Наталия Московских - Нити Данталли (СИ)

— Доброго… — отозвался мужчина. — Чего желаете? Еда? Напитки?

Незнакомка качнула головой.

— Мне нужна комната. На сутки, не больше. О еде и напитках позже, господин…

— Эдлан. Верн Эдлан, госпожа, — поспешил представиться хозяин трактира. — А ваше имя?

— Зовите Аэлин, — небрежно бросила посетительница.

«Аэлин», — повторил про себя Верн, едва не расплывшись в непозволительно мечтательной улыбке. — «Красивое какое имя!»

Лана, казалось, услышала мысли супруга и ожгла его предупреждающим взглядом. Верн прочистил горло.

— Что ж, отлично, леди Аэлин. Моя жена Лана проводит вас и покажет комнату. Это будет стоить три фесо… у нас оплата вперед, так что…

Аэлин безразлично кивнула, извлекла из заплечной сумки мешочек и положила деньги на стойку. Верн прищурился и подвинул одну монету посетительнице.

— На один обсчитались, госпожа. Здесь четыре…

— Знаю, — отозвалась Аэлин, подтверждая свои слова кивком. — Один дополнительно. Чтобы меня не побеспокоили ближайшие несколько часов. Проследите за этим, господин Эдлан?

Верн кивнул, позволяя себе, наконец, улыбнуться щедрой посетительнице.

— Желание посетителя для меня закон! — громко продекламировал он.

Провожая Аэлин, Лана обернулась к мужу и нехорошо прищурилась.

«Столько лет прошло, а все ревнует меня, ведьма!» — не переставая улыбаться, подумал Верн.

Мальстен откинул плащ на землю и все еще подрагивающими руками взялся за лопату, стоя на той самой опушке леса, где год назад Эленор узнала его секрет. Земля казалась непомерно твердой, и копать могилу было тяжело не только от осознания того, кого она укроет, но и физически: тело данталли наполняла чугунная слабость, легкий озноб все не отступал, собственные руки не слушались. После шести часов работы с Беатой кукольнику требовалось куда больше времени на восстановление сил. Намного больше, чем он мог себе позволить…

Мальстена подгоняло желание как можно скорее покинуть Прит. Сплетни имеют свойство разноситься быстро — скоро вся округа будет знать и говорить о нем. Уйти придется довольно далеко, возможно, даже в соседнее королевство, где нужно будет затаиться и переждать момент, пока все предположения о его местонахождении ускользнут от короля Анкорды, а его верные псы перестанут рыскать в поисках беглеца.

Данталли замер и прикрыл глаза, всеми силами стараясь отогнать от себя навязчивые воспоминания о годах Войны Королевств, однако они накатывали волнами, и остановить их было уже невозможно…

Чѐна, Анкорда

Двадцать второй день Реу̀за, год 1482 с.д.п.

Оба сердца данталли напряженно забились, когда высокие двери тронной залы распахнулись перед ним, являя взору просторное светлое помещение, украшенное яркими витражами, устланное золотистым ковром и отмеченное флагами Анкорды на каждой массивной резной колоне. Мальстен сжал кулаки, понимая, на какой риск идет, но пути назад уже не было. Нужно было довести дело до конца. Сейчас, после Вальсбургской Конвенции о запрете участия иных существ в Войне Королевств, данталли особенно рисковал, придя с намерением открыть свою истинную природу во дворец Рѐриха VII Анкордского, временно пребывавшего в столице для подготовки переговоров с союзниками.

Стоило Мальстену сделать шаг в тронную залу, герольд громко возвестил:

— Его светлость, Мальстен Гелвин Ормонт, герцог Хоттмарский.

Данталли приблизился к трону рослого молодого короля Рериха на допустимое расстояние и почтительно поклонился, чувствуя, как краска приливает к лицу от волнения.

Правитель Анкорды, несмотря на свои внушительные габариты, вовсе не казался грузным. Однако когда он поднялся с трона и шагнул навстречу своему гостю, эхо стука его каблука разнеслось по всей тронной зале. Стоявший по правую сторону от трона худосочный советник короля даже заметно вздрогнул, как и все приближенные, находящиеся в помещении — похоже, монарх нечасто удостаивал своих посетителей тем, что поднимался со своего места в их присутствии.

— Хоттмар… — нахмурился Рерих. Его громкий баритон, казалось, отразился от каждой стены. — Мне казалось, Хоттмар нынче стал основной резиденцией Красного Культа в Кардении. Я не вижу на вас красных одеяний, герцог Ормонт.

Мальстен поднял глаза на короля и кивнул.

— Вы совершенно правы, Ваше Величество, я не состою в Красном Культе. Земля, наследником которой я являюсь, была захвачена вышеупомянутой организацией в ходе войны, посему формально я не герцог, а лишь проситель, у коего осталось только его имя.

Рерих изучающе склонил голову.

— Когда нахожусь в столице, я принимаю просителей в конце каждого месяца, господин Ормонт, а сейчас — и того реже, ибо идет война, и находиться во дворце не позволяют обстоятельства… — разочарованно произнес он. Данталли кивнул, взяв на себя смелость перебить короля.

— Мне это известно, Ваше Величество. Однако я лелеял надежду, что Вас заинтересует то, зачем я явился к Вам.

Рерих скептически приподнял бровь. Его взгляд буквально спрашивал: «что же может заинтересовать меня в просьбе человека, у которого не осталось ничего, кроме имени?», однако задавать этот вопрос в такой формулировке монарх не спешил.

— Что же заставило вас так думать?

Мальстен огляделся.

— При всем моем почтении, Ваше Величество, я смогу обсудить с Вами мое предложение лишь наедине, либо в кругу тех лиц, кому Вы безоговорочно, — данталли особенно подчеркнул это слово, — доверяете. И тем лучше для нас обоих, чем этот круг будет уже.

Рерих округлил глаза, изумленный столь вольным заявлением чужестранца. Несколько секунд он изучающе смотрел на Мальстена, затем окинул недовольным взглядом стражу у дверей, за ними — советника и кивнул.

— Что ж, вы застали меня в подходящем настроении, господин Ормонт, — хмыкнул молодой король. — Мне любопытно, что вы можете предложить. И, пожалуй, вы можете рассчитывать на приватную беседу. Оставьте нас!

Последние слова были обращены ко всем присутствующим, кроме данталли.

— Ваше Величество… — попытался возразить советник, однако Рерих угрожающе прищурился и властно приподнял руку.

— Это приказ, — строго оборвал он, и более никто не посмел ослушаться.

Советник, проследовав к двери последним, окинул Мальстена неприятным подозрительным взглядом, однако не сказал ему ни слова.

Как только король остался с визитером наедине, он вопрошающе кивнул.

— Так с чем же вы ко мне пришли, господин Ормонт?

Данталли сделал шаг к монарху и решительно посмотрел в его темные глаза.

— Я хочу вступить в ряды войск Анкорды, Ваше Величество. Сражаться за вас на войне.