Игорь Осипов - Как я стал боевым магом (СИ)

— Нас прислали узнать, чего от тебя ждать. Что ты хочешь? — оборвал я его воспоминания о былом.

— Знаю. Потому и встретил вас. Я хочу покоя. Но я не глуп, и знаю, что люди просто так не утихомирятся. Посему требую, чтоб на моих землях были соблюдены простые правила.

Старик шагнул к нам, остановившись в пяти шагах.

— Я не против людей в лесу, но ежели ты срубил древо какое, то посади четыре. Ежели по грибы да по ягоды пришёл, или на отдых, то можешь смело шагать в южной части моих владений, что к городу примыкают. Только сор забрать не забудь. Ежели ты на зверя идти решил, возьми с собой честные лук со стрелой и рогатину с топором, никто слово поперёк не скажет. Даже если верхом на коне и со псами. Но ни ружей, ни машин не потерплю. Смерть придёт к тому. А кто в пожаре виновен будет, тот сам в этом огне и сгорит. Так я требую. О сего места четыреста вёрст на восток, четыреста вёрст на запад, да к самому северному океану.

— Так это ж тысячи километров. Никто тебе их так просто не отдаст. За такие природные ресурсы тебя измором брать будут.

— Размотай плечо, чародей, — ухмыльнувшись, произнёс лесовик.

Я аккуратно снял повязку, под которой обнаружилось совершенно здоровое тело. Только большой неровный шрам белел на том месте, где меня проткнул тот маньяк.

— Я ведь не дурень, — повторил хозяин леса, — ответь мне, кудесник, на что я смогу променять живую воду, что любые раны исцеляет, да за мёртвую воду, что любую хворь бьёт? Только мёртвых она не поднимет, это не в моей доле. Так что ваши погибшие друзья здесь останутся, став частью великого круга жизни.

Я ещё раз глянул на своё плечо, обдумывая ситуацию. За такое благо люди кинут к его ногам все дары человечества, начнут любую войну, а уж в покое точно оставят. Жизнь — сильнейший наркотик и к нему идёт мгновенное привыкание. Без неё никак.

— А гляжу, ты понял мою мысль. Пусть послов отряжают, обговорить много чего надобно. Межу по карте провести, правила прописать законом, на князей ваших поглядеть.

Старик, показывая свой товар лицом, аккуратно бросил на мох перед собой несколько плотно закупоренных склянок, к ним присоединилась корзина с ранетками.

— А уж на что они пойдут, эти человеки, ради яблочек молодильных, — с прищуром добавил лесовик. — Они друг другу кости заживо грызть будут. Не раз зрел такое.

Он помолчал немного. С ветки грациозно спрыгнула одна из лесных дев, приземлившись на землю большой куницей. Зверь ловко подскочил к старику и снова обернулся девушкой. Она что-то шепнула хозяину. Тот тихонько кивнул.

— На тебе есть метка моего народа, чародей. Говорят, ты пригрел из чистоты сердечной в своём доме одну из моих чад. В благости она живёт у тебя. Посему одарю вас.

Он слегка приподнял вверх ладонь. Из чащи вышли три волчицы с плетёными подносами, на которых полотенца были с предметами. Старик взял с одной склянку и подошёл к Карасёву.

— Возьми, воин, живую воду. С умом воспользуйся ей, если на то нужда будет.

Лесовик, взял со второго полотенца выбеленный череп какого-то большого грызуна с жёлтыми резцами. Шагнул к Александре и положил дар на ладонь. Девушка вздрогнула, когда одна из прядей её волос быстро свилась в тоненькую косу, вплетя в себя страшный подарок. А старик, подошёл ещё ближе и приобнял опешившую чародейку.

— Нарекаю тебя одной из своих дочерей. Даю имя Волчья Ягода, дабы все знали, что ты мне после смерти обещана. Ни одна тварь лесная не тронет тебя. И помни, дело твоё правое, никому дурные да лихие не нужны. В лесу всяк былинка на своём месте, все подчинено вечному и мудрому порядку. Слаб ты — беги и прячься. Силен — иди смело, уступая путь ещё более сильному. Все смерти в лесу не напрасны, ибо зверь ради забавы не убьёт, только лишь для того, чтоб жить. Не тронь сытого, и он не тронет. Покажи голодному силу, не тронет он, будет больного, да слабого искать. А в тебе сила есть, только покажи её всем, дочь моя. Ты жемчужина, драгоценный яхонт, средь осколков цветного стекла.

Он отошёл от Александры и взял подарок для меня. То был небольшой кинжал. Серое железо лезвия покрывал хитрый узор, костяную рукоять оплетал кожаный ремешок, а на самом навершии красовался большой полукруглый кусок янтаря. Лесовик протянул кинжал мне.

— Много всякого в лесах моих лежит. Но это из особенных. Есть в нём загадка, и я не смог разгадать её. Одно лишь узнал, вещь сия только в руках колдуна полезна, но что она даёт, я не знаю. Вот и хочу утолить своё любопытство.

Я взял клинок и покрутил в руках. Сила ощущалась, но что именно я тоже не мог понять. Я никогда не видел колдовские артефакты раньше, только от деда Семена слышал, что есть такие.

Лесовик, тем временем, развернулся и взмахнул руками, и прогоняя лесных обитателей с поляны, и зашагав к большому древу. Те отскочили за её край, оживлённо заголосив на разный лад, и с любопытством разглядывая лесную прогалину.

Я обернулся по сторонам. Мои товарищи тоже отошли, а на поляне остался здоровенный волчара. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и поигрывая мускулистыми плечами. На поясе у него покачивались волчьи и рысьи черепа, на шее висело ожерелье из кабаньих клыков и медвежьих когтей, в мех на загривке вплетены перья разных птиц, на левом плече было подобие наплечника из распиленного человеческого черепа, а на запястья намотаны толстые куски шкуры. Он вынул из-за пояса свой нож и оскалил зубы.

Я не понимая глянул на лесовика. Тот слегка кивнул.

— До первой крови.

Волк рявкнул и бросился на меня. В тот же миг мир вокруг меня застыл, как залитый густым мёдом. Вспыхнул ярким жёлтым огнём янтарь на кинжале и тело само собой, под гулкие удары моего сердца, ушло с линии атаки. Я двигался, как в замедленном кино, зато мысли были ясными, а глаза видели всё, что есть вокруг. По телу прошлась волна адреналина, заставив полыхать каждую венку огнём и нагнетая в мускулы звериную силу.

Противник был неплох и уже на излёте попытался зацепить меня ударом наотмашь. Но моё запястье вывернулось и отбило удар лезвием кинжала его нож. Волк затормозил, припав к самой земле, и снова бросился. Я и на этот раз увернулся.

Волк пошёл по дуге вокруг меня, делая различные ложные броски и выпады. Тело словно само знало, как вести рукопашный бой. И когда противник прыгнул с яростным рычанием сначала в одну сторону, а потом резко сменил направление, я перекинул нож в левую и перехватил его за запястье, придав дополнительное ускоренье, а лезвием чиркнул в развороте по уху.

Волк коротко взвизгнул, проскочив мимо, а потом выхватил второй нож.

— Довольно! — разнеслось по поляне.

Зверь замер, зло сверля меня жёлтыми глазами.

Мир поблёк, равно как и янтарь на клинке. Долго ещё я дышал как после стометровки, а руки слегка тряслись.