Рита Кертс - Руимо. Пришедшая (СИ)

— Девочки, ну вот скажите мне, — он неуклюже уселся между Беатой и Эйрой, обхватил могучими руками и прижал к себе. — Неуж…ли я вам совсем…не любите меня?

Эйра с Беатой переглянулись и захохотали.

— Спать иди, Сашка, — протянула Эйра, хихикая, и, выждав момент, высвободилась из его чрезвычайно крепких объятий.

— Беаточка, ну хоть ты, — он обнял хрупкую чародейку, и в этот момент она походила на кота, которого тискают против его воли. — Я, вот, любл…! всех, всех вас…

— Ах, бедняжечка, — она понимающе кивнула, похлопала светловолосого по спине. — Одиноко тебе, ласки хочется? На вот, выпей вина, я свою бутылочку не допила ещё.

— Не хочу, — он, не рассчитав силы, случайно выбил бутыль из тонкой ручки Беаты и схватил за запястья. — Я бы вас сейчас…

— Так, — Рик, сдерживая смех, помог Беате освободиться от крепких и уже более чем дружеских объятий. — Пойдём, дружок, спать. Давай-ка руку, вот так.

— А как же Эйра, Беаточка? Деми вообще одна сидит, нужно составить компанию…

— Спать, — повторил Рик, чуть нахмурившись. — Мы. Идём. Спать.

Следующие фразы Александра были совсем невнятными и Рик, обхватив его и пресекая все попытки вырваться, целенаправленно и терпеливо вёл к спальникам.

— Вот, ложись, накройся одеялом.

— А девочки придут?

— Придут. Лежи и жди их.

— Оух, хорошо, — сказал он с выражением глуповатого блаженства на лице. Когда он утих и мирно засопел, Рик отправился к костру и по пути встретил Креоса, Сарна и Генри.

— Мудрое решение, — улыбнулся Рик и скрестил на груди руки.

— Пора и нам ложиться, скоро рассвет, — Генри зевнул. — К тому же Беата и Эйра пошли к реке. Нас они прогнали, потому как, видите ли, с холма берег отлично виден.

— Нас они стесняются, а Константина — нет? — удивился Сарн.

— Боюсь, Константин в их сторону даже не посмотрит. — заметив недоумение на лицах новобранцев, он добавил:-Не спрашивайте, почему.

— Вы сегодня бодрствуете? — послышался бас Креоса.

— Не в первый, и не в последний раз. Желаю хорошо отдохнуть.

Рик ускорил шаг и через пару минут увидел к костра Деми и Константина. Подняв и вытряхнув одеяло, он сел рядом с девушкой, накинув его на плечи ей и себе.

— Завтра к полудню мы будем в Мильфеле, — молвил Среброглазый. — Признаться, я не хочу там задерживаться.

— Из-за принцессы Фелиции? — поинтересовался чародей. — Затея с аудиенцией довольно странная. Не понимаю, зачем вы согласились.

— Я согласился для того, чтобы понять намерения Фелиции и, если повезёт, найти некоторые улики.

— Вы — правитель Тувиама и предводитель Элиты, вам не нужны улики и доказательства, чтобы принимать меры.

— Люди должны знать правду, Константин.

— Как вы намерены поступить с принцессой Бракентусской?

— После аудиенции будет видно. Так или иначе, принцесса вряд ли обрадуется, когда узнает о моём намерении присоединить Вартон к Тувиаму. Это королевство должно было стать опорой и союзником. Король Рейм Бракентусский, увы, не оправдал моих надежд, но даже он не допускал публичных смертных казней, которые практикует его дочь. Я помню Фелицию ещё ребёнком, сильно разбалованным. Будучи совсем крохой, она проявляла скверный характер — с презрением относилась к подданным и прислуге, частенько их изводила. Помню случай, когда сынишка служанки подержал в руках большого плюшевого зайца принцессы. Я был там, тридцать шесть лет назад. Тогда Фелиции было десять…

Вечер выдался холодным, дождливым; небо затянули мрачные тучи, в которых время от времени поблескивали яркие молнии, сопровождаемые отдалёнными раскатами грома. Сырость в воздухе надоела, хотелось куда-нибудь, где сухо и тепло.

