Артем Петров - Демон (СИ)

— Значит, у вас все еще две пластинки?

— Да, — Хэммет похлопал себя по нагрудному карману пиджака, а после закурил долгожданную сигару.

По дороге профессор заметил, что все стали курить какую-то странную версию папирос. Но стоило понюхать их запах при одной из остановок грузовика, как желание даже пробовать пропало. Классика всегда спасает положение.

— Кстати, не покупай какие попало сигары, теперь много ширпотреба толкают даже в дорогих магазинах, — сказал между делом кузнец и вернулся к делу, предварительно выпив большую порцию коньяка. — То есть, в Тумстоуне ничего не нашлось?

— Пришлось уходить через портал, через который мне удалось выбраться в прошлый раз, — коротко пояснил Хэммет. — Но я знаю, где находится последняя пластинка. У некромантов.

— Снова?

— Других некромантов…

— Ох… — махнул рукой гном. — Это ничуть не меняет дело.

— Неужели? — поднял бровь Виктор.

— Только не надо изображать обиду. Твоя организация действует ничуть не лучше. Тоже разбирают живых существ на запчасти…

В воздухе повисла тишина. Франкенштейн отложил недопитый бокал вина и обратил к гному внимательный взгляд:

— О чем, мой бородатый друг?

— Я знаю ваши технологии, работа у меня такая, изучать технологии и узнавать, какие из них могут быть полезны военным. Благодаря вашим наработкам мне удалось создать протезы. Теперь твои собратья не пришивают себе чужие конечности. А предпочитают делать себя гибридами человека и машины. Мол, долговечнее это…

Доктор положил руки на стол, сжав кулаки.

— А их творения?

— Полностью из металла. Разве что внутри настоящие, человеческие.

Но, вопреки ожиданиям, это не вызвало не новую порцию гнева, а истерический хохот Франкенштейна. Такой силы, что даже Хэммет обеспокоенно посмотрел на него.

— Гроссе, проклятый… лицемер, — в очередном приступе с трудом проговорил Виктор, а потом вытер слезу рядом с правым глазом. — Сколько он мне говорил о своих успехах, и все это глупость. За целых семнадцать лет ничего не достиг, а сам вместе со своими сподвижниками идет по моему пути… но раз мы говорим откровенно…

Он посмотрел в сторону профессора.

— Хэммет, вы все время уклоняетесь от разговоров о моем учителе. А вы ведь его знаете, еще тогда, в Гренландии вы разговаривали как давние знакомые.

Неизвестно, было ли это отместкой за слова кузнеца или просто переход на другую тему. Но Михаил не стал уходить от ответа. Особенно, когда на него уставились все остальные.

— Не буду скрывать, так оно и есть. Я был его учеником… двадцать… то есть, нет… — он задумался. — По сегодняшнему летоисчислению тридцать семь лет назад. Еще до того, как я, ваши отцы, — взгляд на Уильяма и Салима, — и ваш дядя, — взор обратился к Катерине, — отправились в поход.

— Шестьдесят пятый год? За три года до того, как я сам познакомился с герром Гроссе, — посчитал Франкенштейн. — Говорят, что в то время он был редкостным занудой. И у него не было никаких идей, связанных с евгеникой…

— Нет, именно тогда он строил первые прототипы. Без человеческой плоти, — сказал отдельно Хэммет, заметив уничтожающий взгляд бывшего крестоносца.

— Зачем вы вообще с ним связались? — спросила Катерина.

— Мне казались перспективными его идеи. Которые в будущем могут помочь в борьбе с ангелом… но… наши пути разошлись через три года. Когда он начал делать то, что делает до сих пор.

Бывший крестоносец даже после приведенных фактов не изменил своего отношения:

— Я многого ожидал, но не такого…

— Я не горжусь этим! — Хэммет медленно поднялся, все еще не до конца привыкнув к протезу. — Но теперь этого не исправишь, Уильям. Я совершил много грехов за свою жизнь, но этот не возьму на себя.

Солдат, помедлив, но все же уступил, перестав сверлить профессора взглядом.

— Теперь это не имеет значения, — выступил примиряющей стороной Ангус. — Как и то, что ты был некромантом. Раз путешествуешь с ученым, значит, твоя организация тебя отвергла, я ведь прав?

— Правы, — не стал скрывать Виктор. — Но это не значит, что я не собираюсь вернуться.

Уильям думал вскочить, но сидящий рядом Салим впился рукой в его плечо.

— Посудите сами, — допив вино, спокойно и уверенно продолжил Франкенштейн. — Мы все хотим остановить ангела. Мы видим, что не все изменения этого мира прошли как надо. Я никогда не хотел, чтобы моя организация стала огромной сектой, как наши вечные враги, которых даже противно именовать коллегами. И нам нужна пластинка. Которая у герра Гроссе. И я собираюсь вернуть ее. Вместе с уважением, которое заслуживаю. И, став во главе моей организации, я смогу направить тех неудачников, которых они понабрали, чтобы помочь вам добыть четвертую пластинку.

— Мы не доверяем тебе! — все-таки вскочил бывший крестоносец. — Черта с два мы позволим тебе это сделать!

— Я мог перерезать вам все глотки, когда вы спали! Могу прямо сейчас убить вас всех, пропустив ток по этому прекрасному паркету! — возразил в ответ собеседник. — Но мне это все неинтересно. Я лишь хочу вернуть утраченное и продолжить заниматься наукой. И без вмешательства внешних сил, которые могут мне помешать.

— Мне нравится его план, — поддержал некроманта Ангус, чем сразу записал себя во враги солдата.

Да и Салима тоже. Орк молчал, но полностью разделял чувства Уильяма.

Катерина же мыслила прагматично, без лишних эмоций. И пока что единственная здравая мысль, что делать дальше, очень даже импонировала. Хоть какой-то относительно ясный план действий. Не факт, что сработает, но лучше, чем ничего.

— План рискованный, — засомневался Хэммет. — Нужно придумать запасные варианты.

Он достал свою записную книжку, а потом выдрал солидную часть листов.

— Белл выпал из списка окончательно. Гилен, скорее всего, прислуживает ангелу. И вряд ли является главой некромантов…

— Как нам поможет это расследование? — возразила Катерина, не видя в этом никакого смысла. — Даже если мы определим личность того, кто ответственен за Шербур и все остальное, как это поможет?

— Потому что, если некроманты понимают всю важность пластинки, лидер будет держать ее при себе. Или у него будет ключ к хранилищу, — резонно отметил Михаил. — И я всегда привык знать своего врага в лицо. У нас нет времени, даже если план Виктора сработает. Потребуется затяжная война, к тому же придется разорваться на два фронта, воюя еще и с орденом. Поэтому два подозреваемых. Принц Артур и сэр Джеймс Ноттингемский. По одному из них мы должны ударить. Один раз. Но получить все, что нужно.

Ангус присвистнул. Да и все остальные замялись. Уильям был против и этой затеи. Она касалась британской короны и главнокомандующего его бывшего ордена. И то, и другое было совершенно неприемлимо.