Сергей Боровский - Ай

- Дядя Боря, может хоть сегодня обойдёмся без сновидений. А то мне рассказывать подружкам будет не о чем, когда вернусь — засмеют.

- Что нам подружки, - отмахнулся дядя. - Пограничники — вот кого стоит опасаться. Но мы выпишем им справку — отстанут.

Работал телевизор, который, впрочем, никого не интересовал, но Юля краем глаза заметила, что идёт выпуск новостей, показывающий вчерашнюю катастрофу над аэропортом. Сновали рабочие, разгребающие завалы, урчала техника, корреспонденты с выпученными глазами тараторили что-то без умолку. Потом показали интервью с Миком Джаггером. Он сказал, что пожертвовал миллион на восстановительные работы.

- Меньше, чем «Солсби» предлагал за вашу пустоту, - сказала Юля пышноусому.

- Жадина! - отозвался тот. - Но поёт проникновенно.

И ещё с экрана прозвучали слова о том, что, на удивление, человеческих жертв нет. Погибла лишь одна зебра, ночевавшая на товарном складе. Юле стало ужасно жаль незаслуженно пострадавшее животное. Но тут же другая мысль пришла ей в голову: что всё можно исправить, и день сегодняшний будет именно таким, каким она захочет его видеть, и растянется он, насколько хватит фантазии. Она не будет плыть по его течению, но сама придумает его и воплотит.

- Ко, скажи честно: мы эльфы?

Пробный шар наполовину удался. Дядя проглотил «Ко» без возражений. Что же касается сути самого вопроса, то в квартире поднялся гвалт и посыпались шуточки по адресу дяди, одна обиднее другой. Будто он задурил голову бедной девушке, заморил её голодом, замучил бесполезными знакомствами с бомжами и прочими неудачниками.

- Ладно, ладно, - отмахнулся тот. - Лучше скажите, чем сегодня займётесь.

Никто не успел и рта раскрыть, как Юля произнесла:

- Давайте сходим в зоопарк.

Возникла неловкая пауза.

- Разве же это интересно — смотреть на животных за тюремной решёткой? - пробормотал Алекс.

- Вы меня не поняли, - возразила Юля. - Мы пойдём туда в виде самих животных и смотреть будем на людей. Чур я буду зеброй!

Такой нестандартный поворот дела вызвал всеобщий восторг и неразбериху. Все стали выбирать себе подходящий облик и обсуждать вид транспорта, каким надлежало воспользоваться.

- Никаких электричек! - категорично заявила Юля. - Полетим на воздушном шаре!

- В один не поместимся, - усомнился персонаж, выбравший для себя слона.

- А мы полетим туда в человеческом облике. Переоденемся на месте.

Положительно, она была сегодня в ударе. Предложение приняли единогласно, заказали по телефону вертолёт, упаковали едой и напитками парочку рюкзаков — а то там, в зоопарке, дорого. До Бронкса долетели в считанные минуты и без приключений, разве что Кевин уронил на город один из рюкзаков. Но он клялся, что сделал это нарочно, чтобы сбросить балласт, и его тут же простили.

Шар приземлился прямо на территории зоопарка — так решили, чтобы не покупать билетов и избежать ненужных объяснений с охраной. И каждый отправился по своим делам.

Вольер с зебрами Юля отыскала быстро, зашла через калитку и «переоделась». Смотритель, мужчина лет сорока в рабочем комбинезоне, выпучил на неё глаза, пересчитал подопечных зверей и, видимо, удалился совещаться с начальством по поводу неожиданного приплода. А Юля тем временем выяснила, что зебры не понимают человеческого языка и своего не имеют. Общаться с ними приходилось только жестами и звуками, поэтому она предпочла им людей. Встав у самой сетки, она начала клянчить еду, изображая на не очень приспособленной зебриной морде различные чувства, поднималась на задние ноги, а передние копыта прикладывала к голове, будто солдат руку к пилотке. Угощения посыпались со всех сторон, хотя это и было запрещено многочисленными табличками на двух языках. Вернувшийся смотритель принялся ругаться и спорить с людьми, но они апеллировали к несчастному виду животного и продолжали нарушать правила. Смотритель бегал туда-сюда перед вольером, и Юля, не выдержав соблазна, подставила ему подножку, просунув копыто в неисправную ячейку сетки. Упавший человек посмотрел на неё, не поднимаясь с земли, и Юля увидела в его глазах ужас понимания происходящего. Ничего, вечером смоет впечатление пивом.

Дальше оставаться в вольере она не видела смысла. Тем более, что съела она очень много — не потолстеть бы. Повозившись немного со щеколдой (копыта — очень неудобная вещь для тонкой работы), Юля открыла дверь и пошла прогуляться.

У клетки с шимпанзе стояла огромная ревущая толпа, в чём не было ничего удивительного — эти милые проказники умеют развеселить людей своим отвязанным поведением. Но сегодня тут устроил бенефис Кевин. Он за короткий промежуток времени умудрился стать вожаком стаи, подчинил себе самых агрессивных самцов, а потом занялся дрессировкой подчинённых: выклянчил у кого-то банан, соорудил хлыст из верёвок и с помощью политики кнута и пряника стал отрабатывать цирковые трюки. У него хорошо получалось, поскольку между дрессировщиком и обезьянами существовало повышенное доверие и понимание по причине принадлежности к одному виду. Если бы у Юли были руки, она бы хлопала громче других.

Слон и бегемот развлекали публику, бросаясь со скалы в водоём. Жираф залез на дерево и оттуда кукарекал. На хвосте павлина, разложенном веером, явно просматривались вальты, дамы и тузы. А по зоопарку тем временем стали бродить различные животные (включая хищных львов и тигров), будто бы сошедшие со страниц книги «Свидетелей Иеговы». Внимания на них никто из людей не обращал, да и они на людей тоже. Большинство клеток оказались распахнутыми настежь, но даже смотрителей это не волновало. Вновь прибывшие удивлялись только поначалу, но потрепав леопарда по холке, понимали, что так здесь заведено, и шли получать удовольствие от игры в жмурки с медведями и росомахами.

***

К полудню компания выдохлась от трудов и перебралась в Макдональдс подкрепиться. Правда, уже в облике человеческом. Делились впечатлениями, жевали извлеченную из рюкзака еду. Заказывали и печально знаменитые гамбургеры, но тут же превращали их во что-нибудь другое, более съедобное. Алекс сотворил себе традиционную американскую индейку, символ Дня Благодарения, и сам съел её целиком. Он очень проголодался, пребывая в теле шакала — сгнившее мясо ему категорически не понравилось. А Юля, наоборот, к еде не притронулась. Она не ощущала тяжести съеденных накануне угощений, но сам вид еды ей почему-то был противен.

Она решила отлучиться в уборную и посмотреть на себя теперешнюю, так сказать, со стороны. Зеркало предложило ей приятной внешности девушку, несколько, правда, потрёпанную и излишне возбуждённую. Набрав полные ладони холодной воды, она окунула в получившийся миниатюрный водоём лицо и продержала его там, пока вода не улетучилась сквозь пальцы. Сколько же всё-таки дополнительных усилий приходится прикладывать женщинам, чтобы выглядеть более-менее сносно. А тем же зебрам не нужно тратить полжизни на туалет — всегда в форме. А амёбам?