Алексей Переяславцев - Попытка контакта (СИ)

— Вот, извольте взглянуть, ваше превосходительство, эти трубы идут сюда, вниз; они, при задействовании этих кристаллов, приподнимают нос, отчего скорость, по расчету наших… кхм… занебесных инженеров-кораблестроителей, должна увеличиться. Вот занятно: в пояснениях написано, что подобный режим временного повышения скорости господин профессор называл «форсаж».

— Forçage? Выходит, французский он знал?

— Весьма возможно, ваше превосходительство, иного объяснения не имею. Осмелюсь обратить ваше внимание на еще одно отличие: передняя стенка рубки со скосом и даже мачта наклонная. Кстати, стекла входят в поставку. Одним словом: все ради скорости.

— Лейтенант, когда начнется доставка материалов?

— Между восемью и девять часами утра, ваше высокопревосходительство.

— В таком случае жду вас у себя в семь. Мне положительно необходимо познакомиться с этими людьми и поглядеть на этот их… портал. Всенепременно-с!

— Ваше превосходительство, охрана все же нужна. Иномирцы нам дружественны, но ведь других людишек хватает… Хотя бы с десяток казачков. Вот кстати: хорунжий Неболтай туда ж напросился. Ему покупка должна придти.

— Покупка? Какая такая?

— Пистолет иномирской работы. Тихон честно купил за свои, тридцать рублей отдал.

— Хорошо, против хорунжего не возражаю, а прочая охрана — из моих матросов.

На том и согласились.

Сам вход в пещеру не произвел на адмирала большого впечатления. А вот обстановка внутри заставила удивиться. Еще больше изумление вызвали ее обитатели, в первую очередь дракон. У Нахимова появилось отчетливо тревожное выражение в глазах.

Малах первым догадался о причинах этого чувства. Адмирал настолько явно представил себе армию вторжения, состоящую из драконов, что командр иномирцев поспешил с успокоениями:

— Господин адмирал, вам нечего опасаться нашего достойного товарища. Кстати, он больше всех нас заинтересован в том, чтобы вернуться в свой мир.

Нахимов попался на удочку.

— Почему так?

Отвечал сам дракон.

— Мои товарищи смогут как-то существовать в этом мире, когда кончится действие их защиты. Я — нет. Исчезнет способность летать, а без нее драконы жить не могут. К тому же у меня на родине жена, дети и внук.

Все земляне отметили про себя, что на доброго дедушку дракон не походил ни в какой степени.

— А у меня жена и сын.

— А у меня две дочки.

Малах прервал светские разговоры, принявшие неожиданно опасное направление.

— Господин адмирал, если вы хотели поглядеть на работу портала, то вам надо наружу, и мы с вами.

Все дружно вылезли. Закат был уже близок.

Малах глянул на то, что можно было с большой натяжкой назвать часами — во всяком случае, у этого громадного устройства имелись стрелки и циферблат, хотя и совершенно непривычного вида.

— Уже должны… началось!

Из ничего полезла длинная железная балка треугольного сечения. Она была громадной: сажен пятнадцать длиной. Видимо, портал был чуть приподнят над землей, потому, что балка, закончившись, упала с глухим звуком.

— Таррот, в сторону ее!

Подчиняясь команде, дракон чуть повел лапой — и тяжеленная громадина, чуть приподнявшись, отодвинулась в сторону, давая место следующей «посылке».

— Это будет киль, господин адмирал, — пояснил капитан Риммер, — правда, его еще гнуть надо. Пустотелый, сварной.

Из портала вылезла другая балка, имевшая в сечении букву «твердо». Дракон уверенно отставил и ее в сторону, даже не коснувшись. И пошло…

Стопа балок росла на глазах. Моряк-иномирец в этом, казалось бы, не участвовал, и Нахимов решился спросить:

— Риммер Карлович, как понимаю, это все для набора корабля?

— Так и есть, Павел Степанович.

— А что ж насчет обшивки?

— Как раз получаем заготовку для нее, — из портала вылез даже на вид тяжеленный сплошной брус. — Мы его в лист расплющим, нарежем, вот и обшивка.

Нахимов проявил кораблестроительную эрудицию:

— А чем обшивку к набору крепить будете? Никак заклепками?

— Нет, только сваркой.

Тут чужестранный капитан заметил сомнение на лице адмирала и поспешил добавить:

— Вполне надежно получается, Павел Степанович, уж не сомневайтесь.

— Сварка — бог с ней, готов допустить. А ну как шпангоут гнуть придется — что тогда-с?

— С таким и ваши люди могли бы справиться. Рычагами там, к примеру… У нас тоже так бы поступили. Но тут в нашем распоряжении господин Таррот.

Адмирал с новым уважением глянул на дракона. Тот, конечно, выглядел сильным, но настолько? Моряк с Маэры перехватил этот взгляд.

— Вы неправильно подумали. Павел Степанович. Дракон может деформировать все это железо методами нашей науки. Он большой специалист. К счастью, все эти балки не из серебра и не из золота. Вот тогда бы и вправду было трудно.

— Ужели серебро плющится и гнется хуже железа?

В разговор вмешался магистр Тифор.

— Вы не поверите, но в университете преподаватели иным разом дают студентам задачу: превратить слиток серебра в тарелку. И такая работа считается наказанием. Мне, правда, подобное никогда не доставалось, я-то числился в примерных…

Маг-универсал, сам того не зная, крепко исказил действительность. Его полагали способным студентом, умным студентом, знающим студентом, но примерным его никто и никогда не называл.

— Вот уж чего бы не подумал. А это что?

«Это» было кусками темно-зеленого стекла.

— Заготовки для окон рубки.

— Но ведь это стекло!

— Конечно. Оно как раз деформируется необычайно легко. Особенности полей трансформации, знаете ли.

— Придется поверить, раз вы говорите. А это?

Из портала вылез длинный узкий ящик. Он были сделан из струганых, тщательно подогнанных досок.

— Сам не знаю, Павел Степанович. Хотя нет, предполагаю. Ну-ка… — и Тифор отщелкнул замки.

В ящике оказались деревянные коробочки, каждая из которых содержала что-то вроде корпии. В ней лежали разного вида кристаллы. В одной из коробочек стояли на ребре серебряные пластины с гнездами и непонятными знаками.

— Ну да, кристаллы, — тут высокоученый магистр расширил глаза. — А я дурак.

Сказано было настолько глубокомысленно, что Мариэла с трудом сдержала смешок.

— Болван. Это я про себя, — уточнил самокритичный Тифор.

Все переглянулись.

— Тифор Ахметович, — безукоризненно светским тоном начал князь Мешков, — мы глубоко уважаем ваше мнение о себе и готовы его принять, если вам угодно будет его объяснить.

С точки зрения земного этикета эти слова были дерзостью, а то и чем похуже, но русский лейтенант угадал правильно: только они могли вывести Тифора из состояния, близкого к ступору.

— Вы не понимаете, — объяснил пришедший в себя иномирец, — вот эти кристаллы в нашем мире не существуют в природе. И в вашем, полагаю, тоже.