Анастасия Сычёва - Под угрозой уничтожения мира

— Все-таки я была права, когда сбежала из Бэллимора несколько лет назад, — заявила она, отбрасывая на столик сложенный светло-голубой летний зонтик. Тот проехался по блестящей лакированной поверхности и свалился на пол. Мы с вампиршей проводили его падение глазами. — Так жить нельзя!

— И это еще произошло что-то серьезное, — со вздохом сказала я, аккуратно стягивая тонкие кружевные перчатки, которые даже в руки было страшно взять — того и гляди порвешь. — В дни, когда им нечем заняться, они просто невыносимы.

— Я теперь понимаю, почему Исабела тоже всегда отказывалась от фрейлин. Мне мама рассказывала, — заметила Оттилия, садясь напротив меня. — Правда, возможно, это ее и погубило…

Я удивленно приподняла голову:

— В каком смысле?

— Ну, она же и тогда в Селендрию отправилась без свиты, — вампирша покосилась на меня, явно не зная, стоит ли договаривать свою мысль до конца. — Поэтому Арлиону было так легко ее убить — Исабела всегда была одна, и никто не поднял тревогу.

— Будь там фрейлины, их убили бы вместе с ней, — рассеянно отозвалась я, вспоминая свои сны. И ведь верно — каждый раз, когда я видела мать Адриана, она всегда была в одиночестве. А то, что убил ее на самом деле не Арлион, а Лэнгстон, никак не меняло ситуацию — бывший советник Магнуса точно так же убил бы лишних свидетелей, и глазом не моргнув.

Раздавшиеся в коридоре шаги и голоса помешали нам продолжить разговор — это прочие вампиры вернулись с переговоров. Дверь открылась, и в гостиную вошли Адриан, Виктор, Дориан и Александр. Оттилия при виде короля поднялась на ноги, я осталась сидеть. Краем глаза я увидела, как Александр удивленно смотрит на лежавший на полу зонтик, а затем переводит взгляд на Оттилию — по цвету тот гармонировал именно с ее платьем. Заметив взгляд брата, Оттилия слабо покраснела — на щеках проступили бледные розовые пятна — и бочком двинулась к столу, закрывая зонтик юбками.

— Ну что? — спросила я, отвлекая внимание от подруги на себя.

Адриан довольно улыбнулся и сел рядом со мной, остальные вампиры остались стоять.

— Вереантер готов оказать Валенсии практически любую помощь в борьбе с Арлионом. Требование за помощь всего одно, и Дарий попросил дать ему время на то, чтобы обдумать наши условия. Не могу сказать, чтобы он совсем не ожидал такого поворота… но все же он был неприятно удивлен. В общем, теперь ждем его решения.

Обед у нас был совместный с валенсийцами. Обстановка за столом была ощутимо напряженной, причем вереантерской стороне было хоть бы что — все вампиры были просто неприлично довольными жизнью, поскольку всем было очевидно, что именно они останутся в выигрыше. Отец молчал, и я подумала, что в последний раз видела его таким угрюмым, когда Вереантер объявил Валенсии войну. Стефан выглядел ненамного лучше него, а мачеха весь обед буравила меня яростным взглядом — похоже, отец ей уже рассказал о том, как прошли переговоры. Но я в тот момент испытывала такое удовлетворение, что Алину снова удалось вывести из равновесия, что ее гнев, направленный главным образом на меня, не вызывал у меня никакого дискомфорта.

Вернувшись в гостевое крыло, мы с Оттилией дружно решили, что повторного общения с королевой Валенсии мы не выдержим. Так что мы открыли окно в гостиной с намерением остаться до вечера здесь, устроились поближе к нему, чтобы свежий летний ветерок долетал до нас. Однако долго мы так не просидели — вскоре в дверь вежливо постучали. Я ожидала увидеть кого-то из вампиров, но вместо этого, к моему полному удивлению, внутрь вошли леди Алина, а за ней — Стефан. Мы с Оттилией изумленно переглянулись — я хорошо знала, как сильно боятся вампиров люди вообще и мои родственники в частности, и мне даже в голову не приходила мысль, что кто-то рискнет показаться в гостевом крыле, где в это время находились вампиры. При этом мачеха и сводный брат пришли вдвоем — взглянув магическим зрением, я не увидела в коридоре никого из охраны. Алина из последних сил сохраняла невозмутимое выражение, которое стянуло черты ее лица практически в оскале. Прошествовав вглубь комнаты и глядя только на меня, она процедила сквозь зубы:

— Мы можем поговорить без свидетелей?

Я увидела, как Оттилия надменно приподняла брови, намеренно неторопливо сложила руки на коленях и вопросительно посмотрела на меня.

— Ваше Величество? — с убийственной вежливостью осведомилась она, всем своим видом демонстрируя, что без моего разрешения она с места не двинется. Я кивнула ей, и та присела в реверансе, которого я от нее совсем не ожидала, а затем не спеша вышла из комнаты.

Леди Алина дождалась, пока за ней закроется дверь, а затем стремительно повернулась ко мне, и маска слетела с ее лица, отразив ее подлинные чувства — возмущение и гнев.

— Полагаю, теперь ты счастлива! — выплюнула она, не сдерживаясь. Золотистые волосы растрепались, и мачеха походила на разъяренную фурию. — Добилась, чего хотела? В этом заключается твой план мести нам?

Поверх нее я взглянула на Стефана, который непринужденно прислонился к дверному косяку и вообще казался не в пример спокойнее.

— Вы пришли, чтобы высказать мне свое недовольство? — насмешливо осведомилась я, старательно копируя манеру Адриана. На самом деле я испытывала легкое замешательство, которое мне удалось спрятать гораздо лучше, чем мачехе. И в самом деле, зачем она явилась? Да еще со Стефаном, с которым мы никогда не были дружны?

Леди Алина открыла было рот, чтобы, как я поняла, разразиться очередной гневной тирадой. Понял это и Стефан. В один шаг он преодолел расстояние, отделявшее его от королевы, и положил ей руку на плечо:

— Матушка, не нервничай. На самом деле мы пришли поговорить, — эти слова уже адресовались мне, и сводный брат неодобрительно посмотрел на Алину. — Но после того ужасного происшествия с Ормондом мы все взвинчены и с трудом сохраняем спокойствие. Приносим свои извинения за грубость.

Глядя на наследного принца, который так хорошо сохранял маску невозмутимости на лице, что на глаз я не могла определить, какие эмоции он испытывал на самом деле, я впервые подумала, что из Стефана и в самом деле может получиться действительно хороший король. Тот, который сохраняет ясную голову в любой ситуации и не дает чувствам взять над собой верх. На мачеху же спокойный тон сына подействовал отрезвляюще, и та титаническим волевым усилием взяла себя в руки.

— Да, — ровным голосом произнесла она, обращаясь ко мне. — Я забылась. Надеюсь, ты простишь меня за это. Все-таки мы друг другу не совсем чужие…

Я медленно перевела взгляд с наследного принца на нее, решив, что ослышалась. В голове, словно молния в грозовую ночь, вспыхнула догадка, зачем они пришли, и я ощутила, как во мне медленно поднимается злость. Неужели я права, и они в самом деле думают, что я соглашусь?