Рита Кертс - Руимо. Пришедшая (СИ)

Рик знал, что в Вартоне воров четвертовали.

— Смилуйтесь, Ваше Высочество! — молодая служанка упала на колени. — Прошу вас, простите моего мальчика! Он вовсе не хотел…

— Во имя трёх Светлых Богов, объясните, что здесь происходит! — воскликнул Рейм и остановился рядом со стражником, державшим мальчика за ворот рубахи.

— Смилуйтесь, государь, — всхлипнула служанка. — Принцесса поняла всё не так, как…

— Папа! — маленькая фигурка в салатовом платье мигом оказалась рядом с королём. — Этот мальчик хотел забрать моего зайчика!

— Так, — Рейм, обхватив дочурку своей пухлой рукой, взглянул на побледневшего и проглотившего от страха язык, мальчика, затем на его мать. — Сударыня, объясните, что же произошло.

— Я прибиралась в игровой принцессы, Ваша Светлость…

— Короче.

— Мой сын, Нерет, никогда прежде не видел…игрушек, как у Её Высочества…Клянусь, у него и в мыслях не было ничего дурного, мой мальчик никогда ничего не крал!

— Что ж, понятно. Отпустите мальчика и возвращайтесь на пост, — сказал он стражнику, а после обратился к служанке. — А вы, сударыня, следите за своим сыном!

— Благодарю, Ваше Высочество! — лицо её просияло и она, схватив мальчонку за руку, ушла с глаз долой.

Девочка недовольно фыркнула, провожая полным презрения взглядом прислугу, но смолчала. Рейм же, достав кружевной платочек из внутреннего кармана, вытер проступившие на лбу капли пота.

— Прости, друг мой; право, ты не должен был видеть…

— Ничего, — Рик приблизился. — Всякое случается. Главное, что дело разрешилось миром. Рад знакомству, принцесса Фелиция Бракентусская, — он поклонился перед девочкой, с интересом глядя в серо-зелёные глазки, в точности как у отца. И заметил, что девочка зарумянилась и, хоть явно была смущена, продолжала не отрываясь смотреть в глаза цвета серебра. Лишь когда отец кашлянул в кулак, она опомнилась и поприветствовала Рика реверансом.

— Хотел бы я, чтобы познакомились вы при иных обстоятельствах, — Рейм широко улыбнулся. — Вот она, моя чудесная дочурка. Фелишка, это — Среброглазый Рик, на старой речи Tenumien Rehart, законный правитель Тувиама и предводитель Элиты, Бессмертный защитник.

— Он будет жить у нас? — серо-зелёные глазки поднялись сначала на отца, затем вновь остановились на высоком черноволосом мужчине, который ей явно приглянулся.

— Что ты, дитя. Сегодня он наш гость, и завтра отправится в путь.

— Но папочка, пожалуйста! Скажи, чтобы он остался!

Рик был весьма удивлён бестактному поведению принцессы и, не зная, как реагировать, заморгал, удивлённо вскинул брови и улыбнулся. Рейм покраснел и, тяжело вздохнув, сказал:

— Нет, дочь моя. Оставим этот разговор. Давайте поспешим: ужин вот-вот подадут на стол, и сегодня повар обещал отменные бараньи рёбрышки…

— Я хочу его! — вдруг выкрикнула Фелиция тоненьким голоском и топнула ножкой. Рик не мог отделаться от чувства, будто она говорит о нём, как о вещи. — Хочу, хочу, хочу! Папа, пусть он останется, пусть он…

— Фелиция! — Рейм нахмурил густые брови. — Веди себя, как подобает!

— Папа! — голос её на мгновение сделался совсем писклявым. — Ты всегда дарил мне красивых друзей! Этот — самый красивый, самый сильный, самый…

— Довольно! — рявкнул не на шутку разгневавшийся Рейм, покрасневший от стыда и злости. Рик понял, о каких «друзьях» речь; до последнего он надеялся, что слухи о работорговле — всего лишь слухи. — Возвращайтесь в свои покои, принцесса!

