Евгения Федорова - Жертвы времени (СИ)

Где-то рядом плакал ребенок.

Я заглянул в переулок, который оканчивался тупиком справа от меня. Там, забившись в угол, прижавшись к фундаменту, сжался мальчик лет восьми. Мимо обезумевшими от ужаса нечеткими тенями метались люди, и никто не замечал беспомощного мальчишку.

Я позвал его, но он меня не слышал.

Очередная тень проплыла мимо. Звон колокола стих, гулкое эхо еще несколько секунд билось в разрушающихся стенах города, а потом было поглощено грудами развалин.

Крики людей все сложнее было разобрать. Замолчал и рыдающий ребенок. Теперь он неотрывно смотрел мне за спину, как смотрит стоящий на коленях связанный пленник на нож, приближающийся к его горлу.

Я обернулся. Там, за моей спиной высилась высокая фигура, но она принадлежала не человеку. Это был фантом, набравшийся жизни, уже убивший многих и напитавшийся, хоть и не полностью, временем существ нашего мира. Он был теперь не просто бесформенным облаком, а плотной тенью, похожей на того, кого поглотил. Теперь тварь искала себе новые жертвы и нашла маленького мальчика, у которого была впереди целая жизнь.

Фантом медленно и неотвратимо двинулся вперед.

Забыв, что смотрю видение, я преградил ему дорогу, не в силах отступить тогда, когда беззащитное дитя должно было умереть. Не обладая даже крохами понимания, как противостоять времени, я глупо жертвовал собой.

Но жертва была не принята. Все это давно случилось. Фантом прошел сквозь меня, и я не почувствовал ничего, кроме переполнившего меня отчаяния. Оставалось лишь досмотреть то, что уже произошло.

Ребенок больше не плакал. Слезы медленно сохли на безжизненно-бледном лице. Ничего от меня не зависело, я был лишь сторонним наблюдателем, и мне довелось увидеть то, как начертано было этому ребенку остаться в живых. Вряд ли Мастер с Северным шли по этой улице, отыскивая, кого бы спасти, но пройти мимо они тоже не смогли. Северный что-то крикнул высоким голосом — я не смог разобрать слов. В правой руке маг держал мерцающий белым безжизненным пламенем кнут. Через несколько секунд я увидел и Мастера. Окутанный темным облаком, со сгустком клубящейся черноты в руках, он зашел в переулок и встал рядом с магом дня.

Хлестнул по фантому белый бич, шагнул вперед Мастер, разбивая, разрывая тело призрака на части, на крупицы, которые уже не могли соединиться в едином мощном потоке. И вот уже Северный уходит прочь, неся на руках мальчика, крепко вцепившегося ему в шею…

Я вижу Мастера, прислонившегося к стене. На камнях мостовой выбоины, полные пылью от шагов фантома; в светлой кладке стены зияет несколько черных провалов. Руки мага дрожат. Чтобы развеять структуру твари, он отдал частицу своей жизни, их общего с драконом времени, и теперь смотрел с потаенной тоской на кисти, покрытые глубокими морщинами. Это были руки, принадлежащие старику.

Дом слева рушится, превращаясь в пыль и груду камней, я больше ничего не вижу, не слышу человеческих голосов.

Я выбирался из видения как из ночного кошмара. Весь мокрый, с подрагивающими руками, с шумом в голове и дурнотной тошнотой, я поднялся с колен и бросил короткий взгляд на накрытые сумерками развалины города.

Шаг, еще шаг. Я будто в забытьи иду к рухнувшей восточной башне, чтобы узнать правду, чтобы связать воедино все те видения, которые захватывали меня. Если то, что я видел, правда, там, за стеной у восточной башни должны быть узнаваемые следы…

Ноги мои подкосились. Из поднебесья навстречу подползающей ночи тоскливо протрубил Мрак, отдавая последнюю дань погибшему. Огромное тело лежало на земле среди хаотично валяющихся расколотых блоков стены. Чешую древнего покрывал слой серой пыли, он застыл искусным, окаменевшим изваянием.

Я с трудом встал и подошел к мертвецу, понимая, что дракон вовсе не присыпан пылью. Он сам превратился в пыль, и ветер, налетая, сдувал с него призрачные облачка, стирал грани, разрушал форму, превращая его просто в небольшой холм.

Я притронулся к нему, пропустил сквозь руки песчинки, и те охотно скользнули между моими пальцами.

«В мир пришла смерть, — тускло, без выражения подумал я. — Все кончено».

Я долго бродил по городу, но не нашел ни одного живого существа, лишь множество теряющих форму трупов.

«Сны, — думал я, с трудом переставляя ноги. — Я уже видел такое».

Тот корабль, побитый ржавыми дырами, будто шерстяная шаль молью, и обугленные тела на берегу. На самом деле они не сгорали, а высыхали, чернея, и превращались в прах. Они еще некоторое время сохраняли свои формы, но стоило прикоснуться, и они рассыпались, не имея связей.

Мрака я оставил в полях за городскими стенами, строго-настрого наказав улетать, если он увидит что-то странное, и ни в коем случае не пытаться приземлиться внутри Форта. Слишком свежо было в моей памяти воспоминание о падении дракона. Я пообещал Мраку, что справлюсь в случае опасности сам, хотя он не верил моим словам.

Я лазил по развалинам, пока не добрел до своей башни, и поспешил подняться наверх, ступив на пошедшую устрашающими трещинами лестницу. Сразу стало ясно, что башня долго не простоит: на высоте метров в восемь обнаружилась дыра в стене размером больше человеческого роста. Здесь лестничный проем был разрушен вместе с внешней комнатой. Меня это не остановило. Провал был не достаточно большим, и я, примерившись, прыгнул, заставляя тело повиноваться. С неприятным шелестом полетели вниз мелкие камни, что-то в полу хрустнуло. Я поспешил уйти подальше от опасного места и взбежал к своей двери.

Как это не удивительно, но комната выглядела почти так же, какой осталась в моей памяти. Ничего не изменилось, только там, где была стена с окном, теперь зиял неровный провал. Ветер разбросал по полу пепел из камина вместе с помятыми листками моих старых записей. На стене, где висел раньше удивительный гобелен, не осталось ничего, кроме маленького черного лоскутка. Когда часть стены выбило, гобелен сорвало вместе с камнями. Теперь он покоился где-то там, у подножия башни, изорванный, погребенный под обломками.

Я поднял один из листков и пробежал глазами по неровным строчкам. Когда-то тот, кем я был, вел записи, что-то вроде дневника, но брать его с собой в горы не было никакого смысла. Здесь содержались маловажные события, факты о жизни магов, составленные по наблюдениям и почерпнутые из книг.

Читая эти воспоминания, я неожиданно ощутил легкую грусть по прошедшим дням. Поединок с Оружейником, да ведь он обещал выковать мне меч. А что, если он успел его закончить?

Я подошел к камину. Там, на столике стояла чаша, сделанная Калороне. Эта чаша была не моей. Она была сделана для человека, который погиб, пытаясь спасти девчонку, считавшую его своим врагом.