Максим Сиряченко - Чумные

Юноша не видел. Священник улыбался.

Нил был ужасно взволнован и напуган. Ужаленный охотник-траппер лежал на операционном столе. Священник тоже выглядел мрачно и взволнованно. Он старался. Однако почти сразу после того, как он изложил всю ситуацию, Ванесса взяла со стола один из флаконов, и взволнованность Мартина вместе с его притворной мрачностью стали подлинными.

Девушка с трудом откупорила старую пробку и капнула несколько капель в рот Андора. Влила следом полчашки воды. Ничего не происходило, время шло. Судороги ослабли через пять минут, через семь полностью прекратились. Андор лежал на столе, остекленевшими глазами глядя в потолок. Если бы не поверхностное поднятие и опускание груди, свидетельствовавшее о дыхании, можно было бы подумать, что пожилой траппер мертв.

— У него будет еще немного времени. — Сказала Ванесса, когда убедилась, что состояние отца Нила стабильно. — Это, конечно, не лекарство, но это лучше, чем смерть через десять минут. Вы своевременно принесли его сюда.

Внутренне улыбнувшись, Мартин кивнул ученице лекаря. Слова «это не лекарство» сняли большой груз беспокойства с его души. Не полностью, в таком месте, как дом лекаря, церковнослужителю не могло быть спокойно. В нем было несколько умерших от чумы, в том числе и один растерзанный стражник. Вскрытие не проводилось, лишь бегло устанавливалась причина смерти, которая никогда не выглядела двусмысленной. Филипп большую часть дня проводил в патрулировании вне стен дома или в поисках лекарства, за алхимическими машинами, бумагами и образцами препаратов. К счастью, кто-то один всегда был дома. Что касается Церкви, монахи не стали организовывать лазарет для больных чумой из-за повышенной агрессивности последних. Всех зараженных отправляли в больную северную часть деревни.

— Десять минут? — Спросил Нил с удивлением и легким страхом.

— Господин священник достаточно точно описал крапчатого скорпиона. — Кивнула девушка. — Ты сам знаешь, его яд смертелен. К счастью, он воздействует на мышцы тела, а не на нервы. Сначала немеет область, куда был нанесен укус, затем парализует судорогами все тело, при этом человек продолжает чувствовать страшную боль от сильнейших мышечных спазмов. Примерно через десять-пятнадцать минут останавливается сердце. Я дала твоему отцу лекарство от мышечных спазмов и непроизвольных сокращений на нервной почве. Помнишь, у нас был один дерганый?

Нил кивнул. Ванесса сама хорошо его помнила. И хоть расстройство того бедняги, умершего от лихорадки, было нервным, изучение его болезни и недуга на протяжении столь долгого времени дало результат. Девушка не смогла излечить врожденный дефект нервов, зато нашла препарат от жутких мышечных спазмов и частично от эпилепсии. Он прекрасно подходил для обездвиживания человека и чем-то походил на яд крапчатого скорпиона, но вместе с тем был полной его противоположностью. Яд ускорял все процессы в теле и сковывал мышцы в судорогах, а препарат Ванессы успокаивал, замедлял процессы и расслаблял мускулы, так что те становились мягче размокших тряпок. Тело полностью расслаблялось, а сердце билось раз в шесть секунд. Если какие-то побочные эффекты и имелись, то они были не так страшны, как смерть.

— У меня сохранился бутылек с тех времен. Никогда не оставляю его пустым, часто выручает.

— Ты сказала, что это не лекарство. — Ненавязчиво влез Мартин. — И как тогда быть? Где достать лекарство?

— В том-то и дело, что противоядия у меня нет. Препарат от яда крапчатого скорпиона очень труден в изготовлении, быстро распадается на иные вещества и становится бесполезен. Ингредиентов у меня тоже нет…

— Ты сказала, что у него еще есть время? — Взволнованно спросил Нил.

— Двадцать часов от силы, если препарата хватит.

— А другими способами ты успеешь вывести яд?

— Я постараюсь вывести тем, что под рукой лежит, но это уже народная медицина. От укусов ос и пчел она помогает, от укусов скорпионов — нет. Мне жаль, Нил, правда, но у твоего отца мало шансов пережить этот укус.

Повисло молчание. Нил стоял рядом с отцом и сжимал его ослабевшую руку в ладонях, девушка стояла рядом в коротком кожаном плаще длиной до середины бедер и с висящей на груди маской лекаря. Одета она была почти так же, как Филипп, разве что чуть более со вкусом. Сказывался девичий характер и желание подчеркнуть лучше стороны. Она стояла рядом, не зная, стоит ли говорить что-то, утешать или вселять надежду, потому молчала. В этот момент Мартин решил, что его присутствие здесь вовсе не обязательно.

— Я покину вас. — Сказал он, прервав наступившую тишину. Нил посмотрел на него, как будто чего-то ожидая. Священник почерпнул из этих глаз больше, чем смел ожидать. И у него не оставалось сомнений, что если он встанет под дверью и будет слушать…

— Я все сделаю. — Донесся из-за закрытой двери голос Нила, стоило священнику захлопнуть за собой дверь. Его слова заглушили шаги удаляющегося священника, которых не было. Мартин стоял, прильнув к двери ухом. — Все, слышишь?

«Слышу, — подумал Мартин и усмехнулся, — слышу, малец, еще как. И даже увижу, если наклонюсь до замочной скважины».

— Просто скажи, что нужно сделать, чтобы мой отец жил, я сделаю это.

— Не в этом дело, Нил, дело во времени. — Раздался голос девушки. — Препарат нужно готовить из «чертового пальца», что растет на болотах недалеко отсюда, но перед этим его нужно настоять в спирту… Минимум несколько лет. У твоего отца, Нил, нет этих лет.

— Нет, нет… Не может такого быть. Не может!

— Мне жаль.

— Послушай… А тот твой старый дом? Ты ведь столько всего оставила прямо там. Не может там быть этого «пальца»?

После этих слов юноши Ванесса как будто проглотила язык. Священник готов был поклясться, что видел, как она побледнела.

— Ванесса, жизнь моего отца зависит от твоих слов. Пожалуйста, не ври мне, если это у тебя на уме. Я же никогда тебе не лгал.

— Знаю. Я не буду тебе лгать, я и не собиралась. Просто я на самом деле очень старалась забыть о своем старом доме… И забыла.

— Этот «палец» может быть там?

— Нил, ты не понимаешь, о чем просишь…

— Просто скажи мне: да или нет?

— Он там есть. Но послушай…

— Тогда я иду туда.

— Нил!

Мартин нагнулся до скважины и заглянул внутрь. Было видно немного, но того, что он видел, было достаточно. Ванесса схватила рукав Нила, хотя юноша еще даже не собирался уходить. Несколько секунд стояла тишина. В ее взгляде был страх, и по тому, как рука девушки сжимала рукав Нила, священник понял, что этот страх искренний. Попалась, сука.

— Нил, ты в своем уме?? — Она почти кричала от злости и отчаяния. — Мой старый дом в северной части. Там повсюду чумные, тебя разорвут!