Ариса Вайа - Лепрозорий (СИ)

— Оно принадлежало его любимой, — тихо прошептала кошка, касаясь пальцами отлитого сердца. И Люция присмотрелась, оно было истерто до блеска — сколько же пальцев его касалось. — А череп — его сыну.

— А что было дальше? — недоуменно поинтересовалась Люция, поворачиваясь к Химари.

— Дальше? Открывай, я расскажу, — грустная улыбка тронула кошкины губы.

Люция отдала спутнице мешавшийся фонарь и налегла на дверь. Уперлась ладонью и плечом, та поддалась. Гарпия толкнула еще, выдохнув в ворот, и тяжелые петли тяжело заскрипели. Она сделала еще шаг, толкая дверь. Еще, под отвратительный скрип до рези в ушах. Еще, под шкрябанье металлической двери о каменный пол зала. Уперлась в барельеф распятого ангела спиной и, отталкиваясь ногами, сдвинула дверь еще. Та противно скрипнула напоследок и распахнулась, облепив бескрылую влажным и затхлым воздухом. Люция провалилась во тьму. Кашляя, поднялась с пола и обернулась к кошке.

— Милости прошу, госпожа Химари, — голос заглушил новый приступ кашля.

Кошка осторожно, будто украдкой, вошла следом. Поставила фонарь у ног Люции и, рассеянно водя руками по воздуху, зашептала себе под нос. Люция пошла следом, поводила фонарем в пустоте, но свет его упирался во мрак и дым, как в стену.

Химари вдруг ударила ладонями друг об друга с таким оглушительным хлопком, что стало понятно — помещение громадно.

— Фонарь больше не нужен, оставь его, — задрав кимоно, кошка прошествовала по запыленным плитам влево. Дошла до каменной резной скульптуры в виде дерева, ей до пояса, стряхнула с него пыль. Выудила из корней серое яблоко, протерла о ткань, осторожно поставила в крону деревца, как в клетку. И оно засияло лиловым. Вмиг окружающее пространство заполнил собой грохот камня, все вокруг наполнилось поднявшейся пылью, которая так и норовила залезть в глаза и рот.

Когда все смолкло, Люция осмелилась открыть глаза. Снова откашлялась, в горле першило.

Помещение было усыпано кристаллами разных форм и размеров. И все сияло, горело, словно раскаленное докрасна. Огромный зал был так высок, что гарпия смутно различала барельефы на потолке, она угадала в них облака и нечто, скорее всего, символизирующее Бога — существо, так сильно похожее на шар, ветви которого паутиной тянулись ко всему сущему. Он сам состоял из одних кристаллов, пульсировал, словно это билось огромное сердце. Или не Бог — Люция не знала. Водила головой, пытаясь ухватиться взглядом хоть за что-то. От самого пола до высоченного потолка стояли фигуры, гиганты из кристалла, облаченные в каменные одежды. Зал, который эти статуи вели до других дверей, был громаден настолько, что не было видно сцен на противоположной двери.

— Что это? — только и нашлась, что сказать, Люция. Развела руками, словно хотела спросить больше — спросить про все. Но от ужаса и восторга не могла обличить мысли в слова.

— Прошлое, которое уже не вернуть, — кошка пожала плечами и пошла вдоль ряда гигантов, в пять раз выше нее. — Ты видишь первых, кто жил в этом Лепрозории, на этом чертовом острове, с которого не сбежать.

— Они были так громадны? — Люция пошла вслед за кошкой, стараясь не упустить ни единого слова.

— Нет, это лишь образы. Обрати внимание, каждая фигура держит в руках кристалл. Присмотрись – и ты разглядишь заточенное в него существо — прообраз.

— А почему к ним тянутся кристальные нити с шара на потолке? — Люция была занята совсем не статуями и указала на щупальца Бога, хоть Химари и не могла видеть спиной.

— Потому что существа в кристаллах и есть Бог, — слова кошки повисли в воздухе.

И Люция сглотнула, словно лишь так она могла поверить ее словам. Смириться. Понять. Принять как истину.

А принимать было что, ведь перед ней стояли чудовища, каких сложно вообразить, не будь ты с ними знаком. Монстры, так бесчеловечно похожие на населяющих остров тварей. И все они — Бог. Было о чем подумать, например, обо всем, что ей рассказывали в детстве. Сказки и впрямь оказались ложью, но чтобы так…

Первым у дверей стоял мужчина с головой змеи и телом человека.

— С другой стороны — женщины, — Химари махнула рукой направо. Теперь она встала рядом с Люцией и посмотрела на нее снизу вверх.

Гарпия кивнула, но оборачиваться не стала. Потому что следом шел мужчина с головой крокодила. Следом с головой лягушки, следом…

Ее мысли прервала кошка — тронула за плечо.

— Ты слушаешь?

Конечно, не слушала. Ведь одна мысль, что все эти твари действительно жили здесь, а что еще чудовищней, они и есть Бог, било в ее голове все на осколки.

— Мы тут застрянем, если ты будешь глазами хлопать. Иди быстро и слушай, — кошка потянула ее за рукав. Люция рассеянно кивнула и покорно пошла под руку с ней.

— После пресмыкающихся он создал птиц, — Химари обвела рукой следующие статуи, после многих змееподобных чудовищ. То были существа с телами людей и головами птиц, каменными крыльями, вложенными в ниши. Бесчисленное множество птиц.

— Это лишь малая часть, вообще в каждом кошачьем храме по чуть-чуть, если собрать их в одном месте — получишь всех возможных существ, но, — кошка усмехнулась, — где найти столько места?

— То есть, в каждом храме есть этот Бог, — Люция ткнула пальцем в потолок, — и такие же статуи, но другие?

— Да. И все это один Бог. Пошли! — и Химари потянула гарпию дальше. Мимо грифов и орлов, мимо лебедей и воробьев.

— Потом был скот, — она указала на человека с кристальной головой быка, потом с головами овцы, козы. Они, казалось, бесконечны. — А за ними — гады.

И Люция узнала в существе паука, те же восемь глаз, как у Евы, только у девочки не было жвал и клыков, а у твари были.

— Пошли! — кошка настойчиво потянула ее дальше. Мимо улиток с мерзкими рожками, бабочек.

— Звери последние, — и кошка остановилась у фигуры мужчины с волчьей головой, высеченной из цельного лилового кристалла.

Люция остановилась тоже, сглотнула, переводя дух. За волками шли медведи, затем лисы, множество знакомых зверей. Последними у металлических ворот, вдруг оказавшимися так близко, стояли кошки. Мощные кристальные тела в каменной броне, баюкающие мертвых богов. Маршал оглянулась — они прошли весь зал, и теперь открытые ворота терялись вдалеке.

— Что с ними стало? — тихо-тихо прошептала Люция, неизменно переводя взгляд на кристальный шар на потолке.

— Они обидели Бога, и он забрал их души. А их дети стали просто зверьми, каких ты видела на просторах империи. Глупыми, дикими, бездушными.

— Обидели? Тогда почему есть мы? Откуда?

— Он создал нас тоже, позже, но и мы обидели его.

— Но почему мы живы?

— Потому что он не может убить нас.

— Почему? Потому что он — это мы? — нелепая догадка, Люция это понимала.