Сергей Боровский - Ай

При этом он совершенно не выглядел испуганным или озабоченным.

- Опять ваши штучки? - утвердительно спросила Юля.

- Мои? Да ты за кого меня принимаешь? - Дядя стал нервно мерить шагами небольшое пространство, отделявшее их от соседней машины. - Даже не знаю, чем заслужил такое твоё отношение. Нет, я не ангел, признаюсь, но чтобы вот так.

И он решительно направился куда-то вдоль пробки. Юля настороженно проводила его взглядом, но приказала себе, несмотря ни на что, оставаться в машине и ждать развязки. За окном уже в полную силу кипела жизнь: запасливые достали провизию, чтобы подкрепиться, кто-то вытащил раскладные кресла, какая-то мамаша усаживала ребёнка на горшок, на обочине развели костёр, и через некоторое время оттуда потянуло запахом шашлыка. Появились откровенно выпившие граждане, и шум стоял, как на оживлённой городской улице в разгар дня. Затем где-то вдалеке громыхнуло, и лица граждан озарились бликами. Юля в тревоге высунула голову в окно.

Над горизонтом повисли фонтаны фейерверка. За первым залпом последовал второй, затем третий... Мимо прошла парочка красивых девушек, обнажённых по пояс. И юбки у них были, кажется, жёлто-зеленого цвета.

«Приехали! - сказала себе Юля. - Мы в Бразилии!»

Подтверждая её слова, донеслись звуки самбы. Или румбы — кто их разберёт. Заложники хайвэя понемногу стали пританцовывать, и очень скоро всё здесь окончательно перетекло в стадию праздничного карнавала. Внутренний голос шептал Юле оставаться на месте, но любопытство в очередной раз взяло верх. Она вышла из машины, с удовольствием потянулась, разминая затёкшие мышцы. Что-то мягко приземлилось ей на голову, и она догадалась, что это венок. Зеркало это подтвердило.

Значит, она опять провалилась в сон. Вернее, в ту его разновидность, из-за которой она сегодня ругалась с дядей и хамила матери. Господи, да просыпалась ли она вообще после пересечения границы!

Пройдя с полкилометра вдоль дороги, Юля вклинилась в толпу, чем-то возбуждённую, где ей пояснили, что ожидается представление. Действительно, чуть поодаль полным ходом шло сооружение сцены. Опытные рабочие на глазах ликующей публики разворачивали переносную платформу, устанавливали стойки для прожекторов, подсоединяли длиннющие кабели. Весь процесс занял у них полчаса, не дольше. Появились музыканты, пробующие звук, и тут толпа взревела. На сцену выскочил мужчина абсолютной худобы и сразу запел. Юля не знала ни музыки, ни исполнителя, но что-то ей подсказывало, что имя его широко известно в определенных кругах.

- Кто это? - прокричала она прямо в ухо танцующему рядом парню.

Тот предсказуемо наградил её презрительным взглядом, но всё же ответил:

- Мик Джаггер, милашка!

Ну да, конечно. Слышала про него от мамы. Да ещё есть такая дискотечная песня про то, как нужно двигать собой наподобие Джаггера. Так вот ты какой, кумир 60-х. Для своих лет он двигался и пел действительно неплохо.

После первой песни, в которой он жаловался, что не может достичь удовлетворения, Джаггер взял в руки микрофон и объявил публике, что не оставит народ Америки в беде. Пока идут восстановительные работы, он и его группа будут петь. А когда их покинут силы, то за кулисами у них припасены ещё кое-какие сюрпризы.

И без того заведённая толпа пришла в сущее неистовство.

Однако время шло, а у мистера Джаггера никак не получалось устать — он скакал, как заводной, увлекая за собой публику и партнёров по сцене. Юлина футболка стала совершенно мокрой от пота, волосы потеряли всякий намёк на прическу. Но самым интересным из всего многообразного спектра чувств было то, что ей совершенно не хотелось прекращения сна, хотя она точно знала, что это всего лишь иллюзия.

- Я не хочу просыпаться! - закричала она.

То ли она собиралась закрепить эту мысль в себе, то ли призвать в свидетели окружающих. Какой-то толстяк без верхней половины одежды показал ей большой палец. Пьяная вдрызг перезревшая блондинка истерично захохотала. А на сцену вдруг выбежал «дядя Боря». Они с Миком обнялись, словно закадычные друзья, в чём не было абсолютно ничего удивительного — ведь Алекс сказал, что дядю знают все. Не соврал, значит. Они дуэтом исполнили «Back In USSR» и что-то ещё более забористое на испанском языке.

- Это мой дядя, - похвасталась Юля тому парню, что сказал ей про Джаггера.

Ей показалось, что хвастовство такого рода здесь вполне уместно и прилично. Парень посмотрел на неё с недоверием. Впрочем, возможно и с деланным.

- Докажи! - потребовал он.

- Легко, - без обиды отозвалась Юля.

Схватив парня за руку, она потащила его за собой. Люди благодушно расступались перед ними. У самого края сцены она сложила ладони рупором и позвала:

- Дядя Боря!

Это в реальности он бы её не услышал, а тут, во сне, пожалуйста — мгновенно подскочил к ней, оставив Мика продолжать монологи и пение.

- Вот этот человек, - Юля взяла за шкирку парня. - Не верит, что мы родственники.

- Что даёт ему такое право? - откликнулся весело дядя и игриво приложил палец к губам. - Скажу тебе по секрету: он просто придуривается.

- Да?

- Уверен. Ты посмотри на него.

Юля повернула голову и обомлела — парень, чья рука была захвачена ею, превратился в того самого Кевина, голова которого покорно ожидала отрывания. И даже прыщик на кончике носа никуда не делся, а дозрел ещё больше.

***

Ночь закончилась так, как Юля меньше всего хотела — она проснулась в постели у себя в спальне дядиной квартиры. И произошло это мгновенно, как будто кто-то выдернул шнур из розетки. Значит, так оно будет всегда. Ничего не поделаешь, нужно привыкать.

В соседней комнате раздавались голоса. Впервые с момента приезда, просыпалась она не в пустой квартире. Что-то это должно было означать. Переход на какой-нибудь второй уровень что ли. Она истово надеялась, что когда-нибудь все её теперешние приключения перестанут быть для не тайной, и всё объяснится каким-нибудь рациональным образом.

Юля не стала приводить себя в порядок, а просто накинула халат и вышла к гостям.

Знакомые лица! Понятное дело, дядя здесь, тоже в халате, с «коктейлем». Лиз, одетая сегодня, как заядлая московская тусовщица, и вымазанная помадой невероятного цвета — под стать ногтям. Кевин расстарался: облачился в одежду металлиста с цепями и ржавыми блямбами, а на голове соорудил зеленый гребень. Ну, и все прочие, игравшие в «клетки», соответствовали им. И даже мужик из музея с пышными усами был здесь, и бомж-гитарист Алекс, и пьяный ветеран неизвестной войны.

- Принцесса проснулась! - крикнул кто-то, и все повернулись к Юле, приветственно замахав руками.

Что ж, если принцесса, то нате вот вам для поцелуя руку. Юля неспешно и с достоинством обошла всех по кругу, и никто не отказался припасть губами к её теплой ото сна коже. И растрёпанные волосы не мешали, и халат был в самый раз. Дядя не стал исключением, но задержал руку племянницы в своей намного дольше остальных. Его взгляд был полон обожания, показалось даже, что в нём блеснула одинокая слеза умиления.