Вера Чиркова - Западня

Она сидела в высоком кресле у длинного письменного стола, бессильно положив на темную столешницу руки, и смотрела на приближающегося герцога невыносимо горьким взглядом.

— Что случилось, Мин? — чувствуя, как замирает от плохого предчувствия сердце, срывающимся голосом пробормотал Харн и осторожно прикоснулся ладонью к ее руке.

Слабое тепло, на миг охватившее запястье, согрело и душу, связь браслетов никуда не исчезла, Таэль по-прежнему его напарница.

— Ничего хорошего, — невесело хмыкнула тень, — феи сняли с меня заклятие ледяного сердца.

— И… как? — начиная понимать, насколько все скверно, пробормотал Хатгерн.

— Ничего, — отрицательно помотала головой девушка, и ее губы обиженно задрожали. — Я так надеялась… Прости.

— За что, любимая? — поразился он, вглядываясь в ее личико.

А потом не выдержал, обогнул стол и, осторожно обняв тень за плечи, прижал ее голову к своей груди.

— Мы что-нибудь придумаем, только не плачь, — бормотал он тихо, гладя упругие шелковистые завитки и незаметно касаясь их губами.

— Я уже не первый день думаю, все способы перебрала… — безнадежно выдохнула Таэльмина. — Приворот или зелье — это обман самих себя, а без любви… я не могу. Вдруг потом, когда уже появятся дети, возникнет какой-нибудь красавчик, и я начну краснеть и заикаться, глядя на него, или писать записки, умоляя о свидании.

— Я его просто убью, — свирепо рыкнул герцог и, тяжело вздохнув, смилостивился, — или подкуплю.

— Как с тобой легко, — благодарно всхлипнула тень и, спохватившись, осторожно отстранилась. — Сейчас сюда придут Ганти и Бенфрах, я приказала домовым немного задержать их в соседней гостиной.

— Таэль, но ведь тебя никто не заставляет выходить замуж немедленно? — не желал сдаваться герцог. — Или все же…

— Нет, не заставляют. Я и сама решила отложить это событие лет на десять, слишком много дел. Правда, некоторые советники думают иначе, — государыня колко усмехнулась, — но таких мой венец отбрасывает на несколько шагов. Это третий артефакт из тех, которые связаны с моим браслетом. И с твоим, как я думаю. Но я хотела поговорить о другом — что творится у тебя в Крисдано? Драконы здесь почти не появляются, а Зрадр не ходит в герцогства и потому якобы ничего не знает.

— А чем занимается этот рыжий прохвост здесь?

— Он теперь директор нашей школы по развитию магических способностей. Ты же помнишь, тут у каждого может появиться какой-то дар. Но мы говорим не про него, а про Крисдано.

— Там все уже в порядке, — отмахнулся Хатгерн, не желая портить встречу с ней обсуждением проблем далекого теперь герцогства. — Я оставил в герцогстве наместниками преданных друзей и решил перебраться сюда. Ты же не прогонишь?

— Как ты мог такое предположить! Я буду очень рада, но, боюсь, тебе придется очень тяжело. Надежды на чудо у нас нет.

— Ничего, главное, ты не против.

— Нет, и пост главного советника — твой, — твердо объявила Таэльмина и украдкой вздохнула. Видят боги, она хотела бы видеть его совсем на другом месте…

— Пусть будет так, как ты хочешь, — не стал отказываться Хатгерн, увидев в этом предложении прежде всего причину неотступно быть рядом с нею.

А о проклятом заклинании ледяного сердца он сам расспросит драконов, а если нужно будет, и фей. Почему-то ему кажется, что с этим ритуалом дело обстоит далеко не так просто, как они объяснили Таэльмине.

— Оказывается, кабинет государыни тут, — весело произнес Ганти, вместе с Бенфрахом входя в комнату, и окинул лица друзей цепким взглядом, — а мы сидели в пустой гостиной.

— Извините, наверное, домовые напутали, — слукавила Таэль, ничуть не сомневаясь, что никого обмануть ей не удалось.

Как всем отлично известно, у домовых безукоризненная память.

— Возможно, — согласился Бенфрах, — но нас приглашали на беседу?

— Просто поздороваться. Я так рада, что вы все пришли! Ила! Всем советникам нужны просторные постоянные покои, поближе к моим комнатам… Я надеюсь, вы не откажетесь?

— Разумеется, нет, — усмехнулся Ганти и заинтересованно скосил глаза на герцога.

— Сударь Хатгерн Крисдано получил пост главного советника, — правильно поняв его взгляд, сообщила тень. — А сейчас вы можете осмотреть свои покои и умыться. Через час в столовой первого этажа торжественный обед в честь новичков.

Хатгерн уходил из кабинета Таэльмины с неохотой, после разлуки его тянуло к ней стократ сильнее. Руки, на краткие мгновения обретшие возможность обнять худенькие плечи, не хотели забывать их тепла, а его губы помнили упругость и запах ее локонов.

Даже усталость куда-то отступила, и, едва бросив беглый взгляд на выделенные ему покои, Хатгерн вышел прочь, желая посмотреть, где живет Таэльмина. Ну и оглядеться.

— Куда идешь? — нарушил планы герцога звук знакомого голоса, а появившаяся из-за ближайшей драпировки рыжая грива подтвердила подозрения герцога.

— Осматриваюсь, — пожал плечами Хатгерн, изучая сердитую физиономию дракона. — А почему ты интересуешься?

— Иди за мной, да поживее! — приказал Зрадр и ринулся в сторону дальней двери.

Спорить с драконом, так много сделавшим для его герцогства и для него самого, Харн не стал, хотя вовсе не желал никуда идти. Вскоре они вышли на лестницу, ведущую в сторону тыльной части внушительного дворца. Вернее, выскочили, дракон бежал впереди, как мальчишка, стащивший на кухне туесок с засахаренными вишнями, и герцог поневоле старался не отставать. Успел убедиться — по всяким пустякам драконы так не носятся.

Дверь на улицу распахнулась как-то неожиданно, обрушив на беглецов ослепительную белизну свежевыпавшего снега и легкий морозец, но дракон даже не приостановился. Помчался прямиком к заснеженной беседке, прыгая по пушистым сугробам, еще не смятым ничьей ногой.

— Здесь, — бдительно оглянувшись, объявил Зрадр, останавливаясь у ступенек. — Внутрь зайдем или прямо тут поговорим?

— О чем? — насторожился Харн.

— О Таэльмине, о ком же еще, — едко фыркнул дракон. — Как мне сказали, ты решил принять пост главного советника.

— Хорошо работают твои шпионы, — похвалил Хатгерн, незаметно поежившись, холод начинал понемногу заползать под колет и в рукава кашемировой рубахи.

— Не шпионы, а друзья, которые беспокоятся за государыню. Про тебя я не говорю, ты мужчина и как-нибудь справишься со своими проблемами. А она девушка, и хотя ее долго и упорно учили быть выносливой и терпеливой, но никто из нас даже не предполагал, что ей придется подвергнуться длительным пыткам.

— Каким еще пыткам, — нахмурился Хатгерн, — ты о чем?

— Снова о Таэльмине, — съязвил Зрадр, — мы ведь ощущаем ваши эмоции, не забыл? Когда ты сегодня снял шапку, в меня словно нож вогнали, такая резкая была боль. В тот момент Таэль тебя узнала. И теперь каждый день будет чувствовать эту боль и вину, она ведь невероятно совестливая, думает, будто разбила тебе жизнь.