Ариса Вайа - Лепрозорий (СИ)

Императрица, поджав губы, торопливо листала страницы и бегло прочитывала бумажки. Инпу, поклонившись, встал рядом под крылом и начал читать тоже, изредка указывая Бель на отдельные графы и строки. Маршала это жутко нервировало, но она не двинулась с места — свое портфолио, любезно составленное кошками, она уже читала.

— Я уверяю вас, все получится, Ваше Величество, — ласково сказал волк, поклонившись Бель в пояс. Забрал бумаги и спустился к Люции. — Вы можете на меня положиться.

Изабель вздохнула так глубоко, как позволял корсет, и насупилась. Инпу продолжал:

— Мне нужна лишь ваша поддержка, помещения, умы ваших подчиненных, в особенности того господина…

Императрица подняла руку в белой перчатке, приказывая волку замолчать. И он поклонился ей снова, раздраженно фыркнул в козлиную бородку.

— Хорошо. Я вверяю маршала Люциферу вам, Инпу, — проговорила императрица, не глядя Люции в глаза. Каждое слово далось ей тяжело, но она кивнула сама себе и продолжила, обращаясь к крылатой. — Ты станешь совершенством. Ведь ты достойнее меня.

— Стоп, что? — Люция встрепенулась, шагнула и заглянула Бель в глаза. — Я не понимаю. Вы вообще о чем? Что значит — совершенством? Что значит — достойнее вас, Изабель?!

Но волк положил руку ей на плечо и с силой сжал.

— Вы слышали приказ. Пойдемте, Люцифера.

— Какой приказ?! Я никуда не пойду! — маршал пренебрежительно отдернула руку волка и закрылась от него крыльями.

Изабель вздохнула и с болью взглянула на свою спасительницу.

— Так надо, Люция, — прошептала она под нос. Кашлянула и добавила громче. — Маршал Люцифера, вы переходите в подчинение господину Инпу, приказ не обсуждается.

— Да что за… — огрызнулась Люция, непонимающе хмурясь.

— Свободны оба! — рявкнула Бель, вскакивая с трона. Крылья съехали с пазов, но не упали.

Люцифера преклонила перед ней колено, глубоко вздохнула и сказала дрогнувшим голосом:

— Да, Ваше Величество.

На ее лице не шелохнулся даже мускул, она покорно встала после кивка Бель и пошла за волком.

— Ты станешь совершенством. И сам Бог позавидует нам, — горько прошептала императрица, присаживаясь в кресло.

Нежный голос Бель громом ударил по ушам Люциферы, заставляя кровь стыть в жилах, а пот струиться по вискам. Маршал замерла и, не веря, обернулась. Но вошедшие стражи Инпу схватили ее за крылья и поволокли за собой. А Люцию забила дрожь, судорога не давала даже шанса вырваться, голова задергалась на плече.

Едва дышала — пять вздохов, пять выдохов. Судорожно, проталкивая воздух в сопротивляющиеся легкие. Горячие слезы текли по ее лицу под тугой серый ворот.

Предали. Бросили. Вонзили в спину нож по рукоять.

Ниспошлют испытанье — что сделаешь ты?

Причинишь ли страданье — что сделаешь ты?

Если горем убитый в моленье бессонном

Оскорбит тебя бранью — что сделаешь ты?

Тяжелые створки железной двери распахнулись, впуская императрицу. Грот наполнился ароматом пряной вишни и выделанных кошачьих шкур. Придерживая полы белого платья, Изабель по-хозяйски вошла в грот-темницу. Семь ангелов склонили перед ней головы, провожая к стальной клетке, удерживаемой цепями над бездной. Все, как один, в иссиня-черной форме с серебряными швами, чернокрылые, статные. Глупые. Молчаливые. Изабель прошла, громко цокая золотыми туфельками, к выступу в скале. Оглядела казавшиеся склизкими сталагнаты, смерила недоверчивым взглядом хранителей — когда кошку сторожили Охотницы, было куда спокойнее. Но генерал подозревал их в измене и очень быстро заменил на крылатых. Верные бойцы, неловко чувствовавшие себя в сердце горы, были куда надежнее бескрылых воительниц, от которых можно было ждать предательства. Ангелы не помогут кошке, ангелы не обидят императрицу, ангелы знают, что она правит, следуя воле бога, ангелы помнят, что такое кошачьи лагеря и война.

Изабель остановилась у самого края, проводила взглядом посыпавшиеся черные камешки и подняла на пленницу глаза. Распахнула белоснежные крылья, демонстрируя свое превосходство, поправила корсет из шкуры пантеры, подтянула к шее воротник мантии из хвоста барса. Кошка осталась равнодушной, только тоскливо вздохнула и оперлась спиной о стальные прутья решетки. Пленница терялась на фоне огромного белого тигра с ввалившимися боками. Он сухо рыкнул и положил морду на лапы.

— Сколько она не ест? — обратилась Изабель к командиру хранителей.

— Охотницы передали, что вторую неделю — ждет, когда ее тигр умрет собственной смертью, — отозвался ангел, не поднимая головы.

— Вы что, его кормили? Сказано было, всех кошек морить голодом, чтобы они на нее бросались! — Изабель прошлась взглядом по куртке крылатого, выискивая имя и номер. Она пожалуется генералу.

— Нет, Ваше Императорское Величество. Он не нападает на нее, — ангел склонился в поклоне еще ниже, пряча глаза. — Мне запросить охотниц, охранявших ее до нас?

— Нет, — отмахнулась императрица и поджала губы.

Пленница запрокинула голову и закрыла глаза, погрузившись в свои мысли.

— Неужели ты не хочешь, чтобы я тебя пощадила? Чтобы выпустила? Чтобы дала еды и воды? Неужели ты не хочешь на свободу? — тихо спросила Бель, но ее голос многократно усилился и зазвенел в гроте, вторя сам себе.

Маленькая темноволосая женщина в ржавом от крови тончайшем платье даже не пошевелилась. Глаза ее горели, как кристальная лампа, белые львиные уши дернулись.

— Ты обрекла свой народ на вечное рабство, что может быть хуже? Вот гниешь здесь, а никто ведь даже не пытался тебя спасти — ты им не нужна, они ненавидят тебя, они никогда тебя не простят, — шипела Бель, пытаясь задеть пленницу, но та лишь смотрела ей в глаза, не моргая. - Язык, что ли, откусила?! Хватит пялиться! Отвечай! — Изабель топнула ногой, чувствуя, как внутри все закипает.

Львица пошевелила ушами. И больше ничего. Бель сняла туфлю и с силой швырнула в заключенную. Кошка только чуть-чуть наклонила голову, и изящная туфелька, просвистев у самого ее уха, утонула в бездне.

— Химари! — закричала Изабель, вперившись взглядом в лиловые глаза львицы.

Та отвернулась, тигр утробно рыкнул на крылатую и махнул хвостом.

— Я не буду это терпеть! — прошипела Изабель, отходя от клетки. — Не давать ей даже пить! — крикнула она ангелам и развернулась. Яростно хлопнула двумя парами крыльев и удалилась, прихрамывая на одной туфле.

***

Химари сидела, подобрав задние лапы, и смотрела, как обиженная императрица распахнула двери, закричала на ангелов, а семеро стражей побежали за ней — извиняться, причитать, обещать уморить кошку голодом. Охотницы были куда сдержаннее.