Путник на вороном жеребце был один. Иные бы не осмелились — на дорогах, в особенности от Свехха к Астерту, столице Вартонского королевства, орудовали разбойники: грабили, убивали, а если попадались женщины — сперва насиловали, затем убивали. Но за три дня путник не повстречал ни одной живой души.

Впереди виднелся полукруг каменного моста, выстроенный на берегах реки Мира уже почти пять веков назад. Тем не менее, ни один камешек из него не выпал.

— Каменщики из Ведрука постарались на славу, — думал Среброглазый, проезжая по мосту. Подкованные копыта вороного звонко цокали по холодному, гладкому и скользкому от дождя камню.

По обеим сторонам от размокшей дороги стоял хвойный лес; вековые деревья, высокие и стройные, тянулись к небу.

Когда-то здесь не было ничего кроме мёртвой, иссохшей земли, холодного ветра, пыли и острых камней, напоминавших сталагмиты. Магия преобразила, вдохнула жизнь в столь негостеприимный край, изменила всё в корне. Опасность, подстерегавшая в пустошах на каждом шагу, миновала: блуждающие бесформенные, коих можно встретить довольно часто и в больших количествах, реже — гончие и Безликие, покинули эти края, а нападения совершали крайне редко и только по приказу Менторов.

Замок Мируистэль, семейное имение Бракентуссков, был неподалёку. Впереди, присмотревшись, можно было различить высокие, стройные башни с угловатыми острыми крышами и массивный, с первого взгляда — мрачный старинный замок. Из вытянутых окон виднелось тусклое мерцание.

Стальные решётчатые ворота охраняли стражники, облачённые в начищенные до блеска доспехи и белые плащи, с символом Вартона на груди — золотым ястребом, расправившим крылья. Мужчины, озябшие, изредка переминались с ноги на ногу, выдыхая пар.

Два стражника преградили всаднику путь, скрестив копья.

— Кто таков, странник?

Мужчина скинул с головы капюшон. Стоило стражникам увидеть его глаза, сияющие точно серебро, они поклонились и отступили.

— Mour tolar» enn, Tenumien Rehart!

Он не ответил. Не потому, что был невежлив или груб. За три дня и три ночи в седле он невероятно устал, и скорее хотел в тепло.

У холодной каменной лестницы, ведущей к парадному входу в замок, уже ждал мальчик-паж, одетый в белые Вартонские одежды и явно великоватую шляпу с пером.

— Mour tolar» enn, Rehart, — молвил он своим голоском и, дождавшись, когда высокий черноволосый мужчина ступил на землю, низко поклонился и повёл вороного жеребца в конюшню.

Вход в замок, как позже заметил Рик, охраняли грозные скульптуры горгулий, нависающие над массивными дверями и пристально глядящие на каждого, кто здесь проходил. Тяжёлые двери отворились перед мужчиной, и он, с интересом поглядывая по сторонам, пожаловал в холл.

Помещение было просторное, освещённое сотнями свеч на шикарных позолоченных люстрах. На каменных стенах пустоту заполняли гобелены и картины с пейзажами. Тепло и уют помещения приятно порадовали Среброглазого.

Вниз по лестнице с распростёртыми объятиями довольно быстро спускался Рейм Бракентусский, король Вартона. Длинная тёмно-алая мантия ниспадала на его плечи и тянулась по ступеням; одет же он был в расшитый золотыми нитями костюм, на полных пальцах сияли массивные перстни. Лицо у него было широкое, иссечённое морщинами. Глаза — узкие и вытянутые, нос орлиный с острым кончиком. Густые усы соединялись с ухоженной седой бородой. Выглядел Рейм, как Пришедший в свои сорок пять земных лет. В действительности, родился Рейм в Астерте двести восемьдесят восемь лет назад, и правил уже пятнадцать лет — с тех пор, как Среброглазый признал его королём независимого Вартона. Учитывая среднюю продолжительность жизни людей в Руимо, впереди у Рейма была ещё сотня.