Роберт Сальваторе - Попутчик

— Ты не можешь забрать его, — сказала Элбис прежде, чем странный эльф смог заговорить.

— Это не тебе решать, ведьма, — бросил он.

— Не мне, — согласилась она. — Он пришел к моим дверям, и я приютила его. Ему все еще нужна моя забота. Так что он останется. Ты не получишь его. Тебе не забрать его.

Рука эльфа потянулась к плечу — к рукояти меча, висевшего в ножнах на спине.

Элбис рассмеялась.

— Ты правда хочешь драться со мной? Здесь, сейчас, в моей роще, в моем доме, ты действительно считаешь, что можешь победить?

Она снова рассмеялась. В голосе женщины появились угрожающие нотки.

Вспыхнула молния и ужасающий взрыв грома потряс пещеру. Я подпрыгнул, так испугавшись, что мои ноги подкосились и я тяжело приземлился на землю.

Эльф нахмурился и снова потянулся за мечом, однако снова замер. Он начал было говорить, но взгляд его упал на почерневшую и обугленную землю менее чем в пяти футах перед ним. Именно туда ударила молния. Рядом с ним — внутрь пещеры.

— Следующая не промахнётся, — уверено предупредила Элбис.

Все еще хмурясь, странный эльф развернулся и вышел прочь из нашего укрытия.

Женщина повернулась ко мне.

— Давай поужинаем? В конце концов, это — твой день рождения.

— Кто это был? — спросил я.

Мне хотелось узнать и про молнию. Элбис рассказывала мне, что молния предпочитает бить в самый высокий объект, но мы находились в пещере у подножия холма, в окружении больших деревьев. Тем не менее, разряд нашел свою цель. Но женщина, казалось, не волновалась. Так что я нашел утешение в её уверенности.

— Тебе не стоит о нем переживать, — ответила она. — Просто старый знакомый.

Она махнула рукой и произнесла несколько слов. Внезапно, старая плита, служившая нам столом, покрылась яствами — сладкими, созревшими на солнце лесными фруктами, и совсем уж редким деликатесом: густым, сладким кремом.

Я набросился на еду. Прежде, чем присоединиться ко мне, Элбис некоторое время постояла у входа в пещеру, прислушиваясь к пению дождя.

Несмотря на дождь, воздух был темной, и, как всегда, моя компания была приятной. Элбис тепло улыбалась и радостно смеялась, и наши друзья — маленькие лесные существа — присоединялись к нам всякий раз, когда мы устраивали пиршество. Особенно я любил бурундуков и белок. Маленькие грызуны бегали по стенам нашей пещеры, словно гравитация не действовала на них. Но один из бурундуков любил меня особенно — или он любил те ягоды и орехи, которые я приберегал со своих приемов пищи, чтобы разделить с ним. Он схватил ягоду, лежавшую на нашем каменном столе, и нырнул в угол, чтобы съесть её. Его смелость рассмешила меня, и я бросил зверьку еще несколько ягодок.

Дождь продолжался даже после наступления темноты. К тому времени еда исчезла — все мы давно были сыты. Животные разбежались, чтобы скрыться в собственных убежищах. Я отправился спать в свою мягкую кровать.

Я не смог понять, во сколько проснулся. Была ночь, дождь продолжался. Быть может, он даже усилился, и огонь в печи погас. Элбис сидела у двери, глядя в лес. Что-то было не так — но я не смог сразу определить, что именно.

Лес был слишком ярким. Казалось, оранжевый свет льется со всех сторон, несмотря на дождь и поздний час. Я вылез из кровати и пополз к выходу из пещеры.

Зрелище, представшее перед моими глазами, стало самым страшным из всего, виденного мною ранее. Языки пламени вздымались сквозь дождь. Со всех сторон лес горел. Вопли существ, живших в нем, пронзали воздух. Я взял руку моей опекунши, но холодный пот, покрывавшие её ладонь, едва ли мог помочь мне успокоиться. Взглянув в лицо Элбис, я понял, что глаза женщины закрыты.

Я тоже закрыл глаза, не уверенный в своих действиях. Сосредоточившись на звуках, я уже через мгновение понял, что слушала женщина. Голос.

— Выходи из своей пещеры, ведьма, — говорил он. Это был тот же голос, что я слышал раньше. Голос странного эльфа. — Выходи из своей пещеры, посмотрим, кто сильнее. Или сиди и жди, давая мне сжечь весь лес вокруг.

Я открыл глаза и посмотрел на Элбис. Синяя сойка села на её плечо, прошептала несколько нот и снова метнулась назад, в горящий лес. Элбис повернулась ко мне. На её лице застыло незнакомое выражение — страх.

— Давай, Счастливое Дитя, нам нужно бежать из этого места, — она откинула свой плащ и схватила меня за руку. Вместе, мы выскочили под дождь.

Ветер усилился. Страх, который сжимал мою грудь с того момента, как пришел незнакомец, только усилился, наполняя все мое тело. Руки онемели от холода, мышцы ног заболели, как только Элбис толкнула меня, заставляя двигаться быстрее, чем когда-либо.

Спустя некоторое время, я дернул её за руку.

— Прошу, мы можем остановиться и отдохнуть?

— Пока нет, — сказала женщина. Она заставляла меня бежать быстрее, уходя глубже в лес. Казалось, прошли часы прежде чем она внезапно и без всяких объяснений замедлила свой шаг, держа путь к на сосне, обвитой виноградными лозами.

Она указала на густые ветви.

— Туда, Счастливое Дитя. Теперь ты отдохнешь.

Я вздохнул и плюхнулся на сосновые иглы. Наклонившись, я потер свои ноющие ноги.

Элбис совершала круговые пассы руками над моей головой. Когда она закончила, я почувствовал, что моя кожа стала колючей. Она изменяла цвет, становясь темнее и грубее, пока не стала похожа на ствол дерева.

— Не двигайся, — нежно сказала мне Элбис. — И не кричи. Завтра найди дорогу и иди по ней. Кто-то найдет тебя. Животные помогут.

Я с трудом сглотнул и сделал глубокий вдох.

— Но ты ведь вернешься, не так ли? — спросил я, стараясь не заплакать.

— Если смогу, — улыбнулась она. — Ты — Счастливое Дитя, помнишь? Все будет хорошо. С тобой всегда происходит лучшее.

Её улыбка исчезла, и она повернулась к лесу, который сгорал в огне. Я представил себе голос эльфа, эхом разносящийся вокруг нас.

Я следил за тем, как она отошла и присела на четвереньки. Её конечности утолщались и удлинялись, а одежда растворилась в мехе.

Вскоре вместо женщины в лес шагнула большая бурая медведица. Она сердито ревела, призывая странного эльфа встретиться с нею лицом к лицу.

Когда Элбис исчезла, я наконец позволил слезам течь свободно. Но только лишь мгновение. Затем, я сделал так, как мне было сказано — нырнул в корни сосны и вскоре уснул.

— Проснись, дитя, — по непонятной мне причине голос человека казался утешающим. — Проснись, малыш. Нам нужно уходить, да побыстрее.

Я открыл глаза. Дождь так и не закончился, хотя ливень превратился в изморось. Небо было черным, как смоль. Темноту озарял лишь свет факела, мерцавшего в руках человека.

Мужчина схватил меня за руку и попытался поставить на ноги.

— Ну же, — повторил он, — мы должны спешить.