Александр Курников - Порча. Дилогия

— Сэм Гур, господин полковник.

— У вас я посмотрю все на конях, это хорошо. Восточнее сего места есть ещё один брод.

— Знаю господин…

— Вот и отлично. Пошли с десяток парней вдоль нашего берега, пусть приглядывают за их конницей. Еже ли вздумают Дравиды тем бродом воспользоваться, даёте знать.

— Понял господин Мелич. А остальным что делать?

— Отъедьте с полверсты вниз по течению и ждите указаний.

— Есть. — По военному ответил ополченец и развернувшись ушёл.

Мелич беспокойно расхаживал на вершине правого холма, и нет, нет, да и поглядывал за реку.

— Иссэн! — Позвал он своего адъютанта.

— Да, господин полковник? — Подскочил к нему молодой офицер.

— Ты кого за реку в разведку послал? Надеюсь капрала Итара?

— Никак нет, господин полковник, у Итара конь захромал, пришлось капрала Сидри отправлять. — Потупился Иссэн.

— Чёт! — Вырвалось у Мелича. — Ну как же так?

— Но кого ещё…

— Да кого угодно, лишь бы не этого раздолбая! — Мелич стеганул плёткой по голенищу. — Будем надеяться, что не подведёт в этот раз.

Сидри был известным на весь гарнизон кутилой и разгильдяем, и капралом стал лишь благодаря толстой мошне своего дяди. Мало того, его дядя, один из прелатов светской церкви, пообещал своему племяннику офицерский чин, но смерть императора затормозила это назначение.

Тем временем, упомянутый выше капрал Сидри в сопровождении двух рядовых, нисколько не таясь ехал прямо по Сурской дороге. Краем уха слушал нытьё рядового Пильша, когда-то служившего егерем в Висмантском гарнизоне. Всё нытьё заключалось в том, что рядовой упрашивал капрала ехать лесочком, не мозоля никому глаза, как ни как разведка.

— Ах отстань чётов сын. — В который раз отмахнулся Сури. — Нам всего-то две версты отъехать и надо, кто тут нас увидит, а? Скорее мы их увидим! Ты сам подумай, целый корпус! Это ж какая пылища подымется!? — Тут позади, тенькнуло. Каким бы не был Сидри плохим солдатом, но звук спускаемого арбалета он узнал тот час, и даже не оглядываясь, дал шпор коню. Но в двадцати шагах впереди поднялись два человека с арбалетами и тенькнуло ещё пару раз. С такого расстояния арбалетный болт пробивает кирасу насквозь и Сидри рухнул в дорожную пыль. Через секунду пятеро дравидов появились на дороге.

— Этих в кусты. — Скомандовал старший. — Коней либо поймайте, либо убейте. Что там у брода?

— Соланская пехота с арбалетчиками. Засели крепко.

— Понял. Сколько их?

— Тысячи четыре.

— Доложить арпаджану.

— Есть. — Один из бойцов прикрываясь дорожными кустами, побежал назад.

Через пол часа арпаджан рача Мурсикая, получив донесение лишь улыбнулся, и велел собирать камнемёты.

— Не зря же мы их с собой таскаем?

— Господин арпаджан, у нас очень мало камней, не больше одной телеги на камнемёт. Это где-то сто пятьдесят выстрелов всего.

Мурсикая поморщился.

— Ну, на всё воля Арувишманы, может статься и этого количества окажется достаточно, что бы неверующие дрогнули. — И он молитвенно сложив руки на груди, поднял лицо к небу. Все присутствующие повторили этот жест, только головы опустили.

— Как только камнемёты соберут, выступаем.

Молодой полковник всё больше тревожась неотрывно смотрел за реку, но момент когда появился враг всё же прозевал.

— Господин полковник! — Крикнул Иссэн. — Кажется идут. — Добавил он уже тише.

— Что это?

— Камнемёты. — Выдавил адъютант.

На том берегу дравиды быстро выкатывали метательные орудия на позиции под прикрытием двух тысяч пехотинцев и стольких же арбалетчиков.

— Не надо было посылать Сидри в разведку. — Прошептал Мелич. — передайте Крампу, пусть уведёт людей за распадок. Музураф!

— Да господин полковник? — Откликнулся стоящий неподалёку лейтенант арбалетчиков.

— Я полагаю ваши люди почти вне досягаемости для их камнемётов?

— Ну… скажем так, нас им труднее будет достать.

— Хорошо. Похоже вам придётся какое-то время одним сдерживать Дравидов, пока Крамп снова сможет занять свою позицию.

— Постараемся сэр.

— Вы уж постарайтесь.

Тут ударили первые камнемёты. Большая часть камней летела в отступающих пехотинцев Крампа, но из за недолёта вреда им никакого не причинила. Остальные камни взрыли землю около вершин холмов. Тут же дравидская пехота подступила к броду, а по берегу высыпали арбалетчики, стараясь подавить имперских стрелков на холмах, но те, надёжно укрытые осадными щитами, большого урона не понесли. Зато дравидским пехотинцам досталось по полной. Брод был очень узок и выйти на него могло не больше пяти бойцов одновременно. Из первых шеренг никто не перешёл на тот берег пока дравиды не перестроились черепахой, в каждой по пятьдесят человек, и прикрываясь щитами двинулись на брод. Такое построение сильно замедляло движение, но потерь было меньше.

Камнемёты били по холмам до тех пор, пока не кончились камни. Урон арбалетчикам они нанесли небольшой, около двух десятков убитыми и человек тридцать покалеченными. Примерно две тысячи дравидских пехотинцев перебрались на Соланский берег и быстро перестроившись двинули вверх по крутому склону. Арбалетчики было перенесли обстрел на них, но Мелич не стесняясь в выражениях заставил их лупить по броду, через который пользуясь затишьем, переправилось полторы сотни бойцов почти без потерь. Пехотинцы Крампа уже заняли свою позицию, вот только от осадных щитов мало что осталось после обстрела, а колья и рогатки оставшиеся на месте планомерно уничтожала приближающаяся пехота врага.

— Щиты сомкнуть! — Скомандовал Крамп. — Держать линию! Стрелки товсь! — Первые ряды, где стояли в основном ветераны, сомкнув щиты, выровнялись. Задние достав короткие копья — сулицы, встали на изготовку. В первых рядах наступающей дравидской пехоты шли облитые в тройную кольчугу воины в островерхих шлемах с масками на лицах, в руках у них были длинные тяжёлые топоры с крюками и широкими лезвиями. Это были так называемые пехотные штурмовики, предназначенные первыми идти на крепости и взламывать неприятельский строй. В каждой тысяче дравидских пехотных регулярных частей таких было около сотни, тут же впереди вышагивало человек сорок, прикрываясь щитами. Когда дистанция сократилась до тридцати шагов и штурмовики бросив щиты, ломанулись вперёд, Крамп скомандовал БЕЙ! И сотни сулиц с жужжанием полетели в наступающих. Половина штурмовиков было перебито моментально, оставшиеся в живых с воплями и проклятиями бросились на стену щитов. Зацепив верхний край щита крюком топора штурмовик рвал его на себя, а второй в это время рубил со всего маху солдата стоящего за ним. Опытные бойцы видя, что щит зацепили, бросали его и сами что есть мочи кидались на врага, но пробить кольчугу тройного плетения не так-то просто. По этому штурмовиков в основном старались повалить и уже там расправлялись с ними.