我是多余人 По Ювэнь - Древняя техника усиления

— То есть ты говоришь, что мои слова ничего не стоят? — лицо юного господина похолодело.

— Хорошо-хорошо, мы уже возвращаемся. Все, возвращаемся! — Ван беспомощно бросил взгляд на юного господина и удалился.

— Доктор, вы видите…

— Что ж, неплохая работа, теперь вы можете идти, я очень занят! — Цин Шуй лениво перебил юного господина, который от этих слов застыл там, где стоял.

— Доктор, я действительно очень сильно прошу вас о помощи.

— Есть три случая, когда я не провожу консультации. Сегодня вам не повезло, — сказал Цин Шуй и взглянул на У-Шуан, которая вот-вот расхохоталась бы.

— Ах! Доктор, вы не могли бы мне сказать об этих трех случаях? Тогда я приду, когда вы будете свободны, — прямо спросил юный господин.

— Первый случай: когда я разговариваю с красивыми девушками. Второй случай: когда пациент мне неприятен. Третий случай: когда я в плохом настроении. К сожалению, сегодня ваша удача отвернулась от вас — вы подошли под все три случая, — Цин Шуй даже не открыл глаза, когда говорил.

Юный господин глупо стоял тут, пока У-Шуан разрывалась от смеха, глядя на его подавленное лицо.

Постепенно юный господин стал «успокаиваться», когда пораженно смотрел на смеющуюся У-Шуан. Его сердце затрепетало.

— Прекрати пялиться на мою женщину. Осторожно, пока я не выкинул тебя отсюда, — легкий голос дошел до ушей юного господина. — А!

— Ай, я ничего не имел ввиду, просто ваша жена — очень красивая. Это было ненамеренно! — неловко ответил юный господин.

Вэньжэнь У-Шуан, пораженно ахнув, подняла глаза на Цин Шуй. Сердце Цин Шуй забилось быстрее, когда он понял, что она не опровергла слова юного господина. По всей видимости, она не видела в этом необходимости.

— Доктор, я…

— Хорошо, если вы хотите, чтобы я вылечил ваш недуг, тогда через полмесяца принесите несколько 2 000-летних трав, тысячелетний женьшень и тысячелетний снежный лотос. Помните об этом, а иначе — не беспокойте меня. Я только даю вам шанс. Кстати, ваш недуг могу вылечить только я. Вам больше не нужно ничего говорить, пожалуйста, возвращайтесь, — улыбнулся Цин Шуй.

Уважение мелькнуло в глазах юного господина, перед тем как он поклонился и ушел.

— Ты хочешь сказать, что знаешь, какой у него недуг? — недоверчиво спросила У-Шуан.

— Хе-хе, он родился с недостатком элемента Ян в организме. Его мужское достоинство неспособно становиться твердым, поэтому он не способен насладиться радостью воссоединения мужчины и женщины, — засмеялся Цин Шуй.

— Ты дерзишь все больше и больше. Я больше не позволяю тебе говорить подобные вещи в моем присутствии, — лицо Вэньжэнь У-Шуан сияло как солнце, то ли от слов Цин Шуй, то ли от каких-то своих мыслей.

— Но твой запрос был слишком чрезмерным. Откуда ты знаешь, что он сможет себе позволить заплатить за это? — Вэньжэнь У-Шуан осознала, что Цин Шуй был очень интересным. Этот умный и своенравный маленький мужчина всегда удивлял ее.

— Хе-хе, положение этого юного господина — исключительное. Среди его телохранителей были трое уровня Сяньтянь, остальные — вершины Хоутянь. Хоть я и не уверен насчет того, какова точно его сила, он, без сомнения, тоже находится на уровне Сяньтянь, — Техника небесного видения Цин Шуй позволяла ему быстро оценить силу других культиваторов.

— Ох, ладно. Я загляну к тебе завтра перед тем, как мы отправимся в Долину золотого кольца! — У-Шуан улыбнулась и ушла.

Глядя на сегодняшний заработок, — стопку медных монет — Цин Шуй не был уверен, что чувствует. Он не хотел принимать деньги, но бедные пациенты настаивали на оплате. Раз так, он решил брать с каждого медную монету и расценивать свою работу как прибавку к карме.

Закрыв двери, Цин Шуй убрал бутыли с золотой лекарственной мазью. Он не особо боялся воров — в конце концов, здесь не было ничего по-настоящему ценного.

Небо уже потемнело, и лучи заходящего солнца окрасили город в красивый цвет. Цин Шуй шел по улицам, чувствуя покой. Это чувство было невероятно чудесным и даже дарило ему ощущение блаженства.

Хотя Цин Шуй весь день консультировал, он не устал. Он вернулся в медицинский зал рода Цин. Цин И как раз обнимала прелестную маленькую девочку с макияжем, играя с ней.

Заметив Цин Шуй, девочка радостно назвала его папой. Цин И засмеялась и посмотрела на Цин Шуй. Было весело наблюдать неловкость на лице своего сына.

— Папа, обнять, обнять!

Возможно, из-за естественного расположения Цин Шуй, или, возможно, из-за перемещения ей энергии из Древней техники усиления, но между прелестной девочкой и Цин Шуй развились уникальные отношения. Их близость была почти родственной!

Или потому, что Цин Шуй был тем, кто спас девочку из когтей смерти. В сердце маленькой девочки Цин Шуй уже занял огромное, важное место.

Цин Шуй, смеясь, сгреб в объятия Юйчан.

— Мама, завтра я должен буду отправиться в путь и вернусь только спустя полмесяца.

— Ох, ладно. Будь осторожен и заботься о себе! Сегодня вечером я что-нибудь приготовлю, чтобы все мы вместе смогли поболтать и поужинать.

— Девочка, где твоя мама? — Цин Шуй обнимал малютку и кружил ее в воздухе.

— Мыть, одежда! — если бы не частое взаимодействие Цин Шу и девочки, ему однозначно было бы трудно понимать, о чем она говорит. Даже теперь он должен был угадывать и пытаться понять значение речи маленькой девочки.

Взяв девочку с собой в ванную комнату, Цин Шуй наконец наткнулся на Минъюэ Гэлоу. Хоть Цин Шуй и видел ее ежедневно, его все еще привлекала ее материнская любовь и изящество. Ее изящное и зрелое лицо производило такое впечатление, будто она никогда не злилась. Ее чувственная фигура ничуть не проигрывала Юй Хэ. Возможно, часть ее очарования была в маленькой девочке — материнская любовь делала Минъюэ невероятно привлекательной.

Женщина всегда будет считаться самой красивой, когда будет улыбаться, выражая материнскую любовь, и держать на руках свое дитя.

— Сестра Минъюэ…

Цин Шуй внезапно увидел, что среди груды одежды, которую стирала Минъюэ, было его одеяние, которое он выбросил в стирку сегодня в обед. Должно быть, она заметила это.

— Хм, Цин Шуй, ты уже вернулся. Ты измотан? — радостно спросила Минъюэ Гэлоу, поднявшись.

Цин Шуй быстро взглянул на белоснежные руки Минъюэ, когда она подняла их, чтобы пригладить несколько прядей выбившихся волос. Ненамеренно у нее получилось сделать это очень изящно. Она казалась святой, и даже ореол окружал ее голову.

— Верно. Сестра Минъюэ, не обременяй себя моей одеждой, я сам в состоянии постирать ее! — немного смущенно заявил Цин Шуй.

— Почему ты свысока смотришь на сестру? Ты хочешь сказать, что я плохо стираю? — Минъюэ подняла руку и нежно сжала носик малютки, заставив ее хихикать, уклоняясь.