Элейн Каннингем - Водные врата (ЛП)

Схватка так увлекла ее, что она не заметила вновь прибывших Кринти. Внезапно несколько из них проскользнули на поляну, сформировав кольцо вокруг бойцов.

Сердце Тзигоны провалилось в сапоги. Кринти не позволят Маттео уйти, вне зависимости от того, победит он или проиграет. Она ничем не могла помочь ему, и ей только и оставалось, что наблюдать за его смертью.

Или могла?

Дамари утверждал, что песни Неблагих достаточно, чтобы обратить Кринти в бегство. Девушка надеялась, что он сказал правду.

Тзигона отошла от поляны и взобралась по скалистой стене на вершину небольшого утеса, чтобы ее песня металась между горами, не выдав укрытия девушки. Ее позиция открывала вид на сражающегося Маттео и большинство схваток в долине.

Тзигона осмотрела основное поле битвы. Три упавших корабля уже дымились. Тел павших было настолько много, что оставшиеся в живых воины едва передвигались среди них. Ей показалось, что большинство из выживших — Кринти. Несколько магических снарядов сорвались с бортов кораблей, так как битва сместилась из опасной близости, но большинство волшебников не решались атаковать сражающихся, опасаясь убить халруанцев.

Еще больше Кринти выходило из пещер, стекаясь к умирающей армии. Она могла заставить их сбежать. Нужно было лишь осуществить призыв и молиться о том, чтобы у нее остались силы изгнать темных фэйри, когда дело будет сделано.

Тзигона присела и начала напевать заклинание. Все горы вокруг нее отражали эхом песню Неблагих. Кринти в долине бросились наутек, но кольцо вокруг бьющихся джордайнов устояло.

— Верная, но не слишком умная, — произнес голос над ее плечом. — Граница тоньше там.

Тзигона развернулась и посмотрела в лицо Дамари Эксчелсору, и ее голос дрогнул от удивления. — Продолжай петь, — предупредил он ее, — но не совершай заключительных жестов. От этого зависит жизнь твоего друга.

Маг поднялся. От него исходило мягкое свечение, будто огонь маяка.

— Кринти! — выкрикнул он неожиданно ясным, звонким голосом.

Теневые амазонки развернулись в сторону новой угрозы.

— Сзади, — сказал он, драматично указав рукой.

Выслушав совет, Тзигона продолжила песню. Мерцающий туман затянул поляну. За его пределами, вырванное из непостижимых глубин, образовалось море темных фигур с пылающими черным глазами. Дамари схватил девушку за руку и потянул к завесе.

— Пусть джордайн уходит, а мы займемся темными фэйри, — произнес Дамари, когда он и Тзигона подошли вплотную к туману. — Уничтожь его и мы освободим их. — Словно показывая наглядный пример, он поднес удерживаемую руку Тзигоны ближе к завесе.

— Не делай этого, Тзигона! — взмолился Маттео и его слова смешались со звоном мечей. — От союза со злом не выйдет ничего хорошего!

Дамари оперся на девушку, подтолкнув ее так, что ее рука коснулась завесы, тем самым завершив заклинание.

Волшебство рванулось через нее. Мир вокруг Тзигоны потемнел. Сквозь тьму она увидела свой поразительно яркий образ, практически прозрачное тело, напоминающее хрустальных призраков болота Ахлаур. Ее кости пылали синим, а кровь в венах превратилась в лед.

Через мгновение это прошло, когда естественная сопротивляемость швырнула девушку на место, но содеянного было уже не исправить. Туман стал более прозрачным. Песня Неблагих становилась громче, торжествующий хор зла, слившийся со звоном мечей джордайни. Кринти сбежали, исчезнув в горах, как серый дым. Уголком глаза Тзигона заметила медно-нефритового эльфа, подбирающегося к источнику с грацией охотящейся кошки.

Источник!

Магическая сила выплеснулась водой, покалывая чувствительную кожу Тзигоны, словно пузырьки игристого вина. В этот момент она с ужасом все поняла.

Кива вернулась к водным вратам.

Тзигона не знала, каковы цели эльфийки, но одно она знала точно — если она их добьется, Маттео погибнет и Халруаа последует за ним. Отчаянно, но решительно, Тзигона запела, стремясь изгнать порождения тьмы и закрыть портал. Ее голос возвысился над пением Неблагих, как боевой кличь несостоявшегося паладина, и два заклинания сражались за превосходство, как и два джордайна внизу.

Могущественное волшебство сотрясало горы и обрушивало в долину скалы. Дамари попытался ускользнуть, но Тзигона крепко его схватила. Когда завеса приоткрылась, она бросилась в дыру, увлекая за собой колдуна.

Ее песня, пропитанная магией, разливалась из Неблагой Площади, словно столкновение топлива и пламени. Взрыв потряс горы и отбросил в сторону двух мужчин, оставшихся на поляне.

Ахлаур стоял опершись на коралловый обелиск, пристально смотря мимо пылающих нагромождений, через невидимые врата. По его расчетам луна, висевшая над Халруаа, была полной. Это было время силы, когда заклинания были более могущественными, и голод наполнялся тьмой и становился глубоким.

Гул далекого волшебства отозвался эхом через воду. Ахлаур откинул голову и глубоко вдохнул, словно моряк, проверяющий ветер на приближение шторма. Его чувства, невероятно обострившиеся за годы пребывания на Плане Воды, уловили далекий вихрь, быстро приближающегося смерча.

Магический смерч приблизился к нему, ведомый безошибочными инстинктами. Пузыри замедлились и рассеялись, освободив маленькую, стройную эльфийку. Она припала на одно колено и выставила обе ладони, положив одну на другую. В одной из рук покоился огромный, прекрасный изумруд, ценность которого измерялась состояниями дюжин королей и жизнями сотен эльфов.

Его губы сжались в замешательстве, когда он понял суть того, что она склонилась перед ним. Это было не то, чего ожидал маг. У эльфийки были все основания для мести, но она оказала ему надлежащее почтение и пришла не с оружием, а принесла ключ к свободе некроманта.

— Как это понимать, эльфийка? — спросил он.

Кива обратила на него взгляд своих янтарных глаз.

— Страна прибывает в кризисе, господин Ахлаур. Зеркало Богини разграблено, Кринти большими бандами бродят по северным землям, а Неблагие нашли способ прорваться через призрачные холмы. Мулхорандская армия приблизилась к восточной границе. Даже королева отвернулась от своих подданных, натравив на них металлических монстров.

Ахлаур еле сдержался, чтобы не засмеяться от восторга.

— Конечно, все это очень интересно, но какое отношение к этому имею я?

Эльфийка все еще протягивала драгоценный камень.

— Я могу вернуть нас обоих в Халруаа. Это очень необходимо, мой повелитель. Страна, и все кто в ней живут, будут уничтожены. — Когда она говорила это, ее тон стал злорадным, а искра безумия коснулась ее кошачьих глаз.