Рита Кертс - Руимо. Пришедшая (СИ)

Капли падали с потолка и громко ударялись о пол. Рик прохаживался из стороны в сторону, скрестив на груди руки.

— Нужно обыскать замок, — твёрдо сказал он чародею. — Проверить каждый тёмный угол и найти того, кто не хочет, чтобы его нашли. Не попадайся на глаза, Константин: тебя ищут. А за нами, Эйра, наблюдают, я в этом уверен; сейчас тебе лучше оставаться в своих покоях. Пока не стоит говорить остальным, их поведение может показаться подозрительным.

— Я хочу помочь, — возразила голубоволосая. — Не буду я сидеть в четырёх стенах!

— Не обсуждается.

— Я могу постоять за себя.

— Тема закрыта.

В такие моменты Эйра ненавидела Рика, но с его решением пришлось смириться. Голубоволосая тихо выругалась и сильно ударила попавшуюся под ногу пустую бутыль.

Константин приступил к исполнению приказа немедля, и быстро скрылся из вида. Рик позвал Эйру; яркий свет поглотил два силуэта, и заваленный хламом подвал вновь погрузился во тьму.

— Говорю ж, были они здесь — были, и исчезли! Испарились!

Орсон дэ Мэро долго и изучающе смотрел на стражника, отвлёкшего его от составления отчёта. Он слушал его бредовые россказни, вернее — делал вид, будто слушал, на деле пытаясь понять, почудился ли ему запах спирта. Нераздельная болтовня солдата утомила его довольно быстро.

— Отставить разговоры, — твёрдо скомандовал он и принялся ходить туда-сюда.

— Есть, капитан! Сэр!

— Говоришь, правитель Тувиама и принцесса Фаренхимская шли здесь, шли, а за углом раз — и исчезли, в свете? Волшебном?

— Так точно, Сэр!

— Рядовой, — прорычал Орсон ему прямо в лицо. — Дыхни.

Едкое облако перегара окутало капитана стражи. Орсон отмахнулся рукой, а после прописал стражнику подзатыльник.

— Неделю патрулируешь замок, в две смены. Свободен!

— Так точно, капитан! Сэр!

Орсон изъял спрятанную флягу, развернулся кругом и, сложив за спиной руки, зашагал к следующему посту. Опечаленный стражник долго глядел ему вслед, наблюдая развевающийся за его спиной капитанский плащ.

За окном садилось солнце, и последние его лучи светили прямо в глаза. Стражник зажмурился, тряхнул головой; почесал затылок, который после тяжёлой руки капитана несказанно болел, и обнаружил большую шишку. Ворча, он зло посмотрел на угол, за которым скрылись Среброглазый с Фенхидес.

— Может и правда — почудилось? — с досадой спросил он себя, мысленно обещая, что больше во время смены пить не будет. А после решил, что бросаться в крайности не стоит.

Внимательно осмотревшись по сторонам, убедился, что один — и вытащил ещё одну флягу, и, осушив её, почувствовал себя удовлетворённым.

Солнце скрылось за горизонтом. Мужчина почувствовал, что ему необходимо облегчиться, но до окончания смены было ещё два часа. Недолго думая, он, слегка пошатываясь, отправился к деревцу в горшке — прямо напротив злополучного поворота. Расставил ноги, спустил штаны; на середине процесса прямо за спиной вспыхнул свет.

— Это ещё что? — скривилась Эйра.

— Теперь ясно, отчего растения завяли, — Рик коснулся плеча Эйра и повлёк за собой.

— Мы вас не видели, — вскользь сказал он красному, как помидор, стражнику. — Вы нас — тоже.

Мужчина кивнул несколько раз, а когда два силуэта в белоснежных одеждах скрылись — принялся тереть глаза.

— Больше — ни капли…

Рик проводил Эйру в покои. Они поднялись на второй этаж и шли по направлению к северному крылу, рядом с которым располагалась одна из гостиных и третий читальный зал. У порога красноокая поинтересовалась, сколько времени Рик намерен провести в Мильфеле, и теперь он не мог сказать ничего определённого.

— Не думаю, что долго. Я должен узнать, чего добивается Фелиция — сейчас она почти уверена, что всё идёт по её плану. Когда она решит действовать, мы будем готовы.

— Даже сейчас существует вероятность, что она не имеет отношения к Синим Крестам и намерениям Хидека.

— Ты была на допросе выживших головорезов.

— Они были напуганы. Под угрозой жестоких пыток любой согласится даже с тем, чего никогда не делал.

Среброглазый неодобрительно покачал головой.

— В их подкорректированных воспоминаниях присутствовала рыжеволосая дама, скорее всего выступившая нанимательницей. Дама, хоть и скрывавшая своё лицо, но с вартонской фибулой. Раскрой глаза, Эйра: рыжие волосы, а на груди — золотой ястреб? Это не совпадение, — он приблизился и на ухо сказал:- Из подозреваемых всего одна женщина подходит под это описание.

— Офелия, — сорвалось с губ Эйры.

Среброглазый отдалился, положил ладонь на хрупкое плечико девушки и сказал, то ли с сочувствием, то ли с сожалением:

— Будь осторожна: я знаю, это неизбежно, но я всё равно не хочу терять тебя так рано. Я узнал о Фаренхиме слишком поздно, когда ничего нельзя было сделать — и уже не надеялся, что кто-то выжил. Прости, что не был рядом.

На больших миндалевидных глазах блеснули слёзы. Рик бережно обнял Эйру.

— Скоро всё закончится, — прошептал он и прикоснулся губами ко лбу девушки. — Тебе принесут оружие, но постарайся не покидать покои без необходимости. Так будет лучше.

Темнело быстро. Солнце скрылось за горизонтом, и на город опустились сумерки. Холодный ветер дул, шуршал пожелтевшими листьями, иногда подбрасывал вверх и они, плавно кружась, вновь опускались на холодную землю.

Изо всех вытянутых окон замка Несп струился свет; слуги суетились, готовили помещения для позднего ужина и сна. Каждый час во внутреннем дворе замка проходил отряд из семи стражников. Деми с интересом наблюдала за тем, как протекала жизнь при королевском дворе, удобно расположившись на перилах веранды, что располагалась на втором этаже и соединяла два крыла замка. Квадратная каменная колонна и перила были холодными, но вставать всё же не хотелось: здесь, в этом укромном уголке за два часа её никто не побеспокоил и не обнаружил, в то время как в роскошных комнатах и залах она не могла отделаться от ощущения, что даже у стен есть глаза. Здесь же она чувствовала себя вполне комфортно.

Внизу снова послышался марш. Теперь у стражника, шедшего в голове отряда, в руках был зажжённый факел. Миновав искусственно созданный пруд, отряд скрылся за углом и небольшой дворик погрузился в полумрак.

Бесконечное тёмно-синее небо. Оно притягивало взгляд, завораживало, заставляло забыть обо всём. Казалось, что в нём особенного, чем оно отличается от Земного? Ничем. И в то же время — всем.

Весь мир был не похож на тот, в котором Деми родилась, и дело вовсе не в отсутствии техники и современных новшеств. Он — жил. Жил, и вдыхал свою жизнь во всё, будь то цветок, камень, или же — человек; а другая его сторона, багряно-красная, тёмная и страшная, нередко отнимала жизнь, и тем самым учила её ценить.