Наталья Самсонова - Игрейн. Леди с надеждой

На моей ленте простыми чернилами выведены инициалы, дань традиции и ничего более. Да и не собираюсь звать своего суженного. Любовная неделя стирает сословные предрассудки, сын кузнеца берет в жены дочь лорда, и никто не смеет возразить. Ни отец, ни мать против не пойдут. Другое дело, что от рода отлучать, ну так с любимым и в хижине сладко да гладко. Плохо что на этой неделе никто из девиц кос не плетет, мою гриву треплет ветер, и чувствую вечером не мало волосков падет смертью храбрых, пока Сабия будет разбирать колтуны. Я не жду любовного чуда, мне бы со своими чудесами разобраться.

— Отчего я не вижу вашей ленты средь других? У нас хватает храбрецов, готовых рискнуть ради дамы, — грубоватый женский голос, раздавшийся из-за спины, бросил меня в пот. «Тебе здесь не рады, леди». Разворачиваюсь, осматриваю противницу, высокая, худощавая, оголенные по локоть руки усыпаны веснушками. Она не выглядит сильной. Вопросительно поднимаю брови, предлагая представиться.

— Миледи Лидда Терцис, — она изображает вежливый поклон, подчеркивая свой статус замужней дамы, словно мне не достаточно того, что ее волосы собраны в тугой пучок. — Позвольте вашу ленту.

Не дав мне возразить она одним движением сдергивает с моей руки ленту. Кожу обжигает болью, но я удерживаю лицо. На тренировках доставалось и сильнее. Вслед за воспоминанием-ощущением в виски ударяет уже привычной болью.

Терцис пропускает ленту сквозь пальцы, вздергивает брови глядя на ровную, чернильную вязь инициалов.

— С вами не поделились нитками для шитья? Печальное упущение, — с этими словами она отходит. Я догоняю ее, и коснувшись плеча протягиваю ладонь. Она вглядывается в мое лицо, и хмыкнув, возвращает ленту. Не затягивая подхожу к глиняному вазону и выхватываю черную ветку. Крепко увязываю ленту вокруг — без бантов, просто на узел. Так, что можно срезать, но не развязать. С легким полупоклоном протягиваю результат миледи.

— Не лучший способ поблагодарить Богов за защиту, — пренебрежительно отвечает Терцис и мягко укладывает мертвую ветку в траву у корней живого дерева. — Вы не первая. Спустя несколько часов, когда моя кожа и волосы пропитались запахом костра, а подол платья несколько раз начинал тлеть, Терцис обрадовала нас долгожданным отдыхом.

— Время для чаепития, дамы. Стол уже накрыт. Вместо стола использовался огромный древесный ствол, располосованный надвое. С боков его подпирали толстенькие чурбачки. Срез был тщательно выструган и покрыт лаком. Даже не представляю какое явление природы могло сотворить это чудо, заботливо облагороженное человеческими руками.

— Мой супруг возжелал произвести впечатление на юную селянку, и вот, у нас теперь есть уличный стол, — с усмешкой произнесла Терцис.

— Да, милорд Терцис сильный боевой маг, сильнее только маркиз Амлаут, — с придыханием согласилась немолодая женщина.

Я с ней уже была немного знакома, она помогала сбить пламя с загоревшегося подола платья. После чего я оказала ей такую же услугу. В ее каштановых с проседью волосах запутались яблоневые лепестки.

— Побойся богов, Лихара, Атти скоро начнет от тебя шарахаться, — расхохоталась Лидда. У меня не возникало желания принять участие в беседе. Я прислушивалась, запоминала имена и слабости, вроде тех что Лидда Терцис любит жаренные орехи и не терпит сладостей. Жены и дочери бойцов гарнизона Амлаут, каждая из них ценнейший источник информации. Так по оговоркам и обмолвкам я поняла, что Ковен сильно потратился и ближайшие годы придется подтянуть пояса. Что молодым парням сложно найти жен. Слишком давно не вливалась свежая кровь. У эльфов что-то происходит и они по мелочам пакостят, будто прикрывают что-то большее. Дора Касия Харт, жена дора Харта выглядит больной, отчего Терцис предлагает ей вернутся в крепость. Но женщина нервно отшучивается, и переводит разговор. Ее сын собирается участвовать в турнире, чтобы получить право зваться милордом.

— Что толку оттого, что я миледи, — неприятно хохотнула Терцис, — если отходы свиньям все равно мне выливать приходиться? Хотя конечно, можно нацепить башмаки с лентами, да кружавной передник.

— Что-то я не заметила, чтобы ты отказывалась от лент и башмаков, — фыркнула Лихара и на этом разговор увял. Касия продолжила вертеть в руках платок, до тех пор пока не порвала его. Спрятав испорченную вещь женщина вцепилась в чашку, и замолчала. Едва щербатые и разномастные чашки опустели, а подсушенное печево было ополовинено, миледи Терцис приказала начать работу. Подчиняться неприятной женщине, собственной несостоявшейся убийце было противно, но я улыбнулась и вернулась к своему костру.

До самого вечера время пролетело незаметно. Я чутко прислушивалась к долетавшим до меня репликам и старательно откладывала их в памяти. Женщины обсуждали своих мужчин, так я узнала, что недавно закончилась довольно крупная заварушка на границе королевства. И что милорд Амлаут и его Ковен стали настоящими героями. И что в той заварушке погибла почти вся правящая династия одного из Динов.

— Правда обыватели теперь боятся нас пуще адских духов, — тут же прибавила Лихара. — Ой, Лихо, а когда они боевикам хвосты не приписывали? Сильных и независимых всегда будут бояться, — незнакомый голос, чуть скашиваю глаза и запоминаю молоденькую девчонку. Ее волосы плотно утянуты в узел, как и у остальных замужних дам. И она явно гордится своим статусом замужней дамы, допущенной в этот узкий, ядовитый круг. Это понятно по тому, как часто она поправляет свою прическу, демонстрируя простенький брачный браслет.

— А ведь маркиз Амлаут королю в верности не клялся, — задумчиво произнесла миледи Терцис и бросила на меня выразительный взгляд.

А я все равно тупая, как пробка. Ничего не понимаю, плохо слышу, не говорю — инвалид, меня только пожалеть остается. Ужин накрыли там же, на разрубленном вдоль бревне. Замужние женщины уходили на всю ночь в Божий Сад, просить богов и богинь даровать будущим молодоженам простую и счастливую жизнь. Незамужние же девы провожали дам до капища, и, оставив сплетенные по пути венки, возвращались в свои дома. Путь туда и обратно пролегал в абсолютном молчании. Поздним вечером я сидела в своем уютном креслице, прислушивалась к едва слышному дыханию своей служанки, и бездумно перелистывала ветхие страницы очередной любовной баллады. Прекрасная дева, не дождавшись своего рыцаря, выходила замуж за колдуна. Мужчину было искренне жаль — нрав у девы был преотвратнейший, и капризы сыпались на седую голову злодея как из рога бездонной корзины. Служанка заворочалась и я прикрыла ладонью листы, подавляя раздражение. Личная служанка, бойкая и целеустремлённая девица по имени Сабия, появилась у меня только сегодня. И это первая ночь, которую она проводит в моих покоях. Сабии слишком много. Она вертится вокруг меня, постоянно болтает, жалуется на свою товарку Нидду. Заглядывает мне в лицо и просит улыбаться в знак того, что все хорошо.