— И не подумаю!

Маленький чертёнок, нахмурив тонкие, светлые бровки, громко фыркнула и помчалась прочь от разъярённого отца и красивого черноволосого мужчины, роняя горькие слёзы.

— Рик? А что было дальше? — поинтересовалась Деми, когда он задумался и замолчал.

— Дальше мы с Реймом отужинали, и он отправился искать своего разбалованного дьяволёнка. Я бродил по замку, совершенно случайно столкнулся с Офелией, и она показала мне спальню… — Рик осёкся, закусил губу. Не часто он позволял себе взболтнуть лишнего. Константин откашлялся и в наступившем неловком молчании поспешил удалиться.

— Пожалуй, осмотрюсь в округе. Лишняя осторожность не помешает, — торопливо сказал он, и быстро ушёл в неизвестном направлении.

Деми насупилась, фыркнула. «А Офелия хорошо сохранилась», — подумала она, вспоминая рыжеволосую женщину, которую невзлюбила ещё больше, чем прежде. Злая и обиженная, она отсела от Рика; на плечо Деми опустилась тяжёлая рука, и после короткого рывка она вновь сидела с ним рядом. Девушка устремила взгляд на берег, и двух чародеек на прежнем месте не обнаружила. Через минуту послышались их весёлые голоса.

— Ох, хороша водица, — Беата выкручивала чёрные волосы, и на землю стекали струйки воды. На лице Эйры застыла довольная улыбка. Они сели у догорающего костра.

— Зря ты с нами не пошла, — сказала Беата Деми и протянула руки к пламени. Странное чёрное одеяние, до сего момента имевшее вид облегающий и соблазнительный, растеклось по её изящному телу и приняло облик длинного платья с открытыми плечами и длинными рукавами. — Вода — отличная.

— Надеюсь, мы не помешали, — Эйра исподлобья взглянула на парочку. — Извиняйте, костерок у нас общий.

— Вы как раз вовремя, — Деми мило улыбнулась. — Рик рассказывал об Офелии, придворной чародейке короля Рейма.

Эйра заметно напряглась, услышав её имя, но ей стало интересно как и Беате. Чародейки подсели ближе, и теперь три пары глаз с интересом глядели на Среброглазого, ожидая услышать весьма увлекательный рассказ.

— Милые дамы, — наконец молвил Рик, широко улыбнувшись. — Есть масса куда более интересных для обсуждения тем, нежели какая-то чародейка из Вартона. Вместо этого предлагаю воспользоваться случаем, и узнать друг друга получше.

— Тоже неплохо, — Беата обняла колени. — Ночные разговоры — самые искренние, верно? Деми, будь первой: расскажи, как тебя нашёл медальон Зары?

После истории Деми Беата немного рассказала о себе. Даже Эйра была удивлена и поражена — Беата состояла в Элите уже довольно много лет; голубоволосая не раз слышала, что многие знают её как Ведьму из Ядовитой Топи и, как и многие, считала, что это прозвище она получила благодаря своей редкой и уникальной магии. Однако, всё было иначе.

Когда Беата спросила Деми о её детстве, она сказала, что помнит его смутно. Получив в свой адрес аналогичный вопрос, чародейка какое-то время молчала. Сделала несколько глотков вина и всё же поведала то, что знали о ней всего два человека — Анита и Среброглазый.

Родители были напуганы страшным даром, который проявился на десятый день рождения девочки. Однажды, после затянувшейся прогулки она пришла домой — и мать с отцом ужаснулись: всё тело девочки, с головы до пят, покрылось страшными чёрными нарывами, которые не переставали расти. В одночасье они лопнули, и чёрная жижа, подобная смоле, разлилась по маленькому тельцу. Лёгкое платьице скукожилось, а после словно истлело. Всё, к чему девочка прикасалась, шипело и таяло на глазах; каждый смолянистый след прожигал деревянный пол.