Виталий Вильчинский - Извилистый путь

Оштарнор заходил раз в две десятицы, и его рассказы тоже не предвещали ничего хорошего. Моим постоянным источником информации стала Корилья, но потом и ее попытались убрать от меня подальше. Скомпрометировать, устранить из моего окружения, и слава Богу, что хоть не решились убить. Просто потом я бы всеми силами постарался бы удрать, и это бы у меня получилось. Я бы нашел того старого урода и повесил бы в его комнате на его же панталонах. Или заставил бы его их сжевать и совершить ритуальное самоубийство, замочив себя все тем же тупым столовым ножиком. Ну, а пока Корилья была жива и здорова и заглядывала ко мне, хоть и не так часто, как раньше, но забегала.

Я уже мог ходить, ребра и рука срослись, благодаря тем травкам, которыми меня поили и скармливали. Я бродил по комнате, упражнялся, приводя себя в нормальную физическую форму. Вот и сейчас, опершись ногами в стену, стоя на руках, я отжимался. Лицо стало пунцовым от прилива крови, казалось, еще чуть-чуть, и глаза лопнут.

— Шшшесят трри! Шшшесят четыррре! — шипел и резко выдыхал сквозь стиснутые зубы. — Ссссемсят!

— Фууф! На сегодня хватит! Три подхода по семьдесят раз — достаточно.

Было настолько скучно и одиноко, что хоть парочку слов хотелось кому-то сказать! Ну, а этот кто-то была пустота, поэтому некоторые мысли я просто озвучивал. Я бродил кругами по комнате, поднимая над головой руки и опуская, стараясь дышать ровно, чтобы немного восстановить сердцебиение и дыхание. Много по комнате шесть на восемь не побегаешь, но я старался.

Кровать стояла по центру у стены, поэтому, пробегая по периметру, я устроил себе бег с препятствиями, сходу перепрыгивая кровать. Один раз я прыгнул руками вперед, чтобы на той стороне спружинить руками, и, перевернувшись через голову, подхватиться на ноги. Какая-то часть задуманного удалась — я прыгнул руками вперед. Сломанная рука подвернулась, пронзенная острой болью, ну и к боли в руке добавилась боль в голове, которой я влепился в дощатый пол.» Все эти звезды я дарю тебе! — сказал мальчик девочке…» — пробормотал я, лежа на спине, пытаясь унять боль в голове, и ожидая, пока перестанут мельтешить белые точки перед глазами. «Спасибо… — прошептала девочка, закатывая глаза. Не, ну это уже отсебятина, но глаза у нее точно бы закатились, получи она тазиком по голове.

Так проходили мои будни, утром — пара-тройка слов с Корильей, потом — завтрак, который она приносила в корзинке, поедание лекарственных трав, и питье всяких лечебных жидкостей, тренировки и чтение книжек, которые под слоем продуктов на дне корзинки приносила Корилья, чтобы хоть как-то занять мой досуг.

Ополоснувшись в тазике с водой, смыв с себя пот, пол-литровой кружкой слил себе на голову над парашей в углу, воду из миски слил туда же, вытерся полотенцем, надел рубашку и плюхнулся в кресло, одиноко стоявшее у стены.

Обстановка комнаты состояла из того же кресла, маленького столика возле него, кровати, параши в углу, умывальника, вода из краника которого текла со скоростью двести грамм в минуту, вот потому и набирал ее в тазик. Небольшое зарешеченное окно, которое можно было приоткрыть сантиметров на восемь, а дальше ему мешал открыться штырь, вбитый в подоконник. Что еще… Ах да, маленькая тумбочка, в которой лежала вторая пара штанов, сменные панталоны, рубаха, куртка, на случай, если будет холодно, и еще одни портянки. Стены, выкрашенные в нежно-голубой цвет, лампочка на потолке, внутри которой, за стеклянной колбой было два кристалла: один — такой, как тот, который я нашел в пещере, а второй — прозрачный, похожий на хрусталь. Когда вытаскиваешь между ними заслонку, и они соприкасаются, то хрустальный кристалл начинает светиться. И в зависимости от того, как отодвинешь заслонку, и какое расстояние, как была видна плоскость расположенных кристаллов, настолько ярко горела лампа. Продолговатые кристаллы были длиной сантиметра четыре и сантиметр — в ширину, и если отодвинуть заслонку на сантиметр, свет был тускловатый, если на два сантиметра, то освещение было хорошим, а если на три — ярким. Дальше заслонка не двигалась, стоял ограничитель, но конструкция мне очень понравилась! И никакого тебе масла, факелов, свечей, и прочей ерунды! Как мне говорила Корилья, заряда такого кристалла, чтоб нормально воздействовать на второй — прозрачный кристалл, хватает где-то на полгода.

Я выключил свет, и стал у окна. Из щели в комнату залетал свежий ветерок, и в комнате запахло полевыми цветами. Скрестив руки на груди, я смотрел в темное небо. Звезды мерцали в вышине, и туда было так далеко. Вот одна звездочка, как будто оторвалась от небосклона и медленно полетела в низ. Ветер зашелестел сиреневым кустом, крикнула какая-то птица, в траве трещали кузнечики. Мне дико, до комка в горле, захотелось выйти на улицу, улечься на траву, заложив руки за голову, смотреть в небо, смотреть, тонуть в его непостижимой глубине!

Вот еще одна звездочка появилась в моем поле зрения, она была очень необычной! Сначала она летела по небу, не меняя направления, так от горизонта до горизонта, слева направо, а потом….. Потом она заложила крутой вираж, развернулась, пошпарила параллельно, затормозила, теперь летела перпендикулярно предыдущей траектории — строго вниз по небосклону. Еще парочка зигзагов — и теперь она устремилась к земле! Ну и обезбашенная звездочка! — мелькнуло у меня в голове! Через некоторое время она вошла в штопор, и… она падала на меня! Я думал, а не заорать ли мне в ту щель в окне от ужаса! Ну, летит же прямиком в окно! Прощай, моя жизнь неудачная!

Уже был слышен звук приближения метеорита, вот он уже совсем рядом, и Вжжжжжжж-бух-шмяк! (звуки раздались одновременно). По стеклу спускался большой жук со светящейся желтоватым светом задницей. Теперь он лежал на подоконнике за окном и дрыгал лапами! Что, страшно стало? И смешно? Мне тоже! Тьфу, ерунда то какая! Нужно будет Корилье рассказать, пусть похохочет!

Еще немного постояв, вдыхая ночную прохладу и успев немного промерзнуть, я прикрыл окно, оставив небольшую щелочку, и пошел к своей кровати. Сняв и сложив одежду на кресле, оставшись в панталонах и рубахе, прошлепал к своему лежаку и забрался под одеяло.

«Ну, уже б хотя бы в шахту списали, что ли!», — зло подумал я, засыпая. Тут же от скуки помереть можно! Там хоть камень долбить буду! Все ж работу делаешь, как никак! Эх… жизнь-жестянка! Кому пироги да пышки, а нам — синяки да шишки!

На следующее утро меня снова разбудила Корилья. Ее лицо было взволнованным, хвостики испуганно топорщились вверх, в глазах плескался страх.

— Эрландо, суд назначили на сегодня! — тяжело дыша от бега прохрипела она. — Братик, мне так страшно!

— Не переживай, сестренка, я устал уже ожидать! За-па-ри-ло! Вот, хоть решится моя судьбинушка! И то, уж какая-то определенность!