我是多余人 По Ювэнь - Древняя техника усиления

«Давай пойдем прямо сейчас. Мы полетим на Вершину Чжу Цин», заметила Ие Цзянъэ.

«Полетели!» — беспомощно ответил Цин Шуй.

«Что происходит? Между вами какое-то недопонимание?» — Ие Цзянъэ, разумеется, заметила нежелание Цин Шуй и с подозрением спросила.

«С чего бы это? Пойдемте уже!» Цин Шуй силой воли заставил себя расслабиться.

Вскоре Бессмертный Журавль рассекал крыльями воздух над Вершиной Чжу Цин. Эта вершина выглядела точно так же, как и Вершина Тумана, только здесь было оживленнее, чем в тихом уединении Вершины Облака Тумана.

Когда Журавль приземлился, Цин Шуй обратил внимание, что много учениц смотрят на него с любопытством. Они были в ужасе, восхищении, взгляды их лучились.

«Ого. Боевая Тетушка Ие и Старший Цин Шуй!» — истерично воскликнула одна из послушниц.

«Старший Цин Шуй так молод! Он стал Страшим в таком юном возрасте!»

«Эти двое так мило смотрятся вместе!» — вздохнула другая.

Выражение лиц Цин Шуй и Ие Цзянъэ было крайне странным. Ие взглянула на Цин Шуя со скрытой горечью. Цин Шуй чувствовал себя ужасно виноватым, но так и не смог понять, что именно значит ее взгляд.

Они вошли в главный зал, прошли сквозь него и вышли на небольшой двор позади. На дворе возвышалось небольшое здание, у дверей которого стояли две девушки. Увидев Ие Цзянъэ и Цин Шуя, они согнулись в поклоне. Ие и Цин Шуй продолжили свой путь, не останавливаясь, и вошли в комнату.

Войдя внутрь и оглядевшись, Цин Шуй обнаружил просторную комнату, гостиную, судя по всему, через которую они прошли дальше к комнате, расположенной на западной стороне.

В комнате мужчина уговаривал Чжу Цин: «Старшая сестра, съешь что-нибудь. Если не съешь, тело не сможет бороться с болезнью».

Цин Шуй узнал этот голос, который принадлежал кому-то из Старших, а именно Девятому Старшему.

«Малыш Кунь, оставь меня. Я в порядке… просто нет аппетита».

Услышав звуки хриплого голоса, Цин Шуй был в шоке. Он мог определить, что голос принадлежал Чжу Цин, но он так изменился. Ведь ее голос был мелодичным, наполненным очарования, исключительно нежным.

Войдя в комнату, Цин Шуй не поверил своим глазам, увидев осунувшуюся и хрупкую Чжу Цин в кровати. Такая огромная перемена произошла с ней всего за каких-то десять дней!

Нефритово-белое лицо стало мертвенно-бледным. Даже прекрасные глаза ее потускнели, все тело превратилось в мешок с костями.

Мужчина держал в руках тарелку каши из лотоса и пытался покормить Чжу Цин. Однако она мотала головой и отказывалась есть.

Только мужчина сделал вторую попытку, как тарелка дымящейся горячей каши исчезла из его рук и оказалась в руках Цин Шуя.

Аккуратно сев на край кровати Чжу Цин, Цин Шуй сказал: «Боевая Тетушка, сердце разрывается, видя, как ты похудела. Может, съешь ложечку за меня?»

Чжу Цин замерла на мгновение, увидела улыбающегося Цин Шуя, пытавшегося покормить ее кашей. Все еще не веря своим глазам, она моргнула глазами, словно пыталась очнуться от миража.

Под изумленными взглядами Малышка Кунь и Ие Цзянъэ, Чжу Цин прикончила тарелку каши.

Двое из четырех людей в комнате были крайне, крайне удивлены. Что случилось только что? Почему Чжу Цин, которая упрямо не желала есть, вдруг съела целую тарелку, стоило Цин Шую предложить ей?

Ие тихонько вышла из комнаты, захватив с собой Девятого Старшего Боевого Брата, и закрыла за собою дверь.

