Рита Кертс - Руимо. Пришедшая (СИ)

«Сперва я потянулась к маме. Мне было страшно и больно — казалось, что кожа пылает огнём. Она узнала меня — и, к несчастью, тут же бросилась навстречу и обняла. В ту же секунду она закричала, оттолкнула меня. Чёрная кислота прожгла ей руки до костей, капли попали на лицо, шею и грудь. Когда я увидела это, собралась кричать, но что-то тяжёлое ударило меня по затылку, и я упала. Думаю, это сделал отец, только чем — понятия не имею.

Я очнулась в болоте, зловонном и гадком. Взглянула на руки — по-прежнему чёрные, смолянистые, и попыталась смыть водой, но безуспешно. Голова заболела и закружилась, и снова я потеряла сознание.»

Беата сказала, её спас мужчина. Высокий, худой, как жердь, лицо своё он всегда скрывал под глубоким капюшоном, а скрещенные руки прятал в рукавах.

«Я прожила с ним несколько лет в заброшенной хижине. Вернее, он навещал меня каждую неделю, бывало задерживался на месяц, и больше. Он научил меня контролировать свой дар, обучил колдовству, травничеству и алхимии. А к моим четырнадцати годам, стал видеть во мне женщину.

Я не знала ни имени, ни даже кто он; делала то, что велено, и выполняла любую просьбу или прихоть. Мне казалось это правильным — я была обязана ему всем, начиная от собственной жизни и до всех знаний, которые он передал.

Каждое слово его звучало убедительно. Он учил меня, что люди — глупы и жестоки; что они не умеют ничего ценить, и жизнь их скоротечна и не имеет смысла, если не посвятить её чему-то возвышенному. Он говорил, что я исключение из правил — уникум, и я верила ему. До тех пор, пока тайно не покинула пределы Ядовитой топи, чтобы в этом убедиться.

В тот день я впервые встретила Аниту. В тот день я узнала, что тот, кому обязана всем — Ментор»

— Деми, на пару слов.

Беата допила вино, поднялась и пошла к берегу.

Над рекой Мира, широкой и спокойной, застыла пелена тумана. Невидимые в темноте рыбки изредка выпрыгивали и с плеском ныряли. Из рта при выдохе вырывался пар и Деми, пожалев, что не захватила одеяло, остановилась рядом с чародейкой на расстоянии вытянутой руки. Теперь она опасалась даже мельком к ней прикоснуться.

— Хочу, чтобы ты знала. Я — не враг тебе, но это может измениться.

— Почему? — спокойно спросила Деми.

— Думаю, тебе известно, что Анита дорога мне.

— Мне тоже.

Чародейка улыбнулась, бросила на девушку подозрительный взгляд.

— В последнее время вы проводите много времени вместе, но меня волнует не это. Она скрывает воспоминания, связанные с тобой, но последнее оказалось слишком сильным, и оставило яркий след. Я знаю, что ты сделала с ней.

Зеленоглазая напряглась, услышав в её голосе угрозу. Беата стала совсем близко, подняла голову и, глядя в глаза, произнесла:

— Я знаю, что Пришедшие в любой день рискуют потерять рассудок, и мне вас жаль. Но если ты в своём безумии ещё раз причинишь кому-то вред, клянусь: ты умрёшь раньше, чем Среброглазый и Анита узнают о моих намерениях.

Девушка выдержала пронзительный взгляд, в котором вспыхивали сожаление и гнев. Горько усмехнулась.

— Если это и впрямь повторится, ты окажешь мне услугу.

Беата отвернулась, задумалась, а после услышала размеренные отдаляющиеся шаги и поняла, что осталась одна. Озадаченная искренностью, с которой прозвучала последняя фраза, она просидела на берегу до самого рассвета.

Мильфел. За последние двадцать лет этот город стал одним из богатейших в Вартонском королевстве, потому как всегда привлекал Фелицию Бракентусскую, единственную дочь короля Рейма. Самый скромный участок стоил от семисот золотых — поэтому, позволить себе такую роскошь могли исключительно знатные, или полюбившиеся Принцессе особы.

Располагался Мильфел у неприступного горного хребта Милеф, который окружил его на севере и востоке. Массивная стена, выстроенная в южной и западной сторонах, имела вид внушающий, но с Тувиамским чёрным Бастионом сравниться не могла. Дома с красивыми, вишнёвого цвета крышами имели самое большее — три этажа; никаких учебных заведений в Мильфеле не предусматривалось.

Королевский замок Несп напоминал скорее особняк, роскошный и обширных размеров. Под неусыпным надзором стражи ни один мелкий шорох или движение в сторону замка не оставались незамеченными.

Этот день был особенным. Во всяком случае, так считал новый капитан стражи, получивший свою должность несколько дней назад. Мужчина чувствовал себя неуютно в парадных доспехах, и мерно прохаживался перед воротами замка. Внешне он хранил спокойствие — рядовые стражники всё ещё присматривались к нему; на самом деле он был взволнован не меньше, чем они.

Вчера ему передали письмо, написанное рукой принцессы. Фелиция сообщила, что завтра прибудут почётные гости; велела никого не выпускать из замка и во всём повиноваться господину, который письмо это доставит. Особенно ему пощекотала нервы заключительная фраза принцессы: «Не подведите, Орсон Шелетт дэ Мэро».

Стоило Орсону вспомнить того «господина», лицо его скривилось: этот высокий и чересчур худой человек, разгуливающий в длинной мантии, казался странным, и вызывал неприязнь. Он был бледен, а глаза его блестели, словно стеклянные; он странно произносил слова, и к акценту его Орсон никак не мог привыкнуть. Одно его присутствие настораживало, и не хотелось с ним встречаться взглядами.

Орсон отслужил тридцать лет, затем ещё пять обучался в Астертском университете, где овладел тремя руимскими языками и основам старотувиамского. Но такого акцента, как у странного господина, не слыхал нигде и никогда.

Когда Орсон спросил, куда вдруг разъехались все жители Мильфела за исключением военных и дворцовых подданных, бледнолицый человек улыбнулся и сказал, что таков приказ Её Высочества, и капитану стражи не следует задавать вопросов — лишь исполнять приказы свыше.

«Не нравится он мне, — размышлял Орсон, наворачивая круги. — Глаза у него злые, и сам он — странный. Не иначе как чародей, а где чародей — там жди беды. У принцессы Фелиции весьма странное окружение — неужто ей не хватает той ведьмы, Офелии?»

Он остановился, задумался. Сложил за спиной руки и принялся вновь расхаживать туда-сюда, не обращая внимания на внимательные взгляды стражников.

В чистом небе порхали птицы, приближался полдень. Скоро в замок Несп прибудут гости принцессы.

Когда послышался топот копыт, капитан поднял забрало своего шлема с пышным белым пером и прищурил раскосые глаза; по каменной дороге, по бокам обставленной симпатичными домиками с вишнёвыми крышами, навстречу замку скакали девять всадников.

Впереди, на прекрасном вороном жеребце гордо восседал мужчина, за плечами виднелась длинная рукоять меча. Среди девятерых Орсон сразу выделил три женских силуэта: ветер развевал длинные чёрные волосы хрупкой, миниатюрной женщины, на плечи другой упала толстая голубая коса. Орсон прищурился, и убедился, что глаза его не подводят; изумлению его не было предела. Третья была выше предыдущих, за спиной её развевались тёмно-русые волосы.