Юлия Григорьева - Провидица

— Держи, честно заработала, — хмыкнул Сеймунд, вручая женщине кошель с золотом.

— А дворянское звание? — воскликнула Рагна, разглядывая бумаги.

— Ты, действительно, ждала, что я пожалую простолюдинке дворянское звание за то, что она пару ночей ублажала своего короля? — расхохотался венценосец. — Впрочем, у тебя есть возможность получить дворянство. Бери меч и иди на поле брани. Только там смерды выбиваются в лассы, правда, без наследуемого титула.

— Но я же верно служила…

— Да, твой зад неплохо мне послужил.

— Я могу вам пригодиться, Ваше Величество! — воскликнула Рагна. — Если вы прикажете, я проделаю с любым то, что сделала с Корвелем.

— С предателями я связываюсь только один раз, а шлюх у меня и без тебя полон ларчик. Ступай, Рагна, ты сумеешь найти себе очередного дурака, а я таковым быть не желаю.

Сказав это, Сеймунд оставил дочь егеря наедине с ее наградой. Как только ушел король, за Рагной явился начальник дворцовой стражи, подхватил под локоть и повел на выход из дворца, где ее уже ждала повозка. Заметив отряд, собирающийся в путь, женщина бросилась к Фольгеру.

— Годрик, возьми меня с собой, — воскликнула она, хватая ласса за руку.

Советник короля выдернул руку и брезгливо тряхнул ею.

— Мне шлюхи в обозе не нужны, мой поход не так долог, — ответил он.

— Но Годрик…

— Мне напомнить тебе, как следует обращаться к дворянину? — ледяным тоном спросил мужчина, и Рагна попятилась, прикрывая лицо.

— Я же выполнила все, что мне приказали, — прошептала Рагна, закрывая лицо руками.

— За это ты получила награду, — усмехнулся ласс Фольгер, запрыгивая в седло. — У тебя была единственная возможность жить в роскоши, но ты его продала за старую ферму и кошель золота. Мой тебе совет напоследок, Рагна Лёрд — умей просчитывать свои шаги наперед и помни, кто ты. Госпожой ты была только с Корвелем, без него всегда останешься дочерью егеря. Прощай. — Перестав обращать внимание на бывшую наложницу сайера, ласс взмахнул рукой. — Вперед! — И отряд сорвался с места.

И вот уже четыре дня они искали следы малочисленного отряда Галена Корвеля. И все дело в том, что Фольгер все-таки взял неверное направление, услышав от встречного погонщика мулов, что он видел вооруженных людей, спешивших в сторону Удела Адальяр. Отряд пустился в погоню и нагнал отряд ласса Бальдика, королевского вассала, ехавшего навестить дальнего родственника, вассала сайера Адальяра. Зло выругавшись, Годрик Фольгер вернулся на прежний путь, и теперь они приближались к замку старого друга Корвеля — ласса Ольседа. Если бы Гален искал помощи, то непременно начал с Гендрика Ольседа. Откуда же было знать бывшему сайеру, что за те два года, что он провел в уединении, ласс Ольсед успел оказать в милости венценосца, а после заслужить его гнев, и теперь искал разные пути, чтобы получить прощение.

— Дорого бы отдал, чтобы узнать, как встретил Ольсед старого друга, — пробормотал Фольгер. — Вот скоро все и узнаю.

Когда показался замок на холме, ласс Фольгер выдохнул с облегчением и послал вперед ратника, чтобы к его приближению ворота были уже открыты. Первое, что удивило ласса, это пасмурные лица стражников, согнувшихся при его появлении. Следующее, что бросилось в глаза — это лиловое полотнище, вывешенное на дверях, при входе в замок. Королевский советник перевел взгляд на привратника.

— Кто умер?

— Ласс Ольсед отдал Святым душу три дня назад, — скорбно ответил мужчина.

Ласс Фольгер спешился. Он потер подбородок и задал новый вопрос.

— Как это произошло?

Привратник вздохнул, покачал головой и ответил:

— Господина посетил его старый друг. Лассы всю ночь пили, а потом господин спать лег, да так неловко, уткнулся носом в подушку и задохнулся. Друг господина еще на рассвете уехал, а ласс Ольсед все спит и спит, спит и спит. В полдень будить стали, а он уж окостенел весь.

Годрик Фольгер пристально взглянул на привратника. Друг? Нечистый, значит, он не ошибся, и Корвель отправился сюда. Фольгер зло рыкнул, посылая проклятья на голову погонщика мулов. Несколько дней потеряно, и куда за это время добрался бывший сайер, предсказать уже сложно. Должно быть, отправился к следующему другу. Тут мысли советника вернулись к Ольседу.

Однако странная какая-то смерть. Упился и задохнулся…

— Отведите меня в склеп, — велел Фольгер. — Хочу помолиться над гробом Гендрика.

Подобное желание было естественным и удивления не вызвало. Покойный хозяин бывал при дворе, и советник пару раз навещал его. Привратник поклонился и послушно повел ласса к склепу. Фольгер махнул рукой, велев двум своим ратникам следовать за ним. Неясные подозрения закрались в голову ласса, и ему хотелось найти им подтверждение.

Войти в склеп можно было, как из замка, так и с внутреннего двора. Ко второму входу и направился привратник. Добравшись до цели, немолодой мужчина потянул металлическое кольцо, но тяжелая кованная дверь не поддалась ему. Он бросил недовольный взгляд на двух стражников, охранявших вход в склеп.

— Помоги, — ворчливо произнес привратник. — Благородный ласс желает помолиться над гробом господина.

Стражники бросили взгляд на недовольного проволочкой королевского советника и поспешили открыть дверь. Ласс Фольгер прошел мимо них, так и не произнеся ни слова. Он плотней закутался в плащ и последовал за привратником, прислушиваясь к эху собственных шагов, отражавшемуся от холодных стен.

Оказавшись в родовой усыпальнице Ольседов и дойдя до гроба, советник отправил привратника прочь и, дождавшись, когда тот исчезнет, приказал ратникам:

— Сдвиньте крышку.

Воины налегли на крышку каменного саркофага, исполняя приказ господина. Неприятный скрежет прозвучал громом в тишине, царившей в прибежище мертвых. Годрик поморщился и оглянулся, проверяя, не привлек ли шум ненужного внимания челяди и стражи. Воины, сдвинув крышку, отошли в сторону, давая Фольгеру возможность приблизиться.

Королевский советник нагнулся над гробом, освещая его скорбное нутро факелом. Неверный свет огня вырвал из темноты почерневшее уродливое лицо покойника. Фольгер снова скривился, протянул руку, затянутую в кожаную перчатку, взялся за подбородок мертвеца и задрал голову, рассматривая шею. После отошел и махнул ратникам. Пока его воины ставили крышку на место, Фольгер предался размышлениям.

Никакого удушения, ни случайного, ни намеренного. Подобное происходит после отравления ядом, это Годрик знал точно. Корвель отравитель? Невольный смешок сорвался с губ благородного ласса. Вот уже сущая ерунда. Корвель свернет шею, проткнет мечом или кинжалом, но травить ядом побрезгует, не тот норов. Сеймунд бы подсыпал отравы и улыбался, глядя, как его сотрапезник корчится в агонии, Корвель не тот человек. И это заставило задуматься, кто же был тем другом, с кем хозяин замка неосторожно поднял кубки? Возможно, Гален и не был здесь?