Наталия Московских - Нити Данталли (СИ)

Дезмонд тяжело дышал, сердца̀ его стучали так быстро, что, казалось, вот-вот разорвутся от напряжения.

— Это тебя не убьет, — данталли старался сохранить в голосе уверенность, хотя предательская дрожь пробивалась сквозь нее. — Я не желаю тебе смерти, Бэстифар, но эти два часа… — Дезмонд приподнял голову с вызовом, — … они должны прекратиться. Может, ты давно не испытывал боль сам и забыл, какая она на вкус? Так вот, это , — он кивнул на раненое плечо аркала, — едва заметная часть того, что ты заставляешь меня терпеть каждый раз!

Частое тяжелое дыхание вырывалось из груди данталли. Бэстифар все это время, не отрываясь, смотрел на свое плечо, и Дезмонд с каждой секундой чувствовал все меньше уверенности в своем действии.

«Боги, он хоть поморщился? Он ведь ни звука не издал…»

— Ты закончил? — усмехнулся аркал.

Дезмонд изумленно распахнул глаза, и в его взгляде мелькнул страх. Сейчас, напряженно приглядевшись, он с огромным трудом сумел различить, что темно-красная рубаха малагорского царя постепенно намокала на груди, будто от крови…

— Я… — начал данталли, но осекся на полуслове. Даже от призрачной тени былой уверенности не осталось и следа — вся она обратилась в холодный страх.

Пожиратель боли небрежно потянул за древко и, приложив усилие, вырвал арбалетный болт из плеча. На его с трудом различимом для демона-кукольника лице не дрогнул ни один мускул. Кровь потекла на рубаху.

Дезмонд попятился под ледяным взглядом Бэстифара.

— Ты ведь мало знаешь об аркалах, верно? — на лице царя мелькнула нехорошая улыбка, заставившая данталли похолодеть. Пожиратель боли крепче сжал кнут в раненой руке и сделал шаг к Дезмонду. Данталли поджал губы и выставил руку вперед в угрожающем жесте, на секунду заставив Бэстифара замереть, однако уже в следующее мгновение аркал овладел собой, вспомнив, что перед ним не Мальстен…

— Ну давай, — хмыкнул пожиратель боли. — Удиви меня, Дезмонд.

Аркал сделал еще один шаг к данталли, демонстративно взмахнув кнутом.

— Попробуешь управлять мной?

Дезмонд снова попятился. Зрение опять начало подводить его, превращая черты лица царя в размытую кляксу.

— Бэстифар, я…

— …только что фактически совершил государственную измену, — тихо произнес аркал. Кнут рассек воздух, и Бэстифар, без труда орудуя раненой рукой, направил свое оружие, разрезая хлестким ударом кожу на руке данталли, которой тот попытался закрыться.

Дезмонд вскрикнул, в глазах его мелькнул животный ужас.

— Нет! Бэстифар, я лишь…

— Слабовольный. Жалкий. Трус! — закричал аркал, нанеся еще три удара. Последний серьезно рассек кожу на ноге данталли, заставив того со стоном рухнуть на колени. Бэстифар размахнулся вновь и замер, глядя на напряженное от ужаса лицо Дезмонда.

— Я не знал, что ты не чувствуешь боли! — крикнул данталли. Бэстифар помедлил с ударом, отчего-то захотев выслушать своего подопечного.

— Я думал, что… как глупо! Я хотел показать тебе, что это за пытка — твои два часа ожидания, — нервно усмехнулся данталли, не в силах отвести взгляда от вновь приобретшей четкость кровоточащей раны на плече аркала. Голос демона-кукольника заметно дрожал. — И даже этого я не сумел сделать. Но я ожидал, что в случае провала ты не стаешь… марать руки и убьешь меня моей же расплатой. Или, скорее, расплатой Мальстена, которая была сильнее?

Бэстифар прищурился, стараясь совладать с обуявшей его злостью, вспыхнувшей в ответ на предположение Дезмонда. Похоже, только что неумелому кукловоду удалось довершить то, что почти сумела сделать Кара своими словами о Мальстене несколько минут назад.

Отбросив кнут, Бэстифар рывком поднял данталли с колен и на вытянутой руке прижал его к стене за горло. Другая ладонь аркала загорелась красным светом, в глазах его пылала злость. Пожиратель боли метался между желанием попросту придушить демона-кукольника и намерением действительно показать ему, что такое пытка. Однако второй вариант стоил слишком дорого.

— Это, — Бэстифар кивком указал на алое сияние, — все, что осталось от расплаты поистине великого существа, которым ты никогда не станешь! Ты всерьез думаешь, что я отдам это тебе?

Дезмонд вздрогнул, впервые видя аркала в такой ярости. Он смиренно опустил голову, понимая, что сейчас уже вряд ли сможет сделать хоть что-то, чтобы воззвать к милости царя.

— Ты убьешь меня? — спросил данталли, и голос его прозвучал на удивление спокойно, хотя в душе свирепствовала буря.

Бэстифар невольно вздрогнул, давя воспоминания, резко всплывшие в сознании. Вопрос Дезмонда словно окатил его ушатом холодной воды, а в памяти тем временем звучал совсем другой голос, задавший почти тот же вопрос.

Так как, Бэс? Убьешь меня?

Секунду назад аркал, не сомневаясь, ответил бы «да», но сейчас…

Гнев начал стремительно утихать. Бэстифар отошел от Дезмонда, небрежно окинув взглядом его промокающую от темно-синей крови одежду. Данталли, не мигая, смотрел на вновь расплывающиеся черты пожирателя боли, пытаясь предугадать его дальнейшие действия, и не мог.

Пожиратель боли устало покачал головой.

— Раны промой, — бросил он, поворачиваясь спиной к Дезмонду. — Послезавтра тебе выступать. Ты должен быть в форме.

— Ты… меня помилуешь? — удивленно переспросил данталли.

Малагорский царь скептически прищурился.

— Если твое следующее представление мне не понравится, справляться с расплатой будешь самостоятельно, — бросил он в ответ и поспешил удалиться. Сейчас ему меньше всего хотелось видеть своего нерадивого подопечного.

Застывший в ужасе Дезмонд не решился возразить. Бэстифар направился вдоль по коридору, оставив данталли ошеломленно смотреть ему вслед.

Вальсбургский лес, Гинтара

Семнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.

С рассвета уже минуло несколько часов, дождь давно перестал, и тихий шорох листьев вырвал Аэлин Дэвери из обрывочной полудремы, которую она считала сном. Охотница мгновенно открыла глаза и посмотрела на данталли, приподнявшегося с земли на локтях и недоуменно ощупывающего повязки на месте недавнего ранения.

Мальстен повернулся в сторону своей спутницы и резко замер, не представляя себе, чего от нее ждать. Охотница молча смотрела на демона-кукольника, внимательно изучая его лицо, столь похожее на человеческое. Данталли был бледен, под глазами его пролегали темные круги, но для человека… для существа , которое всю ночь балансировало на грани жизни и смерти, он выглядел лучше, чем можно было рассчитывать.

Никто из спутников не решался заговорить. Почти минута, растянувшаяся на несколько бесконечностей, прошла втишине, нарушаемой лишь звуками утреннего леса.