Марина Котлова - Серая тень (СИ)

— Вот ты где мой хороший. Иди к мамочке.

Стоило ей протянуть руку к горящему пульсирующим зеленоватым светом посоху, как его сияние значительно усилилось. Девушке даже на секунду показалось, что артефакт тихонько замурлыкал, словно ласковый котёнок под рукой любимого хозяина.

Посох оказался неожиданно лёгким. Ощущая под рукой приятную гладкость отполированного дерева, оборотень усмехнулась.

— Что ни говори, а в отсутствии вкуса ушастых не обвинишь.

Как всегда при мыслях об эльфах девушка скривилась, но тут же заставила себя отбросить ненужные сейчас эмоции. Дело есть дело, главное для неё выполнить заказ, а кто его оплачивает её волновать не должно. Деньги не имеют расовой принадлежности, они лишь помогают выжить, и качество жизни напрямую зависит от их количества. Всё равно заказчиков она никогда не увидит, так как принимает заказы всегда через посредников, а остальное её не касается.

Девушка бесшумной тенью скользнула за дверь, положила посох на несколько секунд на пол и перекинулась в волчицу. Отряхнувшись, волчица осторожно взяла посох в зубы и устремилась к выходу.

Серая тень неслась по замковым коридорам, слегка притормаживая на поворотах. Что ни говори, но нести артефакт в зубах было не очень удобно.

Дыхание она перевела, только когда оказалась за замковой стеной. Спускаться, впиваясь когтями в неровности каменой кладки было ещё труднее, чем подниматься, да и посох не добавлял манёвренности. Конечно, его можно было бросить вниз и продолжить движение налегке, но кто гарантирует, что её не заметят и не поднимут тревогу, а в этом случае, искать укатившуюся реликвию у неё просто не будет времени.

В последний раз оглянувшись на сонную громаду замка, волчица бросилась в сторону темнеющего леса. Она была лучшей, и снова это доказала. Настроение было бы ещё прекраснее, если бы она не знала, кто заказчик данной операции. Жаль, что эльф, очень жаль.

Ксанка бежала вдоль ручейка. Они с мамой сегодня играли в прятки. Раз, и ручей остался где-то в стороне, два и лес приветливо встретил девочку приятной прохладой. На счёт три, она уже пряталась в низеньком кустике. Здесь мама будет искать её долго.

— Милая, хватит играть. Папа вернулся.

Папа. Отца Ксанка любила, но побаивалась. Она ни разу не видела, чтобы он улыбался. Он почти всегда отсутствовал, навещая их с мамой набегами. Ксанка помнила, что он был очень большим и сильным, но это единственное, что она о нём помнила. Лет до шести отсутствие отца рядом её не сильно волновало, но теперь она начала задавать вопросы. Когда она спросила маму, почему отец не живёт с ними, та поладила её по голове и сказала.

— У папы очень тяжёлая и опасная работа. Он живёт отдельно, чтобы мы не пострадали. Когда вырастешь, ты всё поймёшь.

А ведь понять хотелось уже сейчас. И почему они считают её маленькой и ничего не говорят. Вздохнув, девочка вылезла из облюбованных кустов и поплелась к дому.

Через какое-то время чуткие уши девочки уловили посторонний шум, слишком непривычный для леса. Она впервые слышала такие звуки и определить, что их издает, не могла.

— Мама? — Позвала девочка неуверенно. Не дождавшись ответа, она бегом припустила к дому, вот только дома больше не было. На месте их небольшого сруба было нагромождение брёвен и камней. Ксанка не понимала, как можно разрушить дом так тихо, откуда было знать маленькой девочке о пологе неслышимости накладываемом магами. Она даже не знала, кто такие маги. Всю свою жизнь маленькая Ксанка прожила здесь — в лесу, и никогда не видела никого кроме мамы и отца.

Мама была здесь, она лежала на земле неподалёку от того места, где стоял разрушенный дом.

— Мама. — Снова тихо позвала Ксанка. Она не понимала, почему здесь так много красного, она никогда раньше не видела так много красного. Мама лежала на спине, широко раскинув руки, будто собиралась обнять небо. Они часто лежали так вечерами и любовались на закат, или на ночное звёздное небо. Может мама хочет поиграть? Тогда, почему она не отзывается. Девочка сделал ещё несколько робких шагов, и замерла, она поняла, почему вокруг так много красного. Мамино тело наискосок пересекала страшная рана, кровь из неё уже почти не текла, она почти вся была на земле вокруг мамы.

Ксанка подошла поближе и опустилась возле мамы на колени, она провела своей маленькой ладошкой по маминым волосам и робко улыбнулась. Произошедшее никак не укладывалось у неё в голове, но слёз почему-то не было.

Они вышли из леса и остановились чуть в стороне. Никогда раньше девочка не видела подобных существ. Они были красивые, но при этом они пугали. Один из них сделал шаг в её сторону, потом повернулся к остальным и тихо спросил. — Что с девчонкой делать, господин?

— То же что и со всеми остальными. Ни один из них не заслуживает жалости. Звери должны умереть.

Увидев, что спросивший замялся, мужчина презрительно скривил губы и решительно двинулся к Ксанке. Когда он остановился возле неё, девочка подняла на него полные боли глаза. Когда он поднял свой меч для удара, она даже не попыталась защититься, ей просто не пришло это в голову. Клинок легко проткнул детскую грудь и вышел с другой стороны тела. Широко распахнув глаза, девочка вскрикнула, и стоило мужчине выдернуть сталь, рухнула на траву как подкошенная.

Эльфы ушли, ни разу не оглянувшись. Как только поляна скрылась с их глаз, на ней вспыхнуло магическое пламя. Оно пожирало всё, до чего могло дотянуться, но при этом выжигало строго ограниченный участок, не трогая ничего за его пределами.

Пролетающие мимо птицы инстинктивно меняли направление движения, хотя и не видели пламени, лес замер в тревоге, но как только поляна полностью выгорела, погас и огонь. А через несколько месяцев на месте пепелища зеленела новая трава, и ничто не напоминало о трагедии разыгравшейся здесь.

Двадцать лет спустя.

Хозяин корчмы «Посиделки у оборотня» был очень зол, его лучшая танцовщица опять задерживалась, а порядком накачавшиеся посетители требовали зрелищ.

— И где её демоны носят? Зея, она не появлялась? — вот уже, наверное, в сотый раз спрашивал рассерженный гном у одной из своих танцовщиц.

— Придёт, куда она денется. — Беззаботно пожала плечами девушка.

— Когда-нибудь придушу её собственными руками, может тогда будет хоть какая-то уверенность, что она не исчезнет в самый неподходящий момент.

Строго говоря, у него было три штатных танцовщицы: Зея, Милея и Ксанка. Ксанка среди них была самой лучшей. Она танцевала у него уже пятый год и всегда её выступления производили фурор. Многие возвращались в его заведение исключительно ради того чтобы полюбоваться на танец этой бестии.