Артем Петров - Демон (СИ)

— Ученый, я был уверен, что ты, будучи из другого времени, просто отличаешься от нас. Но все-таки ты сумасшедший… — почесал седую бороду гном. — Но, возможно, в нашем рисковом предприятии придется заниматься и не таким. Однако ты даже не знаешь место, где понадобятся эти ключи. Вдруг оно глубоко под землей?

— Гилен должен знать, — возразил профессор. — Смотри… ангел никогда не ускорял ход истории. По крайней мере, настолько масштабно. Значит, он к чему-то готовится. Значит, ему нужен Гилен, и нужны его средства, которые он заработает на этой войне. Чтобы построить что-то крупное… или просто профинансировать масштабные раскопки. Если это началось давно, то за эти годы, возможно, ему удалось найти нужное место.

— Если он прислуживают тому, кого боиться до колик… — задумчиво сказала рыжеволосая. — То вряд ли он испугается кого-то из нас. И не станет говорить вам, Хэммет, пусть вы и сохранили ему жизнь в прошлый раз.

— Мы найдем способ, — уверенно заявил профессор.

После неприятного разговора Салим и Уильям, вопреки возражениям Ангуса, отправились на улицы Лондона. Видимо, не желали находиться в одном доме с некромантом. И учеником некроманта. И вообще в доме того, кто поддерживает некромантов.

— Пусть идут, — возразила Катерина, оставшись с гномом наедине. — Их дело.

Тот махнул рукой в свою очередь, соглашаясь.

— Скажите, Ангус… — когда тот уже собрался уходить, поинтересовалась женщина. — Зачем вы помогаете Хэммету?

— А что, нельзя? — не понял тот вопроса.

Или сделал вид, что не понял.

— Я не об этом. Что побудило вас? Мы следуем за ним… не знаю, можно сказать, уже по привычке. Но вы? У вас есть все, о чем можно мечтать. И с мировой несправедливостью можно бороться и другими способами…

— Нет, весь этот хаос — не самая главная мировая несправедливость. Есть вещи гораздо хуже. Именно их, я считаю, нужно прекратить любой ценой.

— Какие… вещи? — осторожно спросила рыжеволосая.

— Зная о которых, твой век неминуемо сокращается. Моя удача тоже не будет длиться вечно. Хэммет, узнав правду, заплатил в свое время дорогую цену. Посмотрите на его шрам на груди. Но это еще мелочи, по сравнению с той болью, которую он испытывает каждый день. Я бы на его месте давно бы перестал улыбаться и просто от злости убивал каждого встречного.

Женщина не знала, что на это ответить и просто молчала, ожидая, что Ангус скажет что-то еще. Но тот отправился в свою спальню.

И все же, прежде чем гном скрылся за поворотом, Катерина рискнула спросить:

— Неужели Хэммет единственный, кто сможет совершить такого рода безумие?

— Возможно, не единственный. Но единственный, кого я знаю, — коротко и вежливо ответил кузнец и исчез окончательно.

Последующие дни путешественники просто восстанавливали силы. Правда, Хэммет и Франкенштейн не останавливались в вынашивании своих планов. Ангус охотно подключался к дискуссиям.

Остальные не вмешивались, считая, что им там делать нечего. И если уж троица задумала что-то совсем отвратительное, повлиять на их решение не выйдет.

Тем не менее, гном, благодаря своему красноречию, сумел найти подход к Уильяму и даже помериться с ним. Неизвестно, какие слова пришлось использовать, но бывший крестоносец все-таки смирился с присутствием в своей жизни кузнеца. Да и на Хэммета он смотрел не с такой злостью, как на Виктора. Может, считал, что тот одумается. Или, наоборот, слишком хорошо контролирует ситуацию, чтобы попасться на уловку некроманта.

Салим же пошел по пути Катерины, став, правда, еще более безразличным к ситуации. Когда кузнец велел путешественником покидать дом как можно реже и желательно ночью, он практически перестал выходить на улицу. А предпочитал коротко общаться с Уильямом. Или сидеть в своей комнате, впрочем, не запираясь.

Катерина пробовала несколько раз с ним поговорить, но каждый раз натыкалась на непробиваемую стену. И оставила любые попытки, в очередной раз убедившись, что орк, которого они знали еще в Александрии, давно умер. Осталась лишь пустая оболочка, полная ненависти. Это было видно в глазах. И, похоже, это было единственное, что держало наемника на ногах.

А ведь женщина пришла с искренним желанием помириться после того случая в доме Гамильтона. Даже рассказала о том, что произошло на самом деле между ней и профессором. Поделилась подозрениями, о чем могла пожалеть. Но это не расположило наемника. Или ему нужно было время, чтобы все осознать.

Ибо то, что он стал туго соображать, было видно невооруженным взглядом. Это слабо коснулось боевых навыков. Но в бытовых вопросах это стало заметно.

Стоило добраться до цивилизации, как выяснилось, что порой Салим путал вилку и нож местами, пользовался ложкой там, где она не нужна. И так во множестве мелочей.

Виктор еще во время «осмотра» в своей крепости заметил симптомы повреждения мозга. И вновь, при всех предложил свою помощь.

Отчего удостоился нескольких «теплых» слов от орка. Хэммет даже встал перед доктором, опасаясь, что они просто сцепятся друг с другом. Впрочем, у Франкенштейна подобная реакция вызвала лишь улыбку.

— Он наслаждается своим забвением, — уверенно сделал он тогда вывод. — И даже тот старый орк, которого вы знали, не кричит там глубоко внутри, моля о помощи.

На что Салим даже не разозлился. А, кажется… принял это, как должное, молча удалившись из комнаты.

Но все-таки Катерина догадалась, почему он даже не пытается уйти. Или связаться, на худой конец со своим народом, пусть для них он своей лишь наполовину.

Он хотел отомстить ангелу. А все, кто были в этом доме, ненавидели его. Именно поэтому орк был готов перетерпеть даже замашки профессора.

Уильям же просто думал о какой-то своей высшей справедливости. По его косвенному признанию. Рыжеволосая, впрочем, не поверила. Уж очень не понравился тогда взгляд солдата. Так смотрели люди, которые откровенно лгут…

Однако все эти мелкие неурядицы, на самом деле, занимали откровенно мало времени. Большинство занималось еще и тем, что постигали произошедшее за семнадцать лет. Пытались разобраться с новыми технологиями. И вообще невольно задумывались о своем новом месте в мире.

Бывший крестоносец делал это традиционным для себя способом. Тренировался. В том числе и с новым оружием. Пусть орден практически расстался с холодным оружием, перейдя целиком и полностью на практичные ножи из крепкой закаленной стали, он не собирался отказываться от меча.

Ангус был рад самолично выковать для него двуручный экземпляр по старой памяти. Возможно, это была одна из вещей, что помогла сгладить все неурядицы между ними.