Константин Жемер - Тибетский лабиринт (новая версия)

Другое дело – доктор Гильшер (теперь эта фамилия прочно удерживалась в памяти). Ему стоит лишь пальцем пошевелить!

В общем, Герман рассудил так: пообщавшись и лучше присмотревшись к Гильшеру, следует либо обратиться к нему лично, либо прибегнуть к протекции Шеффера – благо, последний весь день будет находиться рядом и никуда уже не исчезнет.

– Ну вот, началось! – выглянув в окно, объявил Шеффер.

Действительно, заиграл марш, и автомобиль Адольфа Гитлера в сопровождении небольшого кортежа медленно двинулся вдоль строя солдат. Строю этому, казалось, не будет конца. Солдаты кричали положенное «Хайль Гитлер!», фюрер вскидывал руку, толпа неистово махала флажками. Но вот вождь немецкой нации исчез из виду, а место перед строем занял разодетый в пух и прах военный верхом на лошади. Военный прочистил глотку и заревел что есть мочи:

– Внимание!!!

Конь от рёва испугался, вспрянул, и давай брыкаться, да так неистово, что показалось, будто всадник вот-вот полетит на землю. Но нет – обошлось: видимо, наездник оказался опытный – сумел успокоить скакуна и больше не орал так громко, а команды для выразительности подтверждал жестами.

Открывал парад батальон знаменосцев со штандартами всех воинских частей Вермахта. Затем двинулись маршевые колонны и техника.

Целых пять часов продолжалось действо, в ходе которого были продемонстрированы новейшие образцы военной техники. Завершилось всё пролётом на низкой высоте множества боевых самолётов.

– Немецкий народ подарил фюреру гигантскую мощь, – ликовал Шеффер. – Подарил для того, чтобы фюрер смог показать нашу возросшую мощь всему миру. Версальский позор [57] Речь о Версальском мирном договоре 1919 г., официально завершившем Первую Мировую войну. Этот договор закреплял для Германии весьма унизительные условия. преодолён – кто теперь сможет позариться на коренные интересы Германии? Кто бросит ей вызов и посягнёт на мирный труд немцев?

Герман смотрел на происходящее иначе. Даже не будучи военным человеком, он прекрасно понимал, что вся эта сила не может и не станет терпеть мирную жизнь. Военной машине обязательно нужна война. Вот только с кем начнет войну Германия?

Шеффер отвернулся от окна. Но недостаточно быстро – Крыжановский успел сменить кислую гримасу на восторженную.

– Прекрасный день, не правда ли, дружище? Смотрю, у тебя тоже поднялось настроение, но поспешим же в сад – прийти на приём позже самого фюрера – совершенно недопустимо! – с этими словами натуралист кинулся к двери.

Фюрер на приёме пока не появлялся, но в саду Рейхсканцелярии всё было готово к чествованию юбиляра. Посреди сада возвышался огромный шатёр, по-видимому, изготовленный из нескольких брезентовых палаток.

– Это изобретение рейхсмаршала Геринга, твоего тёзки, – шепнул Эрнст Герману. – Рейхсмаршал хотел воссоздать жилище древнего германского короля Оттона Великого, но не нашлось достаточного количества шкур.

Стояла прохладная ветреная погода, моросил мелкий дождик, но внутри шатра топились печки – в них гудело радостное пламя. Гостей набралось много – у мужчин мундиры и фраки со снежно-белыми накрахмаленными манишками; у женщин – пышные платья, бриллиантовые отсверки и страусовые перья. В такой компании Герман почувствовал неловкость, несмотря на свой приличный костюм.

– Дипломаты, – пренебрежительно бросил Шеффер. Настоящих личностей среди них найдётся немного. Зато высокомерия – через край: надуются словно индюки, и смотрят на остальное человечество сверху вниз. Мы в Германии таких не жалуем.

Высказавшись столь определённым образом, учёный двинулся по направлению к длинному столу, буквально ломившемуся от яств. При этом действовал столь бесцеремонно, что живо напомнил Герману ледокол «Ермак» из кинохроники. Только от ледокола во все стороны отлетали льдины, а от Шеффера – люди, впрочем, не менее холодные, чем льдины.

Герман последовал за коллегой. Тот достиг стола и обернулся уже с наполненным бокалом в руке.

– Ты мне не дал напиться во время парада, но я твёрдо решил сегодня это сделать. Так что, не взыщи – мы, немцы, народ упрямый.

Тут же содержимое бокала влетело в глотку Шеффера. Одновременно, в шатёр ворвался огромный грузный человек в столь роскошном военном мундире, какового Крыжановскому прежде видеть не доводилось, и громогласно заревел:

– Внимание! Фюрер немецкой нации Адольф Гитлер!

Полог шатра отдёрнулся и вошёл Гитлер. На этот раз Крыжановский хорошо его рассмотрел. Небольшого роста, порывистый, с горящими глазами, под щёточкой усов – оттопыренная нижняя губа. За левым плечом фюрера пристроился доктор Фриц Гильшер, а за ним маячило ещё несколько людей из свиты.

Гости приветствовали немецкого лидера положенными у нацистов выкриками, каковые, несмотря за недолгий срок пребывания в Германии, успели порядком надоесть Герману.

В противоположном углу шатра, где находилась эстрада–времянка, заиграл оркестр. На лице Гитлера застыло недовольное выражение – он кого-то высматривал среди присутствующих.

– Где Ольга? Почему я её не вижу? – заявил он капризно.

Свита пришла в сильное возбуждение, начались поиски. Гильшер со скучающим видом отделился от этой компании.

– Пойдём, Герман, – шепнул Шеффер. – У моего наставника есть к тебе серьёзное дело, но это – сюрприз.

Крыжановского упрашивать не пришлось – течение понесло его к человеку с ледяным взором. Тот явно обрадовался встрече.

«Пока не стану говорить о нежелании возвращаться в СССР, подожду, что он мне предложит», – решил Герман.

Но Гильшер тоже не спешил со своим делом – всё расспрашивал о том, как советскому гостю показался Берлин в сравнении с Москвой, и о прочих малозначимых вещах. Наконец Герман решился, и уже открыл, было, рот, но тут всеобщее внимание привлекла интересная сцена. В шатёр вошла дама, плотно закутанная в тёмный длинный плащ. Вернее, её буквально ввели под руки двое из окружения Гитлера. А сам юбиляр уже спешил навстречу, протягивая руки.

– Ольга! Ну, наконец-то! Я велел не начинать без вас концерт!

– Ах, мой фюрер! Здесь так душно, что я решила выйти проветриться. Но увлеклась, ведь там снаружи готовится нечто захватывающее, – дама, не глядя, скинула плащ на руки угодливых «царедворцев» и осталась в простом белом платье, одного взгляда на которое хватило, чтобы понять: это лучшее платье на нынешнем приёме.

– Ольга Чехова! – С восхищением сказал Гильшер. – Да-да, не удивляйтесь, она, как и вы, из России, племянница писателя Антона Чехова. В её жилах, как и в ваших, течёт арийская кровь. Роскошная женщина… и умная. Вовремя поняла, что у большевиков её ждёт только одно – ГУЛАГ, и решила не возвращаться в Советскую Россию. Теперь она кинозвезда первой величины, любимая актриса Адольфа Гитлера, который учредил для неё специальное звание: «Государственная актриса Третьего Рейха».