«Зачем ты это делаешь с собой? Не хочешь больше жить?» Цин Шуй поставил тарелку и посмотрел на женщину, которая была совершенно не похожа на ту, что была с ним пару дней назад.

«Я не знаю. Я чувствую, что внутри меня не осталось ни капли силы. Я не хочу двигаться, не хочу ничего делать. Слова, которые ты сказал, крутятся в моей голове, я чувствую себя ужасно. Я никогда не хотела, чтобы ты был со мной, даже пыталась избегать тебя с того дня. Однако эти слова сделали мой мир серым».

Цин Шуй слушал ее хриплый голос и видел, как розоватый оттенок медленно начал покрывать ее болезненное лицо. Он смутился, не зная, радоваться или переживать.

«Спасибо, что навестил. Я очень рада».

Услышав это, Цин Шуй приподнял ее вместе с одеялом. Она была как пушинка, даже с тяжелым одеялом она была гораздо легче, Чем в тот день. «Выздоравливай. Ты должна. На самом деле, я тоже много думал о тебе. Я намеренно пытался вызвать в тебе злость в тот день».

«Я знаю, я ничего и не жду от тебя. Я знаю, что ты знал о моих отношениях с женщинами, что ты меня презираешь. Я довольна тем, что ты пришел сегодня».

Улыбка на лице Чжу Цин выглядела такой жалкой и такой прекрасной. Она легонько обняла Цин Шуя и поцеловала его.

«Я не презираю тебя. Никто не смеет тебя презирать. Ты глубоко в моем сердце. С того дня ты все время появляешься в моих мыслях, я просто силой гоню их от себя. Если бы я знал, что ты так заболеешь, я бы раньше пришел», не мог справиться с собой Цин Шуй. Ну не умел он бросать женщину, которая ему нравилась и которая любила его!

«Я буду ухаживать за тобой. Впредь тебе запрещено такое творить с собственным телом!» Цин Шуй с силой похлопал ее по мясистой заднице.

Чжу Цин кокетливо запротестовала. Она была такой слабой, что хотелось ее защитить.

Проведя сеанс акупунктуры для укрепления ее основания и развития энергии и внутреннего потенциала, Цин Шуй быстро восстанавливал ее энергию. Все потому, что груз упал с ее плеч. Сама причина была устранена, поэтому болезнь ее сердца была быстро излечена.

«Помни мои слова. В будущем обходись с самой собой получше. И еще, не надо связываться с женщинами в будущем. Если не сможешь решить эту проблему и тебе захочется снова, обращайся ко мне…»

Чжу Цин покраснела и закрыла рот Цин Шуя ладошкой, закатив глаза. В этом болезненном состоянии она излучала еще больше женственного очарования. «Тебе нельзя этого произносить. Обещаю, не буду с женщинами в будущем».

«Пойду я. Я навещу тебя через несколько дней. Вот ты вроде взрослая женщина, а ведешь себя, как ребенок, и не можешь о себе позаботиться», — дразнил ее Цин Шуй, собирался Золотые Иглы.

«Цин Шуй!»

«Хм, что такое?» — спросил Цин Шуй, не понимая, чего тянет Чжу Цин.

«Обними меня!» — сказала она тихонечко.

Цин Шуй улыбнулся, поднял ее подбородок, глядя прямо в глаза этой красавице. Его руки подхватили ее под руки, и он обнял ее крепко, как будто пытаясь склеить их сердца в одно.

«Спасибо тебе, Цин Шуй!» — страстно сказала Чжу Цин, крепко обхватив Цин Шуя за шею.

Цин Шуй и Ие Цзянъэ покинули комнату и пошли обратно к Белоснежному Журавлю. Высоко в небе Ие не моргая, с удивлением смотрела на Цин Шуя. Глаза ее, превосходящие весь мир вокруг, могли видеть вещи насквозь.

«Просите чего хотите, только не смотрите на меня так, учительница. Как будто вы не знаете, какой красотой обладаете! Вы способны сокрушить города и страны», сказал Цин Шуй, стеснительно потирая нос.