прося Теана помочь при сдаче экзамена. Теа и Кир, как всегда вместе, сидели на три ряда ниже меня — светлые волнистые волосы девушки заметить было не трудно. Не то, чтобы все остальные были темноволосые, просто… Просто она была другая, и все тут.

Своего соседа по комнате я не увидел и стал вспоминать, а был ли он на завтраке? А если был, то куда делся? Может, опоздал или вроде того. Но это уже его дело.

Когда все расселись, и в аудитории стало тише, экзаменатор в очках поднялся со своего места и громко прокашлялся, привлекая к себе внимание.

— Итак, господа поступающие, — начал он. — Хочу официально поприветствовать вас в Университете.

Говорил он слишком громко. Видимо, понял я, он усилил свой голос при помощи магии воздуха. Нечто подобное делал Меркис, когда мы убегали от анахретов.

Дальше следовала стандартная и скучная вступительная речь. От этого только в сон клонило. Полезного в словах экзаменатора не было ничего, кроме имен членов комиссии. Старичка звали мастер Даниэль тель Шеррон. Его нам представили как преподавателя имперского языка у первых курсов. Дамочка оказалась Ливианой Аншах-Тер, что преподавала она — история умалчивала. Териона я знал и без лишних представлений, а вот самого оратора знали в миру под именем Джерон де Фогт. На всякий случай я записал имена преподавателей на последней странице тетради.

— Сейчас я буду зачитывать фамилии по списку, и вы будете подходить к кафедре за вашим заданием, — продолжал мастер де Фогт. — Времени на ответ вам дается ровно час с момента получения вопросов. Как все сделаете — идете к нам и отвечаете. Тихо и спокойно. Всем все ясно?

Ученики промолчали. Даже если кому-то и не ясно было, вряд ли ему хватило бы смелости сейчас что-то спрашивать.

— Хорошо. Начинаем. Так… господин Анриэль есть среди вас?

Раздача заданий шла довольно шустро. Когда я услышал «свою» фамилию, то непроизвольно вздрогнул. Быстро вскочил со своего места и, стараясь не задевать других учеников, прошествовал к кафедре.

Мастер тер Шеррон зачитал мне пять вопросов, которые я наспех записал в тетрадь. Вне желания посмотрел на Териона — тот заданий никому не выдавал, просто следил за работой других преподавателей. На меня он вроде бы и внимания не обращал. Или только вид делал?