Марина Котлова - Серая тень (СИ)

Оборотень — гроза лесов, ужас всех живущих. Оборотней не любили и боялись, их ненавидели, их уничтожали. И никто не мог вспомнить причины появления такой ненависти. Ксанка помнила и понимала.

За то время что она жила в этом новом негостеприимном для оборотней мире своих собратьев она встречала всего лишь пару раз. Затравленные людьми и другими расами, эти изможденные ни во что не верящие существа являли собой жалкое зрелище. Ксанка не хотела стать такой, именно поэтому она предпочитала таиться и скрывать свою сущность, при этом оставаясь на виду. Вычислить в девушке оборотня не могли даже специально обученные люди, были и такие в Фрисе. Команды охотников на оборотней, для которых поимка главного врага человеческого населения была любимейшим событием в жизни. И ведь ловили.

Ксанка встречалась с ними на улицах города каждый день, здоровалась, спокойно останавливалась поболтать. И ни единого раза, ни один их них не заподозрил в ней оборотня. Это было тяжело, особенно когда они начинали рассказывать, как поймали очередного монстра и как они веселились, пока убивали его. Она справилась, но это выматывало, пришло время, уходить.

Занятая своими тяжёлыми думами Ксанка не заметила неожиданно возникшее на пути препятствие и только когда врезалась в кого-то, подняла вверх удивлённые глаза. Сверху, на неё с каким-то непередаваемым выражением лица смотрел эльф.

Сантион проснулся в дурном расположении духа. Ему очень здесь не нравилось. Он вообще не любил останавливаться в человеческих поселениях, а уж в таких крошечных, тем более. Здесь не было элементарных удобств к которым он привык, несмотря на то, что очень часто отлучался из дома и вёл походный образ жизни. Он мог простить многое, только не грязь, которая царила в человеческих городах. Так что отсутствие возможности нормально помыться беспокоило его больше, чем возложенная на его широкие плечи миссия.

Временами Сантиону стыдно было себе в этом признаться, но комфорт он ценил и теперь, в угоду какому-то зарвавшемуся колдунишке, он вынужден терпеть весь ужас человеческого гостеприимства.

Начать с того, что самая лучшая гостиница этого городишки было в несколько раз хуже его конюшен. Некоторое подобие чистоты тут конечно соблюдалось, но вовсе не на том уровне, что был необходим, чтобы носить гордое название гостиницы.

Когда Сантион уведомил хозяина, о необходимости освежится после долгой дороги, ему притащили в номер бочку. Подумать только — бочку! Возмущению эльфа не было предела. Да, за кого они его принимают? И только слова хозяина гостиницы о том, что иного способа помыться нет. Примирили эльфа с действительностью. Впрочем, как сказал хозяин, всегда есть возможность прогуляться до реки, благо она не далеко.

Кухня сего замечательного заведения тоже оставляла желать лучшего. Мало того, что почти весь рацион состоял из мясных блюд. Так ещё и вина хорошего в этом городе, похоже, никогда в глаза не видели и не пробовали. Это угнетало.

А теперь ещё и девица какая-то решила сбить его с ног. Это вообще выходит за рамки всех приличий. Конечно, он уже привык, что человеческие женщины буквально падают к его ногам, и временами он даже благосклонно отвечал своим драгоценным вниманием на жалкие попытки этих неуклюжих человечек. Но чтобы вот так, среди бела дня!

Старательно затолкав раздражение поглубже, Сантион приподнял одну бровь и бархатным голосом спросил. — Я могу вам чем-то помочь?

Реакция девушки его удивила. Она отшатнулась от его протянутой руки, будто это была лапа вурдалака, в самом-то деле. Потом резко подскочила на ноги и, спрятав свои руки за спину, сделал несколько шагов назад.

— Вы, нет. — А голос у девушки оказался глубоким с чуть слышимой хрипотцой, совсем не типичный для представительниц прекрасного пола.

Девушка обожгла эльфа трудночитаемым взглядом, и нервно передёрнув плечами, стремительно удалилась в сторону ближайшей подворотни. Возможно, Сантиону показалось, но на мгновение в глазах девушки промелькнула ненависть, промелькнула и тут же исчезла в сером омуте её глаз.

Надо же ей было врезаться в этого эльфа, чуть с головой себя не выдала. Ей даже пришлось срочно прятать руки, Чтобы он не увидел непроизвольной частичной трансформации. Всё-таки острые когти на руках милой девушки смотрятся странно. Кто бы только знал, как сильно было её желание располосовать этими самыми когтями его симпатичное личико.

Дыхание выровнялось только через несколько минут, да и серая пелена, застилавшая глаза развеялась не сразу. Уже в который раз Ксанка поругала себя за излишнюю эмоциональность. Так ведь и попасться недолго, а попадаться она не собиралась. Не для того она выкарабкалась буквально с того света, чтобы так банально распрощаться с этим миром из-за какого-то ушастого гада.

Вдох, выдох и вот по улицам города идёт многим знакомая молодая девушка с пронзительными серыми глазами и мягкой, располагающей улыбкой.

Первый день с трудом выбитых выходных был уже в разгаре, а она ещё даже не начала отдыхать. Усталость как таковой девушка не чувствовала, что поделать — особенности организма оборотней. Это было конечно прекрасно, но ей предстояла сложная работа, так что отдых был всё же необходим. Приняв волевое решение, Ксанка отправилась к себе домой. Уже засыпая, она дала себе мысленную установку проснуться через четыре часа.

Сон пришёл быстро. В самом начале это было что-то приятное, розово-воздушное, но потом ей снова приснился огонь. Она грела в этом огне, так же как и двадцать лет назад, как все эти двадцать лет, изо дня в день, из ночи в ночь. И снова, как двадцать лет назад в её сне появились сильные и надёжные руки и вытащили её из этого огня.

Проснувшись, Ксанка долго бездумно пялилась в потолок. Картины сна всё ещё стояли перед глазами и, сил стряхнуть с себя привычную после этого сна апатию, просто не было. За стеной, что-то громко звякнуло, раздался раздосадованный детский возглас и отборная брань в исполнении мужского голоса. Опять Сит отправил своего отпрыска за бутылём первача и опять мальчишка разбил его, «нечаянно». Денег на очередную бутылку у Сита, скорее всего не было, так что волей-неволей придётся трезветь.

Временами Ксанка поражалась тому, как сообразительно вёл себя этот маленький соседский мальчишка. Конечно, уже не такой маленький, всё же уже пятнадцать стукнуло. Зная, что по окончании денег отец ненадолго придёт в себя, начнёт приносить заработок домой и даже возможно купит что-нибудь вкусненькое. Васёк всегда подгадывал момент и разбивал купленную на последние деньги бутылку. Отец, конечно, будет зол и без тумаков не обойдётся, но синяки сойдут, а у них будет несколько дней почти нормальной жизни.