Людмила Ример - Ветер с Юга. Книга 1. Часть вторая

Винт усмехнулся. Немного найдётся в Нумерии отчаянных голов, желающих повоевать в этих суровых краях, чтобы жестоко покарать его, Винта Бригора, поэтому прозвучавшая в приказе угроза представлялась ему несколько преувеличенной. Но идти на откровенное противостояние с Повелителем ланграксу тоже не хотелось – пример друга и родственника Лунта был у него перед глазами. Изгой, живущий в диких горах, обречённый на всеобщее презрение, – такой судьбы своим детям Винт не хотел.

Кармила слизывала розовым язычком взбитые сливки со сладкого пирога и лукаво поглядывала на мужа. Тот улыбнулся в ответ и, сделав серьёзное лицо, проговорил:

– Я смотрю, тебя совершенно не тошнит. А с нашими мальчишками ты утром вообще не могла на еду смотреть… Точно, там завелась девочка…

Жена пожала плечами и радостно улыбнулась:

– Пусть будет дочка! Совершенно не возражаю! Главное, что это наш любимый ребёнок.

– Конечно, конечно. И мы оба готовы ради наших детей на всё, не правда ли, моя дорогая?

Женщина удивлённо посмотрела в глаза мужа, и радость на её лице мгновенно сменилась тревогой.

– Что-то не так, Винт? Что произошло?

– Ничего особенного. Повелитель прислал приказ, и я должен немедленно отправляться на Большой Совет.

– Боги! Неужели в Остенвиле опять смена власти? Но… ведь Патарий был совсем молод!

– Нет, с ним всё в порядке. Но, боюсь, нас всех ждут нелёгкие времена. Лангракс Солонии затевает войну с Остенвилом. Юнарий кипит от ярости и готов отомстить за гибель своей матери, перевернув всё вверх дном в Нумерии и сровняв с землёй дворец Повелителя.

– Но… при чём здесь мы?! Уже долгие годы мы почти не ездим в столицу, да и Повелители не балуют нас своими посещениями. Мы спокойно живём здесь, и до нас не долетают бушующие на побережье бури. Зачем ехать сейчас? Тем более когда в нашем лане скрывается Стоун Лунт…

– Я должен, Кармила. Должен! Ради наших детей.

– Но ведь…

– То, что Юнарий будет разбит, нет никаких сомнений. Остенвил силён, и его поддерживает почти вся Нумерия. А после победы… Наш новый Повелитель нетерпелив, заносчив и упрям, и он не намерен никому ничего прощать. Я не хочу, чтобы после Юнария они все повернули сюда и принялись за нас! Ну, что ты, любимая, не плачь! Всё будет хорошо! Обещаю, что не позже чем через месяц я вернусь домой.

Сборы не заняли много времени, и в два часа пополудни лангракс выехал из главных ворот дворца. Его сопровождали Главный советник Шердан Роумс, суровый горец лет сорока пяти, и двадцать стражников в полном вооружении, не спускавших глаз с двух навьюченных лошадей, везущих на своих спинах оговоренную приказом сумму.

Стараясь выглядеть веселой, Кармила стояла на балконе и махала рукой, украдкой стирая предательски льющиеся слёзы. Всадники скрылись за поворотом дороги, и женщина в очередной раз тяжело вздохнула, пытаясь унять рвущее душу беспокойство.

«Боги милостивые! Пусть он вернётся живой и здоровый! Пусть он вернётся…»

Золотистая каша лениво пыхтела в котелке, выпуская клубы ароматнейшего пара, от которого у сидящих вокруг костра мужчин всё сильнее сосало под ложечкой.

– Ты нас голодом решил уморить? – Тван громко сглотнул слюну и неодобрительно посмотрел на коренастого Сугра, до самых глаз заросшего бородой. Тот хмыкнул, невозмутимо помешал кашу и, в очередной раз сняв пробу, торжественно объявил:

– Кушать подано!

Четыре головы склонились над котелком, и ложки дружно замелькали. Каша была хороша. Пшено, сдобренное кусочками сала, разварилось до той самой густоты, когда его почти не надо было жевать, и каша сама текла в наголодавшиеся за день животы. Подцепив со дна последний кусочек сала, Дарт облизал ложку и довольно вздохнул:

– Ну, так-то оно лучше!

Сугр налил себе чай из душистых трав, заваренный в другом котелке, и беззлобно пробурчал:

– Не знаю, какие из вас будут вояки, но пожрать вы мастера! Дай вам волю, так вы все запасы армии за месяц себе в пузо запихнёте!

Тван с Дартом с улыбкой переглянулись. Они уже привыкли к шуткам товарища, а вот Ронгут, весь день ходивший мрачнее тучи, неожиданно возмутился:

– А чево тут делать-то? Жрать да спать! Сидим, как заноза в жопе!

Сугр, прихлёбывая чаёк, миролюбиво протянул:

– Не в жопе, а в Кишке Дракона. Разница существенная.

– Да какая, на хрен, разница! – Ронгут уже не на шутку рассвирепел. – Я весь насквозь провонял этим дерьмом, которое тут из каждой дырки лезет! Я на войну идти подписывался, а не сидеть в ублюдочной заднице и жрать дерьмовую кашу!

Сугр медленно поднялся и, глядя в искажённое яростью лицо товарища, тихо проговорил:

– Всё сказал? Или ещё хочешь чево добавить про своих дерьмовых товарищей, с которыми только что хлебал из одного котелка?

Тихий голос подействовал на Ронгута, как ушат холодной воды. Он захлопнул рот и, отвернувшись ото всех, уселся на ствол поваленного дерева.

– Дьявол рыжий! Не дал чаёк спокойно попить! – Сугр скривился, от чего его далеко не ангельское лицо приняло совершенно зверское выражение. – Если ты думаешь, прыщ свинячий, что я всю жизнь только и мечтал варить кашу таким паскудникам, как ты, то сильно просчитался! В передовой отряд для того и идут, чтобы быть первыми. Но… приказы есть приказы, дьявол их раздери! А если зуд в жопе – дуй в пираты! Или в Гиблый Лес обчищать торговцев. Хотя с таким длинным языком ты бы и там долго не протянул!

– Ладно, чё разошёлся-то! Жучишь меня, как мальчишку, мать твою… – Ронгут остервенело поскрёб давно небритую щёку. – Осточертело тут всё! У меня руки уже прям чешутся срубить башку какому-нибудь остенвильскому хмырю.

– И припрятать снятое с него золотишко!

– Ну, не без того! – Лицо Ронгута расплылось в щербатой улыбке, ничуть не смягчившей его жёсткого выражения. – Я ещё и бабу его пощупать не откажусь!

Сугр тоже почесал шею и тяжело вздохнул:

– Смотри, как бы тебя самого мечом не пощупали! И не срубили с плеч твою пустую кочерыжку! В армии Остенвила далеко не слабаки служат. Я сам почти год пробыл в сланитах, и скажу вам, мужики там подобрались нехилые.

– Ты служил в тяжёлой пехоте? – Дарт от удивления выпучил глаза.

Сугр пожал плечами и отхлебнул большой глоток остывшего чая:

– Служил, пока муштра не достала. И жалованье урезали – начали платить, как нищему подаяние совали. Вот я и свалил на вольные хлеба.

– А какое у них вооружение? – Тван с любопытством прислушался к разговору.

– Тяжёлые щиты, длинные мечи и доспехи, защищающие грудь, голову и конечности. Они движутся мощной стеной, за которой прячутся веланты и норланы. В бою за каждым сланитом топает мальчик и несёт тяжёлое копье, которое используют, когда в бой вступает конница врага.