Алексей Переяславцев - Попытка контакта (СИ)

— Из него самого.

— А ведь листы скользкими могут стать в сражении. Мало ли что… всплеск от ядра или, упаси Никола-морской, ранят кого. Может, лучше поверх железа простые доски настелить?

В разговор вмешался Семаков.

— Дельно сказано, Тихон Андропович. Да найдутся ли доски, вопрос? А если найдутся, то как скоро?

— И еще добавь, Владимир Николаевич: что делать, если все же не найдутся?

— Тут могу помочь, господа. И даже лишнего материала не потребуется. Листы палубного настила можно сделать… с такими выступами…

Ладони Риммера в поисках слова изобразили нечто волнообразное.

— Но только небольшой высоты — вот такой, не больше. А то у матросов обувь с тонкой подошвой, побьют ноги.

— Вот как хотите, господа, но деревянная палуба под ногами — оно привычнее.

— Так я и не против. Но с этим к интендантам идти — мне не по чину. Придется поклониться Феофан Христофоровичу.

Пока шла постройка корабля, маг жизни времени не теряла.

Мариэла вняла советам местных насчет нарядов, приличествующих почтенной даме, и попросила прислать ей через портал ее же платья через оставшуюся на Маэре прислугу. Единственный облом приключился с шляпками: таких фасонов, что были в моде здесь, в гардеробе у госпожи магистра просто не оказалось. Пришлось купить у местных шляпников — благо денег хватало. Но поток пациентов был не особо мощным: до марта их оказалось всего лишь одиннадцать человек. То ли цены отпугивали, то ли поддержки не хватило: княгиня Мешкова поддалась настойчивым просьбам мужа и уехала. А потом вылезла внеочередная задача.

Размышления Тифора вкупе с идеями казака привели к созданию плана.

— Понимаете, Тифор Ахметыч, кабы разговор был о продаже дувана — так есть тут один такой. Но он ведь цены завсегда дает такие, чтоб… короче, расчет на казака с добычей, которому абы получить хоть что-то, чтоб в шинке подали хлебного вина. А вам-то надо цену, которая… ну, чтоб хватило нужный вам камень купить.

Магистр задумался. Неболтай терпеливо молчал.

— Есть одна мысль, Тихон Андропович. Надо Мариэлу просить помочь. Она маг разума.

— Так что ж с того?

— А то, что она может своим искусством определить: врет человек или нет. Я правда, тоже это могу, но она вдобавок может узнать, что тот купец думает о нашем товаре.

Казак ухмыльнулся.

— Только никому нельзя говорить о таком, Тифор Ахметыч. Это ж здешние купцы будут шарахаться от Марьи Захаровны, как черт от заутрени.

Хорунжему пришлось тут же объяснить, что такое заутреня (о черте все иномирцы уже знали).

Тифор, в свою очередь, пояснил:

— У наших купцов такое не прошло бы, у них амулеты, а здесь возможно. Ну, если тот, о котором мы говорили, негатор — тогда никак, даже Мариэла не сможет… Так ведь здесь ювелиров, наверняка больше одного? Короче, через два дня, я так думаю, нам пришлют кристаллы на продажу. А если и не продадим, так сами используем.

— Это которые красные?

— Я думаю, что надо попробовать и красный, и синий.

— Тогда вот как надобно приниматься за дело…

Через три дня кристаллы, как и рассчитывал рыжий Тифор, прибыли. По мнению хорунжего, выглядели они отменно:

— Ишь ты, чуть не с мой большой палец! А каково смотрятся — ну подлинно самоцветы. Да чтоб мне в турецкую веру перекреститься, если мы не стрясем с того жида по двадцати рублев за камушек.

— Это примерно по четыре золотых? Маловато будет. Без прибыли не останемся, но… нет, нужно побольше. Кстати, кто такой жид?

Пришлось князю объяснить. Хорунжий порядочно добавил к объяснениям, а заодно пояснил, почему он их не любит. Впрочем, он сделал небольшую оговорку:

— Ну, оно, конечно, жиды разные бывают. Да вот вам: самолучший сапожник из всех, каких я знавал, как раз жидовской веры. Эти самые сапоги от него — тут казак легонько притопнул. — Берет недешево, но и работа не хуже любой немецкой, а то и лучше. Старого Иегуду никто не обижал. Да что я: сам войсковой старшина у него заказал! Да, еще хочу с вами идти в эту лавочку.

Казакао пытались отговорить от участия.

— Тихон, да куда тебе переговоры вести! Напугать купчишку — это да, ты можешь, так ведь нам не это нужно.

— Я же не сам-один, а с вами поеду.

— Но зачем?

— Охраною, вот зачем. Пистоль при мне, — и Неболтай нежно погладил кобуру с иномирским пистолетом. — А что до гутарить — так я и помолчать умею, уж ты не сомневайся.

Казак так и не сознался в своих тайных целях. Между тем они существовали. Ему до смерти было интересно поглядеть на действия мага разума.

По обсуждении сговорились на походе к ювелиру вчетвером.

Первым (и вроде как главным) был князь Мешков: он был знаком с ювелиром. Именно у него Михаил Григорьевич в свое время купил украшения для супруги.

Второй была Мариэла. Ее аргументация была столь же проста, сколь и убедительна:

— Если только ювелир и его люди в магазине не негаторы — берусь немедленно проверять их слова на правдивость, а еще могу кое-чего из мыслей прочитать.

Возражений не нашлось.

Задача третьего (Тифора) была простой: он лучше всех разбирался в кристаллах и, будучи универсалом, мог прогнать достаточно быстро потоки от магии любого вида.

Четвертым оказался Неболтай, с которого чуть ли не взяли клятву вести себя тихо и вообще не говорить ни единого слова — в соответствии с фамилией.

По размеру помещения трудно было подобрать точное название. Побольше лавки, поменьше магазина. По виду его никто не взялся бы угадать, чем здесь торгуют. Товара в пределах видимости не было. Зато были люди: сам владелец Моисей Соломонович Макаров (настоящая фамилия была Магар, но ушлый ювелир ее русифицировал), его племянник лет двадцати в качестве охранника и один совершенно неизвестный пожилой темноглазый человек — правоверный еврей, судя по черному одеянию, шляпе и пейсам. Последние двое поклонились вошедшим и продолжили старательно изображать полное безразличие к миру.

По мнению казака, которое он, держа слово, не высказал вслух, молодой охранник не стоил внимания. А вот пожилой… тот был пока что непонятен.

При входе Тифор бросил взгляд на серебряную пластинку в своей ладони и кивнул.

Как и положено, хозяин поздоровался первым:

— Доброго здоровья, ваше сиятельство. Чего изволите купить? Для дамы имею привлекательные вещицы…

Ювелир говорил по-русски почти чисто, ибо достаточно долго занимался своим делом.

— Нет, Моисей, на этот раз мы сначала продаем, а уж потом покупаем.

На лице хозяина изобразился умеренный интерес.

— Вот, посмотри на эти камни.

С первого взгляда синий камень можно было принять за сапфир, а красный — за лал. Но опытный ювелир привык не доверять первому впечатлению. Поэтому хозяйская рука извлекла из шкафчика лупу в оправе из желтой меди, и камни подверглись самому тщательному изучению.