Татьяна Зингер - Чтица Слов

— Иттан! — радостная сверх меры девушка (видимо, решила, что отец линчует непутевого сына) почти кинулась к нему, но матушка положила на острое плечико ладонь.

— Он подойдет сам, — вымолвила с легкой усмешкой. — Ты выбрал очень симпатичную, но невоспитанную невесту. Буду обучать её манерам. Деточка, возьми дальнюю вилку и дальний нож.

Тая зарделась до кончиков волос, покраснел даже носик пуговкой. Она и раньше казалась сущим ребенком, а теперь напоминала фарфоровую куклу. Но разве бывают у кукол недетские морщинки на лбу и в уголках губ?

Иттан сел по правый локоть от неё. Перехватил миниатюрную ладошку. Сжал пальчики.

— Спасибо, матушка, за то, что приняла нас! — Он отсалютовал бокалом, полным белого вина.

Тая бессловесно закивала. Маменька по-свойски подмигнула, а тетушка Рита промокнула платочком сухие глаза.

… Изучать Таю, такую привычную и знакомую, но позабытую за время разлуки, было непривычно и до боли мучительно. Вот бы скорее стянуть с неё неудобное платье, вцепиться зубами в чулки и стащить их. Но нельзя. Нужно вспомнить. Дать привыкнуть рукам и сердцу. И подавать тьму, которая туманила взор.

Пальцы пробежались по позвоночнику как по струне. Надавили на чувствительную точку на пояснице, и Тая выгнулась как кошка. Выдохнула.

— Какое глупое платье, — пробурчала она, оттягивая ворот. — И тяжеленое! Я в нем похожа на дурочку. Можно я буду ходить в штанах?

Иттан засмеялся.

— Мне очень нравится и твое глупое платье, и вся ты.

Тая засмущалась и, находя своими губами его, заключила:

— Придется носить платья.

… Лекарь обследовал Иттана и Таю и прописал им утомленному организму покой и отдых. Матушка восприняла это по-своему, потому купила две путевки в «Лазурь», магический курорт для самых богатых. Побережье, голубое небо и глубокое море были полностью воссозданы колдунами за чертой города. Курорт охранялся едва ли не целой армией, а день в его стенах могли позволить себе немногие.

Волны-барашки ласкали берег и уносили на глубину желтоватые песчинки. Услужливые лакеи подносили коктейли в высоких бокалах и подносы с заморскими морепродуктами. Тая сама не верила своему счастью. Она наотрез отказывалась входить в воду. Заплакала, когда волны утянули её за собой. Едва не задохнулась. Но потом привыкла и даже нырнула в море с головой.

Они лежали на песке, обнявшись. Тая обводила пальцем капельки воды на груди Иттана.

— А почему никого нет? — спросила, окинув взглядом побережье.

— Ну, отдых тут очень дорогой, — хмыкнул Иттан, притянув девушку к себе.

— Как корова? — опасливо предположила Тая.

— Как стадо коров, — поправил Иттан, а девушка задохнулась от ужаса.

— Уйма денег! И мы будем жить тут целую неделю? Нас не выгонят?

— Не посмеют, всё оплачено. Поверь, легче согласиться, чем переубедить мою матушку.

— Но ты ведь не исцелишь водой ту самую болезнь? — Тая положила ладошку ему в область сердце.

Иттан поскучнел.

— Нет, но всё будет хорошо. А сегодняшний день принадлежит нам.

После они забрались на глубину, где долго целовались, а искусственные волны накрывали их с головами, и во рту оставался привкус соли. Тая обхватила Иттана ногами, он держал её на весу, оглаживая талию и бока и восхитительно щекотал ключицы пьяным дыханием.

Иттан думал только о той, которая наконец-то принадлежала ему. Которую полюбила матушка и принял отец. Которая скоро станет его женой. И тогда, когда тьма поглотит разум Иттана, никто не посмеет изгнать Таю из дома. Пока же он будет сопротивляться.

Не признаваться же ей, что его уже вторую неделю мучают чужие голоса в голове.

В этом доме никогда не утихали голоса. Причитала матушка Иттана, недовольная сущими мелочами; громыхал взбешенный по любому пустяку граф Берк-старший. Переговаривались шебутные служанки. Шум, порой оглушающий, был каким-то неправильным, раздражающим. Тая всегда считала, что в богатых имениях царит тишина. Ну зачем аристократам суетиться, когда и так всё хорошо? Денежки греют карманы, в садах цветут розы, над головой всегда есть крыша, а в очагах горит пламя.

Но они ругались, перекрикивались, куда-то спешили, вызывая головную боль. Иттан не вписывался в их компанию. Он был, как и всегда, молчалив и угрюм. На обедах обходился малозначащими фразами. Не спешил обсудить свежую сплетню за чашечкой чая. Чаще — укрывался с Таей в комнате и часами читал книги.

В их спальне никогда не повышали голосов.

Сейчас Тая разлеглась на таком мягком ковре, что ступать боязно — утонешь; сложила руки на животе (служанка по секрету сказала, что будущей графине не престало лежать на полу, но Тае было глубоко плевать), а Иттан уткнулся в очередной занудный магический талмуд. Тая их даже читать не могла — рот сводило от зевоты.

— И всё-таки… — весело начала она. — Оно тебе надо, жениться?

О свадьбе он во всеуслышанье заявил за семейным обедом: да, они женятся, и как можно скорее. Графиня благословила их, граф скрипел зубами, но не спорил. А когда Тая полюбопытствовала, к чему такая спешка, Иттан ответил: нельзя привести в дом женщину и просто так спать с ней в одной комнате. В богатых домах так, видите ли, не принято.

— Надо, — ровно бросил Иттан, не отрываясь от текста. — Всем хорошим мальчикам надлежит когда-нибудь остепениться, рано или поздно. Так почему я не могу заняться этим сейчас?

— Но на мне? — Тая повернулась на живот и подперла щеки ладонями. — Я не вписываюсь в образ дамы из высшего общества.

Нет, ну правда же! Такую, как она, можно полюбить (пусть и с натяжкой), но женятся на других — на холеных и правильных, на умных и обворожительных. Таю взялись обучать манерам и этикету, и прочим унылым штуковинам. Но, должно быть, обучение не заладилось.

Иначе бы сейчас она не валялась на полу в штанах и мужской рубашке.

— И не должна. Будь собой, я тебя такой люблю.

Она закатила глаза.

— Ну а как же все эти короли и высшие маги, советники, какие-то дядьки и тетки, которые презрительно кривят губы, когда видят меня, такую всю неправильную?

— Тая, — он со вздохом отложил книгу, — прошу тебя, учись не замечать никого из этих напыщенных дурней. Общайся с ними ровно, здоровайся, улыбайся. И всё. Большего от тебя не требуют.

Звучало настолько скучно, что Таю перекосило.

— А если я не хочу? — Она легко вскочила на ноги и подкралась к Иттану сзади. Обхватила его плечи и легонько укусила за шею. — Я с тобой быть хочу, и всё тут.

— Тая… — Иттан погладил её ладони. — Я не всегда буду рядом. Понимаешь?

Прозвучало слишком… легко. Будто на завтрак пригласил или погулять. Что значит «не всегда»? Неужто он помирать собрался?! Нашел время!

Но высказать недовольство ей не позволили. Иттан обернулся и, встряхнув Таю как тряпичную куклу, смял её губы поцелуем. После потер глаза (как тер раньше) и откинулся на спинку